Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

0 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

12 комментариев
Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
15 июня 2011, 23:00 • Авторские колонки

Владимир Мамонтов: Про Мезенцева и Литвинова

Владимир Мамонтов: Про Мезенцева и Литвинова

Читаю я в Сети всенародное осуждение губернатора Мезенцева, из-за которого на час отложили рейс Иркутск – Москва, и думаю: сколько же у нас в стране удивительно прекрасных людей!

За никами скрывается чистое золото сердец. Эти никогда никуда не опаздывали. Из-за них, безгрешных, ничего никогда не задерживалось. Они, когда им доводилось стать шишкой на ровном месте, не пользовались ни малейшей привилегией, не глядели на прочих свысока. Они, наступив ближнему на ногу, всегда говорили: «Пардон!» Не страшились перечить собственному начальству, исполняли долг неукоснительно. Твердокаменно стояли за убеждения, а также на страже расписания движения. Судя по каментам, их так много в стране, такое подавляющее, отрадное, до слез трогательное большинство, что лишь пара вопросов остаются открытыми: отчего так в России березы шумят? Отчего, белоствольные, все понимают? И почему под ними столько всего наперекосяк – при таком-то уровне душераздирающих принципиальности и смелости?

Вот кого в стране мало, а уж никак не виртуальных аэронавтов, обитателей облачных высей, борцов за все прекрасное против всего ужасного

Потому что аватары явно лучше, чище и благороднее, нас, грешных: другого объяснения я не вижу.

Тут еще вот какое дело: я немного знаю губернатора Мезенцева. Человек это педантичный и щепетильный, бывало, пока интервьюшку завизирует, печенку выест! Очень такой... питерский. А для пишущих, дабы обличить нравы, вскрыть нарывы, хуже нет поближе узнать человека! Такое знание мешает конечному выводу: все сгнило. Он и ему подобные привели страну в цивилизационный тупик. Преступный режим. Доколе – и т. п. Всяческая стереоскопичность действительности удручающе на них действует.

А я чуток знал. И потому сразу в публичном пространстве соцсети написал: он точно извинится. Он влип – некрасиво, предвыборно, но фишку просечет, как минимум извинится. Мои оппоненты очень меня не одобрили. Тут же переиначили фамилию губернатора обидным манером, рассказали, куда следует засунуть его извинения, – и долго, долго еще сотрясались стены от этого ристалища злословного остроумия, желчь изливалась; уже и Россия, недоевропейская, дикая, пошла в ход, пока одна девушка, что живет теперь в Италии, не стала тихонько так, но с примерами, рассказывать, что и как выделывают итальянские чиновники, какова на вкус действительность там, – и про старосветскую маму свою совсем уж по-гоголевски не забыла написать. Коя от торжества тамошних налоговых и чиновничьих обычаев ездит в Россию отдыхать – жестокость тутошних законов, как известно, смягчается их необязательностью.

Искусство быть Гоголем – то бишь написать «Мертвые души», вывести Собакевичей и Маниловых на свет Божий, а потом завершить все российскою необгонимою тройкою – и-и, что вы! Где там! Утрачено это искусство. Но... Чем дальше раскручивалась эта история, тем скучнее было оппонентам моим писать. Как-то не туда ее завернуло. Тут еще Мезенцев, себя не обеляя, но дал интервью «Известиям», где заметил, что некоторые литерными летают, а он – рейсовым. Подчеркнул так, карандашиком.

Но больше всех в утрате интереса виноват, думаю, оказался летчик, отказавшийся тормознуть рейс, а после тормознувший. Который поначалу так всех вдохновил: не хуже майора Дымовского.

