Андрей Реут: Яйца, Нобелевка и курица

Российская экономическая наука безнадежно отстала от западной. Это вам скажет любой, кто учился в сколько-нибудь приличном иностранном университете. Или в наших: Высшей школе экономики или Российской экономической школе. Пожалуй, только эти вузы у нас соответствуют западным стандартам. Остальные учат по старинке. Нет, вовсе не научному коммунизму. А тому, что у нас принято называть политэкономией. Это когда на экономику смотрят в целом, академически. Как Маркс. Типа «куда все катится». Кто виноват. Что делать. Это чисто наши, довольно бессмысленные вопросы.

Год назад Нобелевку получил Питер Даймонд за то, что доказал: люди чаще покупают товары в больших магазинах, чем в маленьких

На Западе давно от этого отвыкли. Там экономика давно уже вступила в более чем интимную связь с математикой. Ученые, в том числе макроэкономисты, всего лишь описывают при помощи математических моделей конкретные хозяйственные процессы. Ну, допустим, есть процесс. Скажем, рост цен в США. Есть влияющие на него факторы. Есть корреляционно-регрессионный анализ. Затем много цифр, и вот вам результат: при таких-то ценах на редьку в Венесуэле и такой-то погоде в Ростове-на-Дону инфляция в США будет такой-то. Почему? А ... его знает. Неважно. Будет, и все. Как правило, все работает.

Но вот случилось несчастье. Кризис-2008. Все вместе дружно: рейтинговые агентства, минфин США, аналитики, эксперты по всему миру – все его прозевали. И не просто прозевали, а опозорились по полной программе. Прогнозировали одно, получилось другое. Все их муравьиные модели ничего подобного не предусматривали. Математика не помогла. Причинно-следственные связи ушли в туман. Дипломы и Нобелевки были посрамлены. Стало ясно, что для анализа происходящего нужен новый, более общий взгляд на экономику. И вот, подождав, как и положено, три года, Нобелевский комитет вручил премию за настоящую макроэкономику. Нет, до Маркса ей, конечно, далеко, но все же это не тот позор, за который вручали премию в прошлом году.

#{image=564160}Напомню, что год назад Нобелевку получил Питер Даймонд за то, что доказал: люди чаще покупают товары в больших магазинах, чем в маленьких. Потому что большие магазины легче найти. Из-за этого в больших магазинах мы даже готовы больше платить. Это он гордо назвал «парадокс Даймонда». Вместе с ним премию получили Дейл Мортенсен и Кристофер Писсаридес, которые развили гениальное открытие Даймонда. Их прорыв в науке можно сформулировать так: безработные не всегда находят работу, даже если есть подходящие им вакантные места. Потому что им или далеко ехать, или просто лень искать... Эта премия явно была вручена американским старичкам только за то, что они много лет прилежно тусовались и преподавали. Заслуженные люди, ну как их не отметить? Ну и что, что копались в мелочах, – так все экономисты только этим и занимаются.

А вот в этом году случился прорыв. Нет, конечно, премию, как всегда, получили американцы. И, как всегда, престарелые. Тут Нобелевский комитет не подвел. Он изменил себе в другом: на этот раз премию вручили за исследования, которые действительно имеют важное значение для всего мира.

#{image=564162}Томас Сарджент и Кристофер Симс награждены за эмпирические исследования причинно-следственных связей в макроэкономике. То есть за определение того, что первично – курица или яйца. Редька в Венесуэле или инфляция в США. Что от чего зависит. В последние годы макроэкономистов это не особенно интересовало. И только добросовестный Сарджент из Нью-Йоркского университета анализировал опыт государств в управлении инфляцией. А Симс в Принстонском университете придумал, как оценить влияние тех или иных конкретных мер правительства на макроэкономическую ситуацию. Ну точно – Маркс и Энгельс.

Вместо корреляционно-регрессионного анализа лауреаты использовали структурно-регрессионный, позволяющий найти реальные причину и следствие. Курицу или яйцо. В этом их главное методологическое достижение. Используемое многими.

Все исследования этих семидесятилетних старцев были давно уже опубликованы. Но обратились к ним только в последние годы. Когда возникла необходимость понимать: как та или иная мера правительства отразится на экономике. Поможет борьбе с ростом цен или, наоборот, приведет к неудержимому подорожанию редьки. Позволит победить кризис или усугубит его. Наш Центробанк, например, в последнее время только и твердит про инфляционное таргетирование. А придумал его Симс. Как и то, что правительство должно врать народу и обещать инфляцию меньшую, чем будет на самом деле. Наши министры прилежно это правило соблюдают.

Еще один важный аспект работ лауреатов – как ожидания граждан в текущей ситуации аукнутся нам в будущем. Ну, допустим, грохнулся курс рубля, все побежали в обменники. И даже через полгода, когда все в экономике будет прекрасно, эта паника все равно будет негативно влиять на рубль. Потому что память свежа, а ожидания – мрачны.

Оба лауреата, конечно, согласно моде последних лет использовали математику по полной программе. Рассуждательная экономическая теория в прошлом. И премию в кризисном 2009 году вручили за (с большой натяжкой) подобные исследования Элинор Остром, которая тоже изучала влияние госорганов на бизнес. Но тенденция очевидна: мир вдруг осознал важность роли государства в экономике и пытается понять, как это работает. Меры борьбы с кризисом, такие как безудержное печатание денег, не всегда помогают. А почему – знают только Симс с Сарджентом. Да и то не факт.