Мудрость простоты

Как часто бывает с каннскими (равно как и берлинскими, и венецианскими) лауреатами, фильмы Лоуча практически неизвестны широкой отечественной публике. (Впрочем, такая же ситуация почти постоянно возникает и в отношении нобелевских лауреатов.) На лицензионных кассетах с трудом припоминается пара фильмов, иногда что-то мелькнет по ТВ в ночном эфире. Будем надеяться, что теперь ситуация изменится к лучшему – картины Лоуча вполне могут прийтись по вкусу нашими киноманам.

Изысками нашу публику уже не удивишь, а вот «критический реализм» того или иного иноземного мэтра сейчас выглядит чуть ли не откровением. И прежде всего потому, что мы как бы примеряем на себя судьбы героев подобных картин.

За фильм «Ветер, который колышет ячмень» Кен Лоуч получил «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля (фото REUTERS)

Внимание к «маленькому человеку», столь традиционное для русской классической культуры, делает понятным и доступным месседж режиссеров, подобных Лоучу. Для нас это теперь как сравнительная этнография, а не жизнь инопланетян, подсмотренная в прорехи проржавевшего железного занавеса.

Лоуч, как и многие западные интеллектуалы, традиционно левый. И его герои, в отличие от коммуниста Бертолуччи, например, вполне традиционны: работяги, задавленные бытом и жесткими нормами «нижнего универсума» женщины, солдаты, преступники и безработные – весь спектр социального низа.

Сюжеты его фильмов столь же неприхотливы, сколь и драматичны. В картине «Взгляды и улыбки» судьбы героев крепко завязаны в узел поиска работы, уличных разборок и футбольных страстей, в «Отбросах общества» герой вкалывает на стройке и пытается мирно сосуществовать со своей подружкой, которая – не без влияния наркотиков – считает, что могла бы стать певицей.

«Каменный дождь» – история о безработном, который отчаянно хочет собрать хоть какие-то деньги, чтобы его дочь пошла к первому причастию «как все», в хорошем платье. Герой становится виновником смерти гангстера, который пытался отнять у него последние крохи. И хеппи-энд в том, что никто его за это не осудит.

Лоуч, разумеется, похож на итальянских неореалистов – разве что с поправкой на британский колорит. Те же типажи (кстати, Лоуч тоже частенько работает с непрофессиональными актерами), та же умело спровоцированная эмпатия зрителей. Гуманизм, от которого мы понемногу начали отвыкать как от чего-то старомодного.

Его фильмы – фон для киноэкспериментов других режиссеров, в том числе и на предмет испытания прочности нашей морали. Не социально приемлемого поведения, а того внутреннего, само собой разумеющегося закона, который различает добро и зло.

На эту тему
• Неукротимый РВФ
• Дмитрий Бавильский: Полтинник Акунина
• Юбилей Ларса фон Триера
• Леннон, Высоцкий, Дассен: три цвета времени
• 30 лет в игре
• Вечно живые

«Человеческое, слишком человеческое!» – это восклицание Ницше вполне можно применить к фильмам Лоуча, но без горькой усмешки немецкого философа. Перечитываем же мы иногда Диккенса, для того чтобы вернуться к старомодной точке отсчета понятий о нравственности и человеколюбии. Просто нащупать их, убедиться, что эта основа по-прежнему существует.

Мелочи, в которых тонет обыденное существование героев Лоуча, беспросветный быт иногда вспыхивают каким-то особым светом. Волшебство превращения ежедневного в сакральное, наполнение невзгод и надежд смыслом чистого, беспримесного ликования жизни, оправдание существования просто уже в силу его наличия – то чудо, которое дарит нам кинематограф Кена Лоуча. Безыскусного и мудрого мастера.