Михаил Бударагин: Референдум в Греции ничего не меняет

К Греции приковано так много внимания, что кажется, будто от референдума и возможного выхода из ЕС небо рухнет на землю.

Обвинять греков не в чем, но и жалеть вряд ли имеет смысл

Смелые греки в сознании обывателя соседствуют с ленивыми греками, отвратительные еврочиновники делят место с эффективными управленцами, пытающимися спасти целую страну (немецкие СМИ, скажем, не чужды и такой точке зрения, почти невозможной в России). Многовато подробностей, у каждого своя правда, все как водится.

Проблема в том, что даже если вдруг в понедельник Греция вообще исчезнет, принципиально ничего не изменится.

Древняя цивилизация? Мало ли было цивилизаций? Ацтеков нет – и ничего, мир стоит. Колыбель Европы? Ничего, Европа живет эхом 1968-го, все эти милые развалины сто лет никого не трогают.

Обрушение ЕС? Снова нет. ЕС хоронят с тех пор, как он был создан. Падение евро? Видели мы и падения, и рост – ничего смертельного. Греция бросает вызов миропорядку? И снова нет. Греки ерепенятся, набивают цену, рассказывают о гордости, но не выступают ни за отмену современной финансовой системы, ни восстают против разделения мира на первый, второй и третий.

Даже если вдруг в понедельник Греция вообще исчезнет, принципиально ничего не изменится (Фото: Yannis Behrakis/Reuters)

На первый им не по чину претендовать, задержаться бы во втором да жить спокойно.

«Дайте нам другой капитализм», – говорят греки, а то старый что-то прохудился. Это – очень удобный протест, максимально комфортный для всех участников игры. И пусть они высказываются друг о друге гневно, ищут виноватых кто в Афинах, кто в Брюсселе, кто в Берлине – милые бранятся.

Поскандалят, сядут все равно договариваться, рощу оливковую посадят торжественно. Что с того, когда собирающие урожай женщины все равно будут получать в сотни раз меньше, чем какой-нибудь хлыщ, умеющий произносить слово «деривативы»? «Да мы согласны на сотни раз, – слышится из Афин, – но хотелось бы получать не меньше, чем получают в Испании».

Обвинять греков не в чем, но и жалеть вряд ли имеет смысл. Сели играть с шулерами, проигрались вдрызг – такое бывает. Теперь вот восстали, да и кто б не восстал?

А вот тем, кто с 2008-го, еще с первого кризиса, рассказывает нам о прогнившем мире капитала и чистогана, стоит предъявить вполне обоснованные претензии. Мы почти десять лет на конференциях и форумах, в газетах и блогах слышим о том, что Вашингтонский консенсус себя исчерпал, что заря нового мира будет выкована в борьбе ... и ... представьте, решительно ничего не происходит.

Завтра падет Греция, разговоров хватит на полгода.

Сражающиеся с капитализмом бьются с какими-то финансистами, с банковской системой, с корпорациями, с кем угодно, но только не с главной причиной сложившегося положения вещей – с самими людьми, которые – вот незадача – в основном хотят одного: работать меньше, а получать больше. Капиталист в свою очередь хочет платить за производство поменьше, а продавать товара побольше.

Справедливое общество должно быть устроено иначе, но кто ж вам даст.

Что случится с миром в самом худшем варианте: если вдруг и евро упадет, и ЕС отменят, и китайский фондовый рынок будет падать и никак не достигнет дна? Да, честно говоря, ничего. Капитализм отряхнется и пойдет дальше, потому что пока единственная реальная альтернатива ему называется ИГИЛ.

Эти – в отличие от болтунов – работают, ничего не боятся, воюют на два-три фронта и вместо власти денег, которая так всех пленяет, предлагают иную власть – Халифат, мир, где закон будет выше звона монет. Новая система, бросающая вызов Уолл-Стрит, предъявлена: лояльность, фанатизм, насилие и никаких компромиссов ни со своими, ни с чужими.

И это страшно.

Так что пока придется жить в капитализме и не слишком горевать о его изъянах. Единственное, что может прийти ему на смену, просто пустит нам всем пулю в затылок на развалинах Пальмиры. А Греция выкарабкается или утонет. Просто шуму много, но он совсем не страшный.