Василий Якеменко: первое интервью на госслужбе

- Назначение на пост руководителя Госкомитета по делам молодежи стало для вас неожиданностью?

- Наверное, да. Дело в том, что за многие вещи, которые происходят в движении, отвечаю лично я. После назначения я буду вынужден сложить с себя полномочия федерального комиссара. А значит, придется реструктуризировать всю работу, которую ведет движение. Для меня это неожиданно.

Комитет для талантливых и трудных

Комитет по делам молодежи не собирается управлять молодежной политикой. Во-первых, это не нужно, и, во-вторых, ее не существует

- Летом «Наши» встречались с Владимиром Путиным. Во время беседы с президентом вы, помнится, предложили создать Комитет по делам молодежи. Однако Путин заподозрил, что речь идет о возрождении комсомола и вашу идею отклонил. Как вы думаете, почему, спустя два месяца, он передумал?

- Мы все видим, что сейчас государство создает крупные корпорации, чтобы развивать важные для нашей страны отрасли экономики. Когда я общался с Президентом, мне хотелось донести до него мысль о том, что молодежь – это очень серьезный, может быть, определяющий для страны ресурс ее развития. Не менее важный, чем авиастроение, кораблестроение или космос. Но сейчас этот мощный ресурс не задействован.

Президент действительно выразил сомнения в целесообразности единого центра управления. В рамках вновь созданного комитета речь о едином центре управления не ставится. Можно сказать больше, речь не идет о создании какой бы- то ни было вертикали управления молодежной политикой.

- Чем займется новая структура?

- Важно понять, что Государственный комитет по делам молодежи не собирается управлять молодежной политикой в целом. По двум причинам: во-первых, это не нужно, и, во-вторых, ее не существует. Поэтому мы сформулируем несколько узких задач, решение которых, по нашему мнению, является ключевым для развития страны.

Действовать мы будем в рамках выбранных направлений, не затрагивая ничьих интересов, ни федеральных, ни региональных. В сфере взаимоотношений государства и молодежи у нас такое количество запущенных вопросов, что нам ничего не придется ни с кем делить. Я просто уверен в этом.

- Вы уже знаете, на каких фронтах развернете битву в первую очередь ?

- Для себя я выделил два ключевых направления: работа с трудными подростками и поддержка талантливой молодежи. Я уверен, что дети ни в чем не виноваты. Дети не могут быть заложниками, каких бы то ни было, обстоятельств. Связаны ли они с тем, что семья попалась не важная, или государство не очень, или еще что-то. Я считаю, что дети ни в коем случае не должны страдать. Если в государстве страдают дети, если они не благополучны, то будущего у такого государства либо вовсе нет, либо оно очень тяжелое.

Поэтому, в первую очередь, мы займемся всем, что связано с трудными подростками. В данном случае речь идет и о социализации детей, и о борьбе с наркоманией, алкоголизмом. Огромный комплекс проблем, которые надо решать. Второе направление: поддержка талантливой молодежи - это тоже важнейшая задача и абсолютно недооцененный ресурс. Если не вкладывать сюда силы, то страна опять остается без будущего.

Пора понять, что наш основной капитал – люди. И теряем больше всего мы не на биржах и международных рынках, а там, где талантливый, способный молодой человек не может себя реализовать. Мы живем в эпоху, когда творческие люди определяют успех целых государств. Творческие люди создают привлекательную, многоцветную, дружелюбную среду. Только они могут добиться лидерства России не за счет военно-политического доминирования над другими странами и народами, а через влияние России в мире основанное на привлекательности русской культуры, образа жизни, экономического и социального устройства.

Поэтому мне кажется, нам нужно внимательно относиться к тем молодым людям, которые могли бы создать нечто новое, такое, чего никогда не было. Сейчас они не могут этого сделать, потому что нет подходящих условий, нет нужной среды. Вот мы и займемся ее созданием. Я не имею в виду тотальную систему конкурсов, или какое-то заведение, куда сгоняют всех одаренных детей и начинают их учить по единой программе. Нет. Мы попытаемся создать условия, которые помогут молодому человеку себя реализовать.