Каков ведь был лейтмотив всех отзывов? Были бы все летчики, как этот Андрей Литвинов, другая была бы страна. Это точно. Ох, точно! Особенно если почитать, что сам летчик про инцидент думает: как же далеко ему до электронных писарей без страха и упрека! И какое счастье, что далеко! Он, конечно, врезает чиновникам, которые задерживают рейсы и все такое. «Я создал прецедент, так как многие высокопоставленные чиновники считают, что могут опаздывать на регулярные рейсы, а теперь, после произошедшего взрыва в СМИ, задумаются», – не без оснований считает он. Но, в отличие от большинства, смелого на бумаге (в виртуальном пространстве), он смелый и в жизни. На его счету рейс, когда он вместе с другими членами экипажа обезвредил пассажира, угрожавшего взорвать бомбу и требовавшего лететь в Египет. Бомбы у пьяного дебошира, рвавшегося в кабину, не было. Но кто ж это знал тогда?

Как большинство таких людей, он умен и великодушен. Цитирую по Slon.ru: «Если бы я продолжал конфликтовать, меня бы не выпустили, и я был готов ехать в гостиницу, но пассажиры-то ни при чем». Губернатор, тем временем поднявшись на борт, произвел проверочный маневр: посожалел, что служба протокола не предупредила пилота о задержке первого лица. Пилот не поддался: «Я ему ответил, что я не его личный водитель и [это] не литерный рейс», – сказал журналистам летчик.

Губернатор в ответ рассказал пилоту, что задержался, подписывая важнейшие для края бумаги. И, между прочим, из-за этого может опоздать в Москву на важное совещание, а там этого ужас как не любят и почитают за неуважение, не хуже тех блогеров. Губернатор также попросил дать ему возможность извиниться перед пассажирами по громкой связи. «Я с удовольствием предоставил ему такую возможность – не каждый чиновник такого ранга может просто извиниться. Да, человек ошибся, не по своей вине, но все мы имеем право на ошибку. Даже президенты имеют право на ошибку. Но один человек это понимает, а другой – нет. Когда он извинился перед пассажирами, я ему дал визитку, мы обменялись телефонами, он сказал, что я ему могу звонить, если [у меня] будут какие-то проблемы (губернатор демонстрирует глубокое знание жизни). Мы очень позитивно пообщались».

Разговор с корреспондентом переходит на трагическую историю польских пилотов под Смоленском. «Да, но я не знаю, какая там была степень [давления]», – признает Литвинов. Но тут же замечает: «Я бы на такое давление не поддался. Если ты командир – то и будь командиром на самолете: я отвечаю за жизни людей, которые находятся на борту».

При этом он выполнил распоряжение (считай, приказ) своего вышестоящего начальника – и рогом не уперся! Что в меня, человека сильно старорежимного, вселяет полузабытое чувство глубокого удовлетворения: значит, приказы еще выполняются! Без этого простого знания я тоже в самолет лезть отказываюсь. Есть сферы человеческой деятельности, где борьба с чиновничьей вседозволенностью и за права меня, пассажира, должна иметь ясные рамки: полеты на высоте 10 000 метров в серебристом лайнере, включающие волнующие моменты взлета и посадки, среди этих сфер. Чтоб, значит, я не сидел в ожидании опаздывающего начальника по часу, но и чтоб долетел до места живой, без предынфаркта. (Ни от одного пассажира злополучного рейса, кстати, претензий не поступило: по мнению моих оппонентов, из-за их рабской психологии). Летчик Литвинов и тут оказался на высоте: он лично был готов конфликтовать до морковкина заговения, но новые русские рабопассажиры пострадали бы теперь из-за его принципиальности. Он выключил свою принципиальность. И включил движки. И прибыл в Москву почти по расписанию.

Ну не герой?

Да просто здравомыслящий мужик! Вот кого в стране мало, а уж никак не виртуальных аэронавтов, обитателей облачных высей, борцов за все прекрасное против всего ужасного, многих из которых я знаю лично: из обихода высшего пилотажа им можно доверить разве что штопор, но и то я бы остерегся. Точно пробку раскрошат.

Кстати уж, осталось для меня загадкой: а как можно нагнать время в полете? У гражданского самолета (он же русская необгонимая тройка «Боинг») крейсерская скорость постоянная – 950 километров в час, вроде того. Если ему ветер в хвост дул – значит, пилоту еще и Бог помог.

И пассажирам тоже.

И губернатору Мезенцеву – заодно.

..............