Виталий Сероклинов: Ей трудно улыбаться

На улицах почти всех европейских столиц очень много инвалидов и людей с умственными отклонениями – «даунов» и прочих, как их принято называть во всём цивилизованном мире, «особенных».

Может быть, это был отец — просто он весь седой

Такое изобилье, конечно, не от переизбытка инвалидов во всём мире и отсутствия таковых у нас – просто наших детей с теми же синдромами почти не выпускают на улицу их же родители, справедливо переживающие за то, что отличающихся от других «белых ворон» задразнят или чего похуже, несмотря на их наивные и глуповатые улыбки (или даже благодаря этим самым улыбкам).

Неподалёку от меня живёт один из таких «особенных». Он вечно пытается пройти справа от захлопывающегося турникета метро, надувая щёки и о чём-то тяжело раздумывая, на что раздражённая дежурная по станции, не вытерпев, в очередной раз попрекает его: «Ты что, глупый, что ли?!..» – и ведёт через служебный проход.

На перроне мальчик встречается с болезненно-улыбчивой девочкой, страдающей тем же синдромом – это видно по её искажённому болезнью лицу и замедленной пластике движений. Они всегда усаживаются на ближайшую ко входу скамейку; она улыбается и держит его за локоть, а он стеснительно поглаживает костяшки её пальцев.

Однажды в их вагон зашла, торопясь, беременная женщина, отдуваясь и вытирая пот – летом у нас повышенная влажность. Вагон резко дёрнулся, женщина ухватилась за поручень, не успев сесть. В этот момент со своего места подскочил тот самый мальчик, нелепо зацепившийся за собственную ногу и чуть не упавший. Беременная даже не сразу поняла, что он уступает ей место – поняла позже, по его жестам и глупой улыбке. Наконец она села и тоже улыбнулась, оглядывая свободные скамьи полупустого вагона. А он так и стоял до следующей станции, нелепо надувая щёки и смеша свою девочку...

Другую «особенную» я вижу каждую неделю в изостудии, где занимается моя дочь. У этой девочки тяжёлые надбровья и выглядывающие из-под них маленькие, косоватые и чуть вытаращенные глазки на большом одутловатом лице. Ей трудно улыбаться, у неё что-то с лицевыми мышцами.

У неё не очень хорошо с координацией, но она старается. Кажется, она стала совсем самостоятельной – на днях её дед тихо хвастал по телефону, что она сегодня правильно застегнула все пуговицы на пальто. Может быть, это был отец – просто он весь седой.

Переодеваясь в изостудии в заляпанный краской балахон, она сама набирает себе воду для кисточек, проливая несколько капель на себя – но седой не мешает ей.

Рисует она всегда что-то незамысловатое – домики, горки, медвежат в лесу, дорогу, две фигурки побольше и одну маленькую, бредущие по пляжу, ёлки в снегу...

Все персонажи на её неумелых картинах улыбаются.

Даже ёлки.