Василий Колташов: Грядет новая эра удешевления производства

Цены на сырье и акции вновь рвутся вверх, так, словно бы наступила весна 2008 года. Кажется, что даже весны 2014 и 2015 годов не выглядели столь оптимистично, хотя подобные тенденции наблюдались и тогда. Создается ощущение, что цены на сырье будут расти, а следом будут укрепляться валюты периферийных и полупериферийных стран.

#{smallinfographicright=789896}Статистика Китая фиксирует улучшение ситуации со внешней торговле в сравнении с зимой, когда показатели буквально провалились. Многим кажется, что потребление китайских товаров в мире возвращается к устойчивому росту, что означает выход из кризиса одной экономики за другой, пока он не закончится вовсе.

Подобные расчеты противоречат закону, согласно которому одной из ключевых основ роста мирового хозяйства является удешевление товаров. Весеннее оживление происходит уже не первый год кряду. Однако всякий раз оно заканчивается осенним снижением цен. С урожаем это никак не связано, поскольку дешевеют сырьевые товары и ценные бумаги. Причина в том, что спекулятивная игра финансистов на повышение всякий раз упирается в ограниченность спроса, в его неизменную слабость. Выхода из кризиса не происходит.

Если говорить о США – центре мировой экономики – то удешевление сырья зимой 2016 года тоже ничего не дало. Многие рассчитывали, что дешевая нефть будет выгодна американской экономике. Производство и транспорт стали дешевле, и экспорт тоже должен был стать дешевле, но спрос на внешних рынках ужался. Это произошло из-за волны ослабления валют, в том числе и рубля. Мало кто из россиян стал покупать больше импортных продуктов, когда курс доллара взлетел на рекордную высоту. Подобное происходило по всему миру.

Потому, когда спекулянты погнали цены на нефть вверх, произошло обратное движение. Национальные валюты многих стран укрепились. В результате выросло потребление импорта, а главный экспортер планеты – Китай – вздохнул с облегчением. Вернее, вздохнуло его неоконсервативное руководство. Оно уклонилось от падения в пропасть, но это не ликвидировало причин кризиса.

В США утихли голоса финансистов-смельчаков, еще недавно призывавшие произвести девальвацию юаня. Она давно назрела, как назрел и перезрел сам кризис в Поднебесной. Но девальвация юаня опасна: она ударит по импорту в КНР. Этого боятся все.

Страхи аналитиков не рассеялись с весенним повышением цен на сырье. В банковской сфере, в розничной торговле и на рынке жилья – всюду в мире видны признаки кризиса. Пассивность инвесторов естественна: в глобальном хозяйстве сохраняется перепроизводство товаров.

Для того, чтобы при нынешнем пониженном уровне спроса возобновился рост экономики, став устойчивым и быстрым, необходимо удешевить товары. Цена производства должна радикально уменьшиться. Достичь этого за счет снижения цен на нефть невозможно. Падение цен на черное золото, само вызванное кризисом, этот же кризис и усиливает.

Потому ныне наступил момент ложного оптимизма, но реальной стабилизации. Только это не стабилизация образца 2009 года, а малоустойчивое положение. Чтобы выйти из него в активный рост экономики, той или иной стране необходимы революционные технологические решения в производстве и транспорте.

В ряде государств (Великобритании, Японии и других) ведутся разработки технологий сохранения электроэнергии и ее передачи без потерь и без больших расходов. О поиске новых решений в генерации также много уже известно, хотя самое нашумевшее из них – «холодный синтез» – так и не добралось до установок, пригодных для быстрого запуска в производство. Это рождает сарказм некоторых наблюдателей. Но куда более реальны новые решения в сфере автоматизации промышленности, сельского хозяйства и торговли.

Автоматизация торговли напрашивается сама собой. Во многих странах уже встречаются машины самообслуживания покупателей, заменяющие живых кассиров. В промышленности идут разработки линий роботов, что должны сделать производство выгоднее. В сельском хозяйстве нечто подобное разрабатывают японцы.

В этом году в Стране восходящего солнца потратят 37 млн долларов на разработку роботов, аналоги коих были с юмором описаны Николаем Носовым в книжке «Незнайка в Солнечном городе». Только японским работникам коммунизма никто впридачу к сельскохозяйственным роботам не обещает.

Вообще не понятно, куда девать армию малоквалифицированных рабочих в условиях развития автоматизации при сохранении неолиберализма. А ведь безработица окажется огромной. Увольнения подорвут спрос, за падением которого может не успеть даже очень быстрое снижение цены производства. В итоге выхода из кризиса опять не получится.

Между тем именно постоянное снижение себестоимости товаров сопутствовало длительным периодам роста экономики. Так было всегда, начиная с 1770-х годов, когда, собственно, и родился промышленный капитализм.

В периоды колониальной экспансии или интенсивного освоения ресурсов уже разграниченных территорий промышленные товары дешевели. В основе удешевления лежало либо снижение цены рабочей силы, как это произошло в 1980–2000-х годах, либо новые технологии. Создавались и новые виды товаров, не имевшие даже аналогов прежде. Это рождало отрасли, которые постепенно «старели», теряя значение локомотивов экономики.

Ныне в таком положении производство мобильных электронных устройств. Потому не стоит думать, что компании здесь вытянут мировую экономику. А вот сфера производства 3D-принтеров, включая бытовые и промышленные модели, имеет большую перспективу.

Как будут дешеветь товары в условиях нового подъема, что последует за второй волной кризиса, уже понятно. Ясно и то, что не дешевая рабочая сила из стран периферии будет обеспечивать рост производства, а ее соперник – машины, роботы и системы автоматизации.

Но непонятно, как и когда начнется выход из кризиса и где это ранее всего произойдет. В США при Бараке Обаме надеялись на ориентированное на экспорт возрождение производства, но эти надежды в полной мере так и не оправдались. 

Грядет новая эра удешевления производства, новый большой экономический подъем. Он уже стоит на пороге, но двери перед ним закрыты, а отпереть их не хочет никто.