Юрий Гиренко: После демократии

Советские люди точно знали, в чем их цель. Они (то есть мы) строили коммунизм. Идеальный строй, при котором «от каждого по способности, каждому по потребности», богатства «польются бурным потоком» и всем будет хорошо.

Когда 20 лет назад в результате этого рьяного строительства система затрещала по швам, в нашем коллективном бессознательном произошел переворот. Но не кардинальный. Разочаровавшись в коммунизме, мы тут же нашли себе новую псевдоикону – демократию.

Советский человек уверовал в демократию, как в Светлый Идеал, заменив им идеал коммунистический. И очень быстро нарвался. Идеал стал воплощаться в действительность – и моментально разочаровал большинство своих адептов...

Дело не в том, что демократия плоха. Как и не в том, что она хороша. Просто ее историческое время проходит

Что интересно – многие из нас уже тогда знали и говорили, что демократия не есть царство Божие на земле. Более того, почти все, кто проповедовал демократические ценности, постоянно подчеркивали, что демократия – это не более чем способ рациональной организации общества и государства. И повторяли знаменитый афоризм Черчилля про строй, который «самый плохой, не считая всех остальных».

При этом мы старательно упускали окончание фразы. Мудрый сэр Уинстон ведь говорил о системах, которые ДО СИХ ПОР придумывало человечество. А не о том, что человечество еще может придумать...

Два десятилетия «демократического строительства» сильно стряхнули нам пыль с ушей. Пора бы и задуматься, что же мы строим и что должны бы строить.

Однако и по сей день в «дискурсе» преобладает почти религиозное отношение к демократии. О ней говорят либо как об идеале, к коему надо стремиться (меньшинство), либо как о дьявольском соблазне, которого надо бежать (теперь уже, наверное, большинство).

Но разве может человек построить идеальную систему? Идеал – дело Божеское, а не человеческое. Хотя наши предки и были сотворены по образу и подобию Бога, но подобие (копия) не есть оригинал. Так что любое общественное устройство, сделанное людьми, не будет совершенным.

Поэтому прежде чем бороться за демократию или против нее, стоит понять, а о чём, собственно, речь. Что есть демократия?

Говорят, что демократия – это свобода и народовластие. Разве?

Во-первых, демократия и свобода – совсем не синонимы. В списке демократических постулатов свобода занимает чуть ли не первое место, но это слова. В действительности, начиная с приговора Сократу, «of the people, for the people, by the people»* были убиты миллионы людей.

Для демократии равенство важнее свободы, а потому свобода может быть с легкостью принесена в жертву. Не случайно такие великие «апостолы свободы», как Эдмунд Бёрк и Алексис де Токвиль были скорее противниками, чем сторонниками демократии. Оба видели, каких чудовищ может рождать народовластие, поскольку выбирая между свободой и равенством, большинство всегда выбирает последнее...

А во-вторых, нельзя сказать, что демократия – это именно власть народа, хотя на русский она переводится именно так. Именем народа – конечно. Но осуществляет власть не народ – и борется за власть тоже не народ. Понятие «политический класс» в демократическом обществе не менее, а более актуально, чем во всех предшествующих.

Народ – граждане, избиратели, