Борис Титов: «Правые зря пошли налево»

Борис Титов считает, что правая идея в России выглядит умирающей, потому что ее адепты переориентировались на левый электорат, вступив в борьбу с коммунистами за голоса «бабушек». Он говорит:

Если бы в СПС понимали, в какой стране живут, то знали бы, что бороться надо не за получателей социальной помощи. Бороться надо за избирателей, понимающих разницу между распределительной и рыночной социальными системами

– Яблоко – политический труп, СПС – партия, которая долгие годы отвечала за правые реформы у нас в стране, – ради того, чтобы выиграть эти выборы, начала бороться за левый электорат. Считается, что люди не хотят голосовать за демократию, свободный рынок, развитие бизнеса.

– Но ведь действительно не хотят! Слова «демократия» и «рынок» у нас стали ругательствами. Разве не так?

– Так. И это – закономерный результат политики, много лет проводившейся нашими правыми. Решая задачи строительства капитализма в России, они обрушили ВВП на 60% с лишним, привели большинство на грань нищеты, почти уничтожили научный, промышленный и оборонный потенциал страны. А теперь, убив правую идею, СПС идет налево, чтобы путем популистских клише заработать голоса там, где проще и выгоднее. Однако это провальная стратегия.

– Но разве она не работает? На мартовских выборах СПС довольно успешно выступил в нескольких регионах…

– Вот этим их горизонт и ограничивается. И дело даже не в том, что в соревновании популистов у настоящих левых больше шансов. Речь о выборе правильного пути. Если бы в стране был создан полноценный конкурентный рынок, то не пришлось бы краснеть перед бабушками – ведь рыночная социальная модель реально эффективнее социалистической. Сравним, где людям жилось и живется лучше – в капиталистических или социалистических странах? В США, Германии, Японии – или в СССР, Китае, на Кубе?.. А вот в России, к сожалению, социальная рыночная модель так и не создана, хотя и предусмотрена Конституцией.

– А что такое «социальная рыночная модель»? В каком случае можно говорить о том, что она есть и работает?

– Эффективная социальная рыночная модель базируется на трех китах: развитом конкурентном бизнесе, рыночных социальных институтах и благотворительности. Сильный бизнес принимает на себя основную часть социальной нагрузки, создавая рабочие места и пополняя бюджет, из которого финансируются государственные социальные программы для тех, кто сам работать не может. Рыночные социальные институты – это частно-государственные системы пенсионного обеспечения, социального и медицинского страхования, образования и здравоохранения. Системы, основанные на конкуренции, предотвращающей застой. И благотворительность как средство исполнения бизнесом своего морального долга перед обществом. Через благотворительность происходит перераспределение богатства (что важно – добровольное) в пользу общества.

Эта система отнюдь не нова, она восходит еще к «новому курсу» Ф.Д. Рузвельта. В 30-х годах прошлого века западный мир ушел от принципов «каждый сам за себя» и «побеждает сильнейший», возникла современная идеология социального партнерства и зародился новый капитализм – «капитализм с человеческим лицом».

– Однако это скорее социал-демократическая идеология, а не правая?..

– Ничего подобного. Классическую социальную рыночную модель придумали и реализовали именно правые – германская партия ХДС. Отец немецкого экономического чуда Л.Эрхард проводил программу «Благосостояния для всех», в результате чего Германия не только преодолела послевоенную разруху, но и быстро вышла в число мировых экономических лидеров. А вот наши либералы не сумели построить «капитализм с человеческим лицом». Да и вообще с капитализмом как-то не очень получилось.

На эту тему
• СПС и КПРФ набивают себе цену
• Партии против экстремизма
• Соглашение для 12 партий
• Леонид Радзиховский: Опасное соседство
• Леонид Радзиховский: О том, чего нет

Наши правые забыли, что капитализм – это не только собственность, а и конкуренция (причем в первую очередь конкуренция). Для них главным вопросом стала приватизация, раздел прибыльных активов, а не развитие конкурентного рынка. В результате государственные монополии поменяли владельцев, отчего им стало жить вольготнее – но монополиями быть не перестали. А без конкуренции какой капитализм? Как социальная рыночная модель? Вот и получилось, что из «шоковой терапии» получился страшный шок без всякой терапии.

– Так что же делать правым, если не ходить налево?

– Если бы в СПС понимали, в какой стране живут, то знали бы, что бороться надо не за получателей социальной помощи. Бороться надо за избирателей, понимающих разницу между распределительной и рыночной социальными системами. Для СПС бизнес – это олигархи или «малиновые пиджаки». Они не заметили, что в стране уже есть новая социальная группа: люди, чья судьба связана с бизнесом и частной собственностью. Не той собственностью, которую «либеральное» государство раздавало избранным, а заработанной тяжким трудом, в борьбе за каждую копейку, в условиях жесткой конкуренции, вопреки всепроникающей коррупции. Это новый национальный бизнес, благодаря активности и упорству которого у нас есть еще какое-то производство, а не только продажа сырья и закупка импортного ширпотреба.

Только вот для СПС этот новый бизнес – чужой. Во времена ультраправых реформаторов государство фактически объявило ему войну с настоящей гонкой вооружений: разоряло налогами, наездами силовиков, рейдерскими атаками. Бизнес был загнан в тень, из которой только сейчас начинает выбираться. Но он уже есть. Таких предпринимателей уже миллионы, и своих завоеваний они не отдадут. Новый национальный бизнес начинает осознавать себя как реальную общественную силу со своими интересами и взглядами. И это – по-настоящему правые взгляды.