Максим Кононенко: Сожгите свою квартиру

Пожарные сломали стену возле входной двери, погасили огонь и вывели нас из горящей квартиры. Когда взошло солнце, стали ясны масштабы разрушений. Одна комната сгорела, а все остальные покрылись ровным слоем сажи. Сажа покрыла всё, до последнего миллиметра. Сажа проникла даже в закрытые шкафы. Черные стены, черный пол, черные потолки. Черная посуда, черная одежда, черные игрушки. И все это пропитано запахом гари. Запах гари преследует повсюду, где бы ты ни был, ведь на тебе одежда из той же квартиры. Сколько ни мой руки – через некоторое время на них проступает сажа.

Нет никакой особенной ценности ни в митингах, ни в разгонах этих митингов, ни в ОМОНе, ни в революционных матросах

В общем, поковырявшись в этой пепельной разрухе, мы с супругой приняли трудное, но фактически безальтернативное решение – выбросить все к чертовой матери. Вот буквально всё: мебель, книги, одежду, посуду, компьютеры и телевизоры, игрушки и диски с фильмами. И коллекцию пустых бутылок из-под дорогого спиртного. И привезенные из разных стран мира сувениры. И елочные шары. И даже собственноручно выращенные цветы.

Конечно же, было жалко. И мы, наняв рабочих и взяв с собой документы, драгоценности и деньги, просто ушли из квартиры. Чтобы ее опустошение происходило без нас. Кто-то из рабочих взял себе диски с фильмами, кому-то приглянулась покрытая сажей кофемашина, кто-то удовлетворился микроволновкой. Каждому досталось что-то полезное. А когда мы вернулись в квартиру через три дня, она была совершенно пуста. Стены были очищены от обгоревшей шпаклевки, потолки были смыты, обугленный паркет безжалостно разобран. Квартира была девственно чиста, как сразу же после постройки.

И вот когда мы вернулись в эту пустую квартиру, произошло удивительное. Мы с женой не смогли вспомнить, что и где в этой квартире стояло.

Вот буквально смотрим в угол – и не можем вспомнить, что было в этом углу. И не можем вспомнить, что же мы выбросили, хотя выбросили мы всё.

Постарайтесь прочувствовать этот момент.

Квартира была девственно чиста, как сразу же после постройки (фото: Getty Images/Fotobank.ru)

Оказывается, всё, что окружало нас все те 15 лет, что мы прожили в этой квартире, было совершенно необязательным. Этого всего могло и не быть – и мы бы не испытали никаких проблем в связи с отсутствием этого.

Разумеется, я не просто так описал тут это занятное наблюдение. Поскольку у нас с вами не сеанс психоанализа, а колонка на общественно-политические темы. Так вот, как мне кажется, подавляющее большинство людей не могут взять и выбросить все вещи. В силу разных причин. Из ностальгических соображений. Или из соображений отсутствия денег на покупку чего-нибудь нового. Но если все эти люди закроют глаза и махнут рукой на хлам, вдруг окажется, что и ностальгии никакой нет, и, что самое главное, не нужно ничего нового покупать. Потому что не нужно. Не хочется.

Приблизительно так же и с 90-ми. Я вот читаю сейчас регулярно «Живой журнал» Татьяны Борисовны Юмашевой. В этом своем журнале Татьяна Борисовна аккуратно описывает 90-е, время правления своего отца. Описывает то ли для того, чтобы реабилитировать (как 90-е, так и своего отца), то ли еще для чего. И достаточное количество людей ведутся на эту реабилитацию. «Да, − говорят эти люди, − в 90-е было клево. Была свобода слова. Была демократия».

И это как старые вещи. Старые вещи, которые такие уютные, их так жалко, но вдруг случается пожар, вещи портятся, и их выбрасывают на помойку. И вдруг оказывается, что уют не уменьшился. Висело бабушкино платье в шкафу, его было жалко. Когда платье съела моль, его перестало быть жалко. И стало возможным выбросить. Но ведь суть платья от этого не изменилась! Это все равно то самое платье, которое носила бабушка. Что же изменилось?

Множество людей стенают в блогах, на радио и в газетах – как хорошо было! Как стало плохо! Это не только условные «либералы», тоскующие по 90-м. Это и условные «коммунисты», тоскующие по советскому времени. Это и условные «ветераны», тоскующие по Сталину. Их тоска сравнима с жалостью, испытываемой к бабушкиному платью. Которое имеет в глазах владельцев неиллюзорную ценность ровно до того момента, пока его не пожрет моль.

Я далек от мысли советовать всем вам действительно развести настоящий костер у себя в гостиной. Все же вынесенный в заголовок призыв «сожгите свою квартиру» очень условен. Я просто хочу поделиться с вами достаточно редким (не так уж и много людей переживают пожар, вот в нашем доме это был первый за всю его историю), так вот, я просто хочу поделиться с вами достаточно редким опытом: нет ничего действительно ценного, кроме здоровья и любви ваших родных.

Нет никакой особенной ценности ни в демократии, ни в тоталитаризме, ни в индустриализации, ни в модернизации, ни в свободе слова, ни в отсутствии этой свободы. Нет никакой особенной ценности ни в митингах, ни в разгонах этих митингов, ни в ОМОНе, ни в революционных матросах. Все это можно в любой момент выбросить на помойку истории – и вы увидите, что ничего не меняется.

И лично мне очень нравится ощущение этой внутренней свободы.

Свободы просто жить и не заморачиваться.