Леонид Радзиховский: Беспокойный кузен

С ним сначала мучился Ельцин. Минский племяш не уставал рассыпаться в любезностях, объясняться в любви к «дяде Боре», пока однажды не рубанул, что, мол, Ельцину «90 лет, а мне – 40». К тому моменту Александру Григорьевичу было не совсем уж 40, но Ельцину – точно никак не 90… В общем, оговорка классическая – прорвалось! Это было в тот период, когда все ждали дележа «московского наследства», и белорусский родственник, который и правда всем взял – и ростом, и бюстом, – справедливо почитал себя первым же из наследников.

Советскую ностальгию Лукашенко чувствует и удовлетворяет всегда блестяще, что ему и нетрудно – «в своей душе находит их родник

Кстати, был у него с Ельциным и еще один трогательный прокол. В 1996 году это случилось. Батька приехал в канун кампании по выборам президента России. И почел уместным высказаться по сему поводу – поддержать, так сказать, старшего… Ну и поддержал, сказавши, что у России должен быть «сильный и трезвый президент». Несчастного ЕБН, стоявшего рядом, аж качнуло. Да и сам А. Г., сильно покрасневши, добавил что-то про прочие превосходные качества Бориса Николаевича, уже назвав его по имени, чтоб непоняток больше не было. Так и осталось тайной: он это все нарочно? Или – хотел как лучше?

С Путиным «хотел как лучше» не пошло с самого начала.

Не надо быть физиономистом, чтобы понять, что изображения «крепкой мужской дружбы» им обоим даются нелегко. Впрочем, работа президента вообще не синекура…

Помимо личного (ну, сердцу не прикажешь, а такого рода чувства чаще всего бывают взаимными) были тут и понятные объективные проблемы.

Лукашенко с приходом Путина испытал, боюсь, известное «чувство племянника», когда при вскрытии завещания богатого дяди «вдруг» появляется неведомый раньше, но вполне законный сын покойного! И с этим сыном надо еще и лобызаться…

Путину же А. Г. с его манерой двумя ногами влезать во внутрироссийские проблемы был просто – ну совсем ни к чему!

У Ельцина – если продолжать братские аналогии – был комплекс вины перед «племянником». Точнее, не перед ним лично (если уж кто выиграл от распада СССР, то Лукашенко!), а вообще – перед «братской семьей». Беловежская пуща в глазах стояла… Попыткой «прикрыть грех» и были все эти бесконечные игры в объединение. Денег на игры Борис Николаевич не жалел – бережливость вообще в число его добродетелей не входила.

Б. Н. Ельцин и А. Г. Лукашенко, 1999 год (Фото: ИТАР-ТАСС)

У Путина никаких комплексов, понятное дело, не было. На круто-патриотические темы он умеет говорить никак не хуже, чем Батька, с никак не меньшими основаниями. К тому же, в отличие от Ельцина, Путин очень любит считать деньги, и необходимость постоянно тащить на закорках батькино хозяйство, получая в ответ только вечные «братские претензии», его, видимо, здорово раздражала. Это прорывалось, например, в знаменитой фразе про «мухи и котлеты». Формально Путин всего лишь сказал, что «в наших отношениях с Белоруссией» надо отделить первое от второго, но Лукашенко, естественно, принял «мух» на свой счет – о чем тут же и объявил.

В общем, так и ковыляем «по-родственному» все 10 лет.

Понятное дело, ни о каком «едином государстве», общей валюте и прочих мнимостях никто давно всерьез не вспоминает (да и «не всерьез» тоже).

Собственно, вроде бы, за 10 лет так ничего и не изменилось…

Так – да не так.

Батька все упорнее пытается «пересесть в Европу». Понятно, там никто не даст таких «котлет по-московски», но все равно – манит Европа, ох, манит… И европейцы понемногу смягчились – по крайней мере, реже вспоминают «последнему диктатору Европы» его многочисленные прегрешения перед ПАСЕ и ОБСЕ…

Конечно, совсем оторваться от России Лукашенко не сможет (и не захочет) никогда. Вся игра – только на разности потенциалов, только на попытках возбуждения ревности – то на Востоке, то (с куда меньшим успехом) на Западе.

Но вот необходимость признания Ю. Осетии и Абхазии явно поставила «союзника» в тупик.

С одной стороны, отчего бы не признать? Саакашвили для Лукашенко не брат, не сват, к чему-чему, а к НАТО Александр Григорьевич никаких симпатий не питает (пока!), так что – что ж не признать? Да и сепаратистов в Белоруссии нет, с этой стороны – тоже все чисто.