«Мы не будем работать с политическими организациями»

На эту тему
• «Наши» в правительстве
• «Наши» поздравили Путина
• «Наши» переехали на Селигер
• «Нашим» нужен преемник
• «Наши» преподали урок Евросоюзу

- Активисты движения «Наши» будут работать вашем комитете?

- Наверное, 2-3 человека уйдут вместе со мной в Комитет. Не более того. И потому, что штат у Комитета крошечный – всего 50 человек. И потому, что для данной работы требуются специальные знания, которыми многие мои товарищи по движению не обладают. Это не удивительно. Никто из них не собирался работать в правительстве. Такое назначение и для меня большая неожиданность. Я готов формировать штат из людей, которые ставят государственные интересы выше личных. Поэтому членство в тех или иных молодежных движениях не является для меня существенным.

- Ваш комитет будет сотрудничать с политическими молодежными организациями?

-Нет, мы не будем работать с политическими организациями вообще. Вне зависимости от того, на чьей стороне будут данные структуры. Нас интересует талантливая молодежь и мы будем работать с трудными подростками.

- А «Наши» на правительственную поддержку теперь смогут рассчитывать?

- Только в части тех программ, которые попадают в сферу деятельности государственного комитета. Если движение представит те или иные программы, которые победят на открытом конкурсе, безусловно, «Наши» будут сотрудничать с комитетом по делам молодежи. Никакой вкусовщины тут не будет.

- Почему вы не стали баллотироваться в депутаты Госдумы по спискам «Единой России»? Многие ваши соратники в декабре будут штурмовать парламент плечом к плечу с «единороссами».

- Я никогда не видел себя депутатом Госдумы.

- Вам законодательная работа не интересна?

- Не интересна. Это не мое. Я к той работе, которая сейчас мне предстоит, отношусь очень настороженно. Я прекрасно осознаю, что проблемами молодежи необходимо заниматься. Причем, делать это надо системно и на государственном уровне. И все-таки я много лет отдал совсем другой деятельности. С моей новой работой ее роднит только то, что как в движении пришлось стартовать с нуля, так и в Комитете предстоит начинать все с пустой страницы.

- Вы сказали, что с настороженностью вглядываетесь в те горизонты, которые перед вами открываются. Что вас смущает?

«Я считаю, что дети ни в коем случае не должны страдать»

- Меня смущает, что моя работа будет зависеть от десятков, сотен совершенно посторонних, часто даже незнакомых мне людей. В движении все понятно: я хочу это сделать, ресурсы мне позволяют, ситуация подходящая, исполнители есть – поехали! А там же так не будет. Хочешь денег – надо идти к товарищу Кудрину. Хочешь, чтобы появился какой-то закон, – добро пожаловать в правовое управление. Разработал стратегию – придется поговорить с Эльвирой Набиуллиной. Со всеми этими людьми мне предстоит найти общий язык. Надо будет убедить их в собственной правоте, доказать важность того, что составит работу Комитета.

- Правда, что министр образования Андрей Фурсенко выступал против вашего назначения?

- В первый раз об этом слышу. Андрей Фурсенко при встречах со мной всегда был очень любезен. И неизменно сразу же откликался на наши просьбы. Он посещал Селигер, проводил с нами встречи. Я уверен, что эта информация неверна.

Ролевая игра с непонятным итогом

- Вот вы уйдете в правительство. И что будет с движением «Наши»?

- Движение будет развиваться. Его судьбу буду решать те ребята, которые остаются. В частности, та команда, которая выиграла выборы на Селигере.

- Так вроде бы те выборы оказались не голосованием за новых лидеров, а всего лишь ролевой игрой?

