Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

13 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Что такое геноцид по-украински

Из всех национальных групп, находящихся на территории Украины, самоорганизовываться запрещено только русским. Им также отказано в праве попасть в список «коренных народов». Это и есть тот самый нацизм, ради искоренения которого и была начата российская спецоперация на Украине.

6 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

17 комментариев
26 апреля 2010, 14:00 • Авторские колонки

Михаил Бударагин: Профсоюз меча и орала

Михаил Бударагин: Профсоюз меча и орала

Первомай – праздник не только трудящихся, но и профсоюзов, которые сегодня выглядят блекло на фоне всесильных олигархов. Но у общественных структур, призванных защищать права работников, еще есть шанс.

Накануне 1 Мая, праздника, изрядно подрастерявшего свою идеологическую нагрузку и зависимого теперь разве что от погоды, в общественно-политическое пространство ненадолго вернется тема профсоюзов. Как вернется, так, к сожалению, и уйдет: профсоюзы играют в современной России скромную роль, сидят тихо, лишний раз о своем существовании напоминать боятся – стоит ли удивляться тому, что о них вспоминают раз в году?

Профсоюзов – а читай: солидарности трудящихся – должны бояться. Пока этого не случится, мы так и останемся страной, в которой работодатели и работники будут втихую делать друг другу гадости

Схема подчиненной роли профсоюзов легко объясняется, если присмотреться к потенциально самой мощной части протестного движения, к студентам, которые могут устроить март 1968 года, а могут, как в России, кропотливо созидать «студенческое самоуправление» с согласия руководства. Одна часть отечественного студенчества не собирается отстаивать ничьи (свои – в том числе) права, потому что пришла в вуз по просьбе мамы просидеть пять лет штаны, другая – потому что «косит в универе от армии», и, наконец, третья часть студенчества, возможно, и готова протестовать, но боится отчисления. И справедливо боится: российский вуз устраивают и две первые категории студентов – ведь когда не существует ни внятного контроля качества образования, ни связи между образованием и работой, какая разница, кого выпустить из стен alma-mater. Есть и четвертая категория студентов: те, кто пришел «по направлению» от предприятия, – их совсем мало, их ждет работа, и высовываться им всегда не с руки – «родной завод» может не оценить рвения.

Бывшие советские трудящиеся и новые российские работники солидарны только в одном: лучше лишний раз не напоминать о своем существовании. У начальства, мол, на каждый роток найдется платок, изучить Трудовой кодекс и им грамотно оперировать не каждый в состоянии, а юрист предприятия в случае чего обставит дело так, что работодатель будет прав во всем.

Работники, в свою очередь, по одиночке могут доставить родной конторе проблем – но все эти беды локальны, вроде ухода в декрет с сохранением рабочего места. Работодатель скрипит зубами, уволить женщину не в силах, взять на ее место кого бы то ни было не может, расширить штат способен не всегда – приходится страдать и соглашаться с Михаилом Прохоровым, призвавшим недавно ужесточить Трудовой кодекс «во имя модернизации».

Аргумент Прохорова слаб уже хотя бы потому, что «во имя модернизации» у нас давно даже птицы вьют гнезда и хлеба колосятся. Хотя понять капиталиста можно: как-то всем работодателям невольно хочется, чтобы человек работал побольше да получше, а права качал поменьше.

Исторический и повсеместно распространенный антагонизм между нанимаемым и нанимателем и должен преодолевать профсоюз, с одной стороны, отстаивающий права работников, а с другой – оперативно работающий над претензиями работодателей.

В нашем случае профсоюзы ничего не отстаивают и ничего не транслируют: высказывание Прохорова напрямую как раз и свидетельствует о том, что никаких каналов обратной связи не существует.

