По следам Петипа

Надо сказать, что гастроли петербуржцев в Москве состоятся в то время, когда в столице еще горячо обсуждают премьеры ноймайеровской «Русалочки» на сцене театра им. Немировича-Данченко и ждут в конце марта гастролей Американского театра балета Кевина Макензи. Добавьте к этому апрельские «золотомасочные» спектакли Иржи Килиана – руководителя Нидерландского театра танца (NDT), в прошлом балетного «босса» Дуато, апрельскую же премьеру Прельжокажа в Мариинском, и можно считать, что спектакли испанца оказались в «балетном эпицентре».

Меняем роли

Смятение зрителя – определенно реакция на сомнения самого хореографа. Может, это растерянность перед той самой пресловутой «загадкой русской души

Появление знаменитого испанца Начо Дуато в Михайловском не было очередным всплеском «кадровой лихорадки» в петербургском театре. Начо Дуато – не просто мировое имя, балетная звезда, ученик Бежара, солист NDT, известный постановщик балетов на многих мировых сценах (в конце июля 2010 года завершился контракт Дуато с Национальным театром танца Испании, который хореограф за двадцать лет работы превратил из безвестного в статусный – прим. ВЗГЛЯД) Дуато не только ставит спектакли – он умеет создавать балетные труппы. Когда-то в Петербурге иностранец Мариус Петипа сумел «выстроить» один из самых блистательных балетных коллективов мира. Но повторится ли опыт мировой «балетной прививки» российскому театру?

Осенью 2010-го Дуато приезжал в Петербург, чтобы отобрать из 130 танцовщиков Михайловского 60 человек – именно с ними в январе он начал репетиции балетной премьеры, случившейся в Северной столице уже 15 марта 2011-го. Причем всего за два месяца Дуато вместе с постановочной бригадой должен был не только создать современный спектакль, но и научить классическую труппу совершенно иному балетному языку. Предшествовавшая приходу Дуато в Михайловский работа знаменитого хореографа Михаила Мессерера позволила вывести «михайловский» балет на европейский уровень. Но пока это был только балет классический (москвичи в марте увидят на «Золотой маске» «Лебединое озеро» – спектакль Горского в редакции Мессерера). Однако после работы современного хореографа Дуато сможет ли классическая балетная труппа соединить в своем репертуаре балет современный и классический? Дуато утверждает, что это не только возможно, но мировая практика предоставляет сегодня множество таких примеров.

И раз, и два... И три?

Начо Дуато не только создал современный спектакль, но и научил классическую труппу совершенно иному балетному языку (фото: ИТАР-ТАСС)

Для петербургской премьеры Начо Дуато выбрал два уже известных мировому зрителю балета и совершенно новый спектакль, созданный во время его работы в Петербурге – для новой труппы и под петербургских солистов. Выбор «Without Words» на музыку Шуберта и «Дуэнде» на музыку Дебюсси, поставленных испанцем в Америке и Нидерландах еще в 1990-е годы, сам режиссер объяснил именно возможностью адекватного перехода танцоров классического балета к современной хореографии.

Путь к современному балету через небезызвестную «абсолютную музыкальность» Начо Дуато оказался действительно невероятной удачей: Дуато вообще в балетных идеях идет от музыки – обязательно в живом исполнении – и абсолютно органичной хореографии. Приехавшая на премьеру Елена Образцова, когда-то работавшая с оперной труппой Михайловского, оценила музыкальный талант Дуато как абсолютный слух. Если добавить к этому появление в балете «Без слов» Леонида Сарафанова – блистательного солиста Мариинки, покинувшего труппу именитого театра только ради работы с Дуато, – можно считать, что «прививка» самобытной хореографии испанца, в которой утонченный рисунок танца сочетается с органическим чувством природной красоты тела, прошла удачно. А импрессионистичный «Дуэнде» еще и позволил Дуато продемонстрировать, как за два с небольшим месяца можно создать из классического «кордебалета» современный ансамбль.

Завораживающая музыка Дебюсси, естественная красота танца, похожего на движения оживших античных фресок. Все это на фоне таинственного полумрака и фантастически красивых декораций – минималистичных и роскошных одновременно: то ли это изумрудно позеленевший ствол древнего древа, то ли фантазийный шелковый орнамент великолепного зеленого занавеса. И хотя некоторую скованность не привыкших к новой хореографии танцоров пока еще скрыть не удается, но эстетическое удовольствие от обоих спектаклей зритель получил несомненное.