- Выборы, безусловно, были ролевой игрой. Вопрос в том, что никто не отменял результатов этой игры. Вокруг того, что произошло на Селигере, возникло много домыслов. Мы с самого начала сказали, что будем моделировать ситуацию декабрьских выборов в парламент. Подчеркнули, что построим модель на основе выборов руководящей команды, которые пройдут в движении. Мы очень четко описали наши планы. Но потом вдруг начались разговоры, что все пошло не по плану. Наверное, прессе интереснее работать так. Я стою на своем: это была ролевая игра, эта игра дала определенные результаты. И мы с удовольствием считаемся с ее итогами. Поэтому решать, что дальше будет с движением, придется тем командам, которые победили в игре.

-Они займут руководящие посты в движении и начнут определять стратегию «Наших»?

-Конечно! Система выборов как таковых документами движения не предусмотрена. Мы сделали попытку создать «выборную» ситуацию. По результатам, победил Никита Боровиков. И скорее всего, он будет одним из людей, кто станет формировать политику движения в дальнейшем.

- А кем будете вы?

- Я буду для движения советчик.

- Идеолог?

- Нет, советчик.

- Пока еще вы федеральный комиссар, расскажите, какие планы у «Наших» на думскую кампанию?

- Я ничего нового не скажу. Прежде всего, наблюдение за ходом выборов и привлечение людей на избирательные участки. Мероприятия, связанные с повышением явки. Опросы на выходе с избирательных участков. Вот и все.

- Вокруг здания, где находится ваш офис, расставлены палатки, которые активисты используют в качестве штаб-квартир. Вы подозреваете, что в декабре нас ждет майдан?

- Мы не должны забывать о том, что от итогов этих выборов зависит не количество мест в парламенте, которые займет «Единая Россия». От итогов этих выборов зависит, продолжит ли Россия тот курс, который за последние 8 лет принес стране ощутимые дивиденды в виде стабилизации, экономического роста, Олимпиады в Сочи и многих других вещей.

Есть масса людей, сил, в том числе за пределами нашей страны, которые хотели бы, чтобы данный курс был свернут. Эти люди могут пойти на самые необычные, неожиданные, непредсказуемые варианты решения своей задачи. И мы должны быть к этому готовы. Хотя мне кажется, что те масштабные планы, которые были у нашей оппозиции внутри страны и за ее пределами, на данный момент реализовать достаточно сложно.

- После того, как Владимир Путин, который пользуется поддержкой подавляющего большинства соотечественников, возглавил список «Единой России», у оппозиции вообще не осталось шансов…

- Это-то и плохо, как ни странно. Понятно, что теперь наша оппозиция не имеет возможности добиться решения своих задач политическими, конституционными способами, то есть, выиграть выборы. Получается, они должны признать, что в голосовании не победят, сказать своим последним 15 избирателям: «Простите, пожалуйста» - и удалиться. Конечно, они на это не пойдут. Все их митинги, марши несогласных, на которые они таскают детей и стариков, – просто попытки дискредитировать выборы.

И даже если они не пойдут на выборы, они не оставят своих попыток дискредитировать ситуацию. Какая задача стоит перед оппозицией сейчас? Любыми путями сказать Западу: «Работайте с нами. Мы способны. Посмотрите: мы можем вот это, это и еще вон то». И они будут пытаться подкрепить свои слова реальными действиями. Поэтому чем меньше у них шансов быть избранными, тем больше вероятность того, что они решатся на неконституционные действия.

Но майдан получится немногочисленным?

«Я никогда не видел себя депутатом Госдумы»

- Майдан будет миниатюрный. Правда, от этого не менее страшный и опасный. Ведь покалечат одного человека или десять – политической разницы нет. А все действия оппозиции направлены исключительно на то, чтобы спровоцировать власть на малейшее силовое решение.

«Я бы разместил Комитет на улице. В палатках»

- Понятно, что «Наши» собираются помогать «Единой России» на декабрьских выборах. Но сейчас гораздо заметнее социальные проекты движения. Как дальше будет развиваться организация: как политический или социально ориентированный проект?