С другой стороны, признать-то не фокус – но «сколько дашь»?

А Россия, как на грех – не дает.

Уго Чавес, 2007 год (Фото: ИТАР-ТАСС)

Раздражение Батьки вполне понятно, особенно на фоне общего друга Чавеса. Вот он признал – и получил кредит на закупку русских танков на несколько миллиардов. А чем мы, братья, хуже?

На самом деле, конечно же, многим хуже.

Чавес-то деньги не в кармане увез! Они в Россию же и пойдут, точнее, в России же и останутся – уйдут производителям той самой военной техники. А А. Г., похоже, не слишком нуждается в русских танках, а вот от «русских долларов» (не рублей, как он с громкой обидой объявил на весь мир) совсем не отказался бы.

Далее, в Венесуэле есть то, чего нет в Белоруссии, – нефть! К разработке которой после долгого торга и препирательств все же подпускают российские компании.

Александр же Григорьевич осчастливил Россию 50-процентным пакетом Белтрансгаза, который на самом деле никаких прав не дает – компанией по-прежнему твердо рулят в Минске. А больше ничего такого вкусного он России предложить не может.

Вот и нашла коса на камень.

«Признай!» – «И что?..» – «А ничего!» – «Ну из ничего и выйдет ничего». Поговорили.

Тем более все это Батьке невкусно, что за признание европейская «княгиня ПАСЕ Алексеевна» с него строжайше спросит. С одной стороны – еврообиды, с другой – российские «недоумения».

Что ж, ситуация кого-то, может, и раздражающая, а для А. Г. – самая удобная, родная и любимая. Меж двух огней – а иначе просто темно…

В таких случаях «психотерапия от Лукашенко» давно известна…

Взрыв «неконтролируемых эмоций». Любимая роль резонера, да не просто резонера, а «добродетельного грубияна», гордого собой.

На пресс-конференции в Минске он высказал «все, что накипело». Список обид против России не нов. Ново, пожалуй, лишь то, что на сей раз – кажется, впервые – А. Г. прямо обрушился на Путина. До сих пор были только «намеки», правда, «вот такой вышины, вот такой толщины»… Но все равно, намек и «правда-матка» – разница очевидна.

Путин и «газовый заговор» организовал – это когда Белоруссия отказалась за газ платить.

А. Г. Лукашенко и В. В. Путин, 2007 год (Фото: ИТАР-ТАСС)

Подрыв военного сотрудничества – Путин не приехал на совместные учения в 2007 году.

Препятствовал поставкам «дешевого и качественного белорусского продовольствия» в Россию.

И не предоставил Белоруссии для эксплуатации газо-нефтяные месторождения в России.

Все это говорится в той «обиженно-совковой интонации», которую так узнают и любят миллионы граждан России, истосковавшихся душой по профсоюзно-комсомольским собраниям. «Наши люди в булочную на такси не ездят» – и попробуй, возрази! «Срезал!»

Вот это и есть та подлинная «ностальгия по СССР», которая мучит столь многих в нашей стране. Ностальгия эстетическая, по запаху и вкусу, а вовсе не по «размерам на карте».

Эту советскую ностальгию Лукашенко чувствует и удовлетворяет всегда блестяще, что ему и нетрудно – «в своей душе находит их родник».

Поэтому его демагогия дает неизменно превосходный результат во вполне определенной среде, без тени сомнения называющей себя патриотической. Ровно здесь любые претензии Белоруссии к России всегда встретят полное понимание, а любые попытки России разговаривать с Белоруссией, как с любой другой страной, «на симметричной основе», воспринимаются как вражьи происки, как бесстыдное оправдание, почему именно кто-то позволил себе на такси поехать в булочную…

Да, русский патриот (прохановско-зюгановского разлива) – это тот, кто всегда готов защищать Белоруссию от России. Ну что ж, быть посему…

Ну а практический результат какой?

Да никакой.

Через несколько дней Батька, так и быть, простил Путину, что он Путина ругал, и прислал В. В. «поздравление ко дню рождения».

Затем – встреча на саммите…

А дальше? Да ничего дальше. Торг по деньгам, торг по «признаниям», новое накопление критической массы обид («опять деньги не дарят, а за газ просят все-таки заплатить… по льготной цене»), новое выплескивание этих обид.

Жизнь как жизнь.

У вас беспокойные и вечно обиженные родственники есть?

Если есть – вам все это неинтересно.

Если нет – смотрите ТВ и скажите спасибо, что А. Г. – не ваш личный кузен.