Загадка русской души

На эту тему
• «Черный лебедь»: Пошло о высоком
• Волочкова рассказала, как её преследовал олигарх
• Куда ведет балетная тропа
• Стравинский-trip

Смятенную реакцию зрителей и первых отзывов на третий спектакль Дуато скрыть было сложно. Nunc Dimittis («Ныне отпущаеши») поставлен на музыку Арво Пярта, написанную по тексту знаменитой молитвы Симеона Богоприимца. К тому же специально для этого спектакля испанец Давид Азагра, который давно работает в России, написал и колокольную музыку, что стало мировым событием для балетной сцены – до сих пор колокольные звоны сопровождали только оперные спектакли. У дирижерского пульта, кстати, тоже соотечественник Дуато – Педро Алькальде.

Сам Начо Дуато признается, что на создание этого балета более всего его вдохновила музыка Пярта и прима Михайловского Екатерина Борченко: «Можно сказать, что Nunc Dimittis создается на нее и для нее». Классическая Одетта-Одилия Борченко, действительно, предстала в необычной для нее роли: вся фигура балерины скрыта темным трико и практически не видна на фоне тоже темных, абстрактно-храмовых декораций, пересеченных то ли лучами света под куполом, то ли лезвиями прожекторов (непростой для Петербурга с его блокадным прошлым образ).

Хореограф делает акцент на «текучих» и «длительных» движениях рук балерины, повороте головы, наклоне шеи, неожиданно-резкой белой полосе тела в вырезе на спине. Путь к духовности через страдание, аскезу и жертвенность (которую выпускнице Вагановского, наверное, даже «играть» не надо – она в крови!) – главная тема балета. Но тем более конфликтно партия Борченко «звучит» на фоне странного, в какие-то мгновения почти стихийного танца балета, костюмы которого, придуманные самим Начо Дуато, похожи то ли на яркие русские сарафаны с бесстыдно обнаженными плечами, то ли на «усеченные» средневековые платья. А движения балета в какие-то моменты вдруг напоминают элементы русского народного танца.

Смятение зрителя – определенно реакция на сомнения самого хореографа. Может, это растерянность перед той самой пресловутой «загадкой русской души», в которой смешались любовь небесная и страсть земная, безрассудство и осознанная жертвенность, стихийность и соборность? Финал спектакля Дуато – почти хореографический парафраз бунинского «Чистого понедельника». На пурпурных, в тон сарафанам лентах, превратившихся из соборных драпировок в подобие взлетающего креста-распятия, поднимается героиня Nunc Dimittis к последнему пристанищу смятенной души. Только в этом жертвенном дарении – искусству, родине, Богу – смысл встречи, Сретения, которому и посвящена молитва Симеона Богоприимца. Идея по своей сакральности, конечно, выходит за пределы театральные. Но сможет ли она «врасти» в царство «Лебединого озера» и «Спящей красавицы»? Не увлекся ли «очарованием русскости» испанский хореограф? Вопросов остается много. А вот что не вызывает сомнения – это финал самой премьеры: преданно-влюбленный поворот всей новой труппы в сторону Мастера, вышедшего на сцену. Тут, несмотря на все технические и художественные «пока», понимаешь: балет все-таки родился.

Справка: Начо Дуато (Хуан Игнасио Дуато Барсиа) родился в Валенсии в 1957 году. Испанский танцовщик и хореограф. Учился балету в Rambert Dance Company в Лондоне, у Мориса Бежара в Брюсселе и в Американском балетном театре Элвина Эйли в Нью-Йорке. Начал карьеру танцовщика в шведском балете Биргит Кульберг, через год присоединился к Нидерландскому балетному театру под руководством Иржи Килиана. С начала 1980-х годов выступает как хореограф, с 1988 – хореограф Нидерландского балетного театра вместе с Килианом и Хансом ван Маненом. Как постановщик работал с крупнейшими балетными труппами мира. С 1990 по 2010 – художественный директор Национальной балетной компании Испании. С 2011 года – художественный руководитель балетной труппы Михайловского театра Санкт-Петербурга.