- «Наши» не политическая организация. Движение никогда не ставило своей целью приход к власти. Скажу больше: в нашем манифесте написано, что «Наши» поддерживает политический курс президента, а не его самого. Движение «Наши» никогда не ассоциировало себя ни с какой политической силой. То есть по всем формальным и многим неформальным признакам «Наши» - не политическая организация.

И когда я почитал реакцию на новость о своем назначении, мне было просто смешно. Перечисляют то, что сделало движение за 3 года. Оказывается за все годы, мы ничего не сделали кроме пикетов у Эстонского посольства и походов за Тони Брентоном. А где те десятки тысяч человек, которые сдавали кровь и ходили в детские дома? Где тысячи ушедших в армию и вступивших в добровольную молодежную дружину? Где созданные институты, курсы повышения квалификации, где программа практик и стажировок? Где Уроки Дружбы? Где все то, чем движение занималось годы?

Это, как выяснилось, не интересно. Прессе не интересно писать о том, что сотни тысяч ребята занимаются конструктивной деятельностью.

- То есть после вашего ухода, «Наши», по-прежнему, будут сосредоточены на социальных программах?

- Все программы, которые мы развивали, те проекты, в которых мы добились безусловного успеха, будут существовать и дальше. «Наша армия», ДМД, программа популяризации донорства никуда не денутся из повестки дня движения. А уроки дружбы во многих регионах проходят уже на официальном уровне, при поддержке местных властей.

- А место лидера останется вакантным?

- Вы же понимаете, что лидера назначить нельзя. Что такое лидер? Это человек, который приходит и говорит: «Я буду лидером». После чего те, кто с ним не согласны, либо уходят из движения, либо находят место в команде лидера, либо его сметают. Поэтому если выдвинется мощная фигура и со всеми договорится – хорошо. Если будет какой-то другой вариант, тоже неплохо.

- Вы видите среди активистов человека, который мог бы стать лидером «Наших»?

- У нас есть очень серьезные фигуры в движении. И из тех, кто пришел 3 года назад, и давно на виду, это Никита Боровиков, Марина Задемидькова, Женя Иванов, Костя Голоскоков, Илья Костунов, Лена Бочарова. Так и среди ребят, которые пришли или выдвинулись достаточно недавно типа Маши Дроковой. Кто из них победит, и в какой форме будет закреплена эта победа, пока не знаю. Но считаю, что командные интересы, интересы страны для любого комиссара всегда будут выше личных амбиций. Поэтому я больше, чем уверен, что они договорятся о такой модели руководства, которая будет наиболее эффективно решать задачи движения.

- Вы возглавили Комитет по делам молодежи, ваша соратница Ирина Плещеева вошла в Общественную палату, активисты движения баллотируются в депутаты Госдумы и обещают создать в парламенте центр молодежных инициатив. Как вы думаете, у вас получится?

- Мы три года говорили: нам нужны молодые люди, талантливые. И, наконец, нам ответили: ладно, давайте попробуем. Причем, государство говорит: мы вам дадим очень мало и посмотрим, что у вас получится. Это очень правильно. Я считаю, что это конструктивная позиция. И просто уверен, что у нас получится. У нас очень большой опыт работы. Мы, наверное, не сверхталантливые менеджеры и не выдающиеся знатоки молодежи, но то, что мы понимаем в молодежных проблемах чуть больше людей, которые сидят сейчас в Госдуме или правительстве – это точно.

- Когда вы из палатки переберетесь в Белый дом?

- Да не в Белый дом. Оказывается, Комитету положено здание. Отдельное. Поэтому ждем здания. Меня отсутствие здания, честно говоря, не смущает. У меня масса палаток. И будь моя воля, я совершенно спокойно разместил бы Комитет на улице. Но боюсь, что тогда отношение к комитету будет не серьезное. А мне бы этого не хотелось. Я хочу, чтобы люди осознавали необходимость работы с молодежью, и важность этого ресурса для страны.