Михаил Бударагин: Спасти сержанта Глухова

К министерству Анатолия Сердюкова возникло гораздо меньше вопросов, если бы о Глухове, информационная кампания вокруг которого была проиграна сразу и безоговорочно, просто тихо забыли бы, списав историю в архив. В России огромная армия – плоха ли она, хороша ли, было бы не столь важно – и единичный факт дезертирства вряд ли бы нанес вооруженным силам ощутимый урон.

Если в этой истории и есть какая-то мораль, то она, наверное, такова: армии стоит научиться разговаривать с обществом и СМИ нормальным языком

Были ли вообще в мировой истории армии, из которых никто никогда не дезертировал? Так должна была бы звучать основная линия защиты Министерства обороны. Может быть, такие войска и впрямь существовали, но среди наших воображаемых противников они не числятся.

Инцидент был бы исчерпан, ведомство проглотило бы горькую пилюлю (по делу ведь, по делу, чего уж) и спокойно бы впаяло Глухову его семь лет заочно, не привлекая к дальнейшему развитию истории особого внимания. В армии идет довольно сложная и болезненная реформа: есть о чем говорить, не дезертиром единым.

Можно было бы и ввязаться в информационную войну, раз уж руки чешутся, но тогда проводить ее нужно было, не заявляя о «похищении» и «психологической обработке», а показав обществу, которое, к слову сказать, отчасти сочувствует Глухову (на Руси дурачков всегда любили: найти ли безобиднее объект для слезливой жалости?), другого русского солдата. Пусть министерство ударилось бы в невозможный пафос, достало бы из закромов какого-нибудь самостийного героя, пусть горели бы красные звезды и трубили бы громкие трубы, пусть все это выглядело бы слегка картонным. Но и сочувствующих Глухову поубавилось бы.

Уже с первого интервью Глухова всем, кроме армейских чиновников, было понятно, что он именно дезертир (фото: Reuters)

Автор этих строк прожил в военных городках 16 лет и доподлинно знает, что в армии – вопреки распространенному мнению – остались люди, которыми можно гордиться. Но куда там. Министерство обороны сделало все для того, чтобы у стороннего человека сложилось мнение, что вся российская армия – это толпа одних глуховых, которыми руководят другие глуховы.

Зачем было упорно отстаивать версию о «похищении» и «психологической обработке», делая из обычного дезертира (а уже с первого интервью Глухова всем, кроме армейских чиновников, было понятно, что он именно дезертир) героя остросюжетного триллера? Триллер оказался короткометражным: после появления матери бойца сюжет стремительно скатился в мелодраму, и здесь у Министерства обороны уже точно не было ни единого шанса.

Зачем во всеуслышание объявлять Глухова дезертиром в тот самый момент, когда история перешла в разряд необязательных?

И наконец, зачем сейчас распространяться о том, что Министерство обороны не могло объявить Глухова дезертиром, потому что ожидало, не вернется ли человек, дающий интервью грузинским СМИ, в расположение части? К маме он, возможно, и вернется, но в армию – никогда: это было понятно после первых же расспросов беглеца.

По итогам этой истории бывший младший сержант российской армии Александр Глухов, скорее всего, получит гражданство Грузии и встретится с мамой (собственно, он ничего другого не хотел, никаких «секретов» не продавал), а Вооруженные силы РФ останутся с незакрытым уголовным делом и неизменным внутренним самоощущением унтер-офицерской вдовы, которая высекла сама себя.

Если в этой истории и есть какая-то мораль, то она, наверное, такова: армии стоит научиться разговаривать с обществом и СМИ нормальным языком. Нет никакого смысла бояться очевидностей и городить вокруг обычной истории о побеге не слишком умного солдата шпионские разоблачения грузинской военщины.

У российской армии есть два пути развития: или стать общественным институтом, или превратиться в замкнутую, почти аристократическую касту. В первом случае о Глухове стоило бы сразу рассказать всю правду: да, мы призываем и таких, да, случаются в России и дезертиры, да, пусть его там грузины обласкают и обогреют, у нас – вот, посмотрите – целая армия молодых здоровых и сильных людей. Во втором случае Глухова бы не пустили даже на порог призывного пункта.

У нас же пока получается смесь ужа с ежом: апломба – вполне себе на аристократическую касту, кадры – как в народном ополчении, умений разговаривать с людьми – как не было, так и нет.

Не знаю, научит ли армейских чиновников побег Глухова хоть чему-нибудь, но, боюсь, если не научит, ряды беглецов могут пополниться новыми алчущими бесплатного «Макдональдса». А алчущим, как известно, суждено насытиться. В наш суровый век – не правдой, а гамбургерами, но ведь и то хлеб.