Недавняя относительно удачная акция протеста, в которой не последнюю роль сыграл профсоюз, – голодовка авиадиспетчеров, требующих пересмотра положений коллективного трудового договора (фото: Getty Images/Fotobank.ru)
Недавняя относительно удачная акция протеста, в которой не последнюю роль сыграл профсоюз, – голодовка авиадиспетчеров, требующих пересмотра положений коллективного трудового договора (фото: Getty Images/Fotobank.ru)

Для того чтобы они появились, достаточно только одного – пресловутой солидарности трудящихся.

Возвращаясь к аналогии со студенчеством: если на митинг выйдут 100 студентов вуза, их можно отчислить, если 500, отчислять придется не всех, если 1000, отчислить в ответ не удастся вообще никого: придется договариваться. Но студенчество разобрано, поэтому даже сотне протестующих появиться неоткуда: все заранее уверены, что администрация вуза любой протест подавит административно. А звать на митинги персонажей, которые пришли учиться, потому что мама попросила или потому что «ну, надо же себя куда-то девать», совершенно бессмысленно.

Ровно то же происходит и позже. На условном заводе города N из 10 человек пятерым лень выходить протестовать, троим некуда деваться, потому что пойди потом устройся куда-нибудь, если выпрут, и лишь двое готовы побороться с начальством, но и им как-то боязно. Профсоюзы тоже не из смелых: откуда бы взяться смелости, когда не на кого опереться?

Недавняя относительно удачная акция протеста, в которой не последнюю роль сыграл профсоюз, – голодовка авиадиспетчеров, требующих пересмотра положений коллективного трудового договора. Озвученная Дмитрием Завьяловым, начальником службы по управлению персоналом филиала «Аэронавигация Северо-Запада» ФГУП «Госкорпорация по ОрВД», позиция работодателя представляется крайне двусмысленной, прежде всего потому что, с одной стороны, диспетчерам запрещены забастовки, а с другой – согласно новому коллективному договору – их заработная плата ставится в зависимость от финансового положения корпорации. То есть буквально это означает, что труд авиадиспетчеров настолько важен и ценен, так сильно связан с жизнями людей, что платить им можно так, как вздумается – исходя из ошибок и удач топ-менеджмента, который не отвечает ни за чью жизнь.

При этом на официальном сайте госкорпорации во втором же абзаце документа под сложным названием «Об итогах деятельности ФГУП «Госкорпорация по ОрВД» в 2009 году и основных задачах на 2010 год» черном по белому написано, что «объединенные центры ОВД (в том числе и Ростовский, с которого началась забастовка – М. Б.) в полном объеме выполняют функции упраздненных военно-гражданских центров и, не снижая уровня обеспечения безопасности при ОВД, перешли на более напряженный ритм работы». То есть ритм стал «более напряженным», а заработную плату индексировать по этому поводу не обязательно?

Еще более странно звучат утверждения Валерия Горбенко, руководителя госкорпорации, о том, что забастовка является «провокацией». Разумеется, акция протеста – это всегда провокация, всегда вызов, всегда последняя мера. Странно, что это так удивляет большого начальника, видимо, привыкшего к тому, что сотрудники – это бессловесные и робкие твари, которые должны все подписать и довольствоваться «средней высокой по стране» заработной платой.

Работники должны соблюдать Трудовой кодекс. Все остальное – в их руках, ведь в диспетчерских сотен аэропортов сидят не Дмитрий Завьялов и Алексей Горбенко.

Неизвестно, удастся ли авиадиспетчерам добиться своего, но тот факт, что в России массовая забастовка (при сохранении графика полетов, стоит отметить) становится причиной обвинений в «провокации», говорит о том, что профсоюзы пока стесняются быть теми, кем они должны быть: массовым, работающим, активным и очень злым участником жизни страны.

Профсоюзов – а читай: солидарности трудящихся – должны бояться. Пока этого не случится, мы так и останемся страной, в которой работодатели и работники будут втихую делать друг другу гадости вместо того, чтобы вместе договариваться о том, как жить дальше.

С наступающим Первомаем, товарищи.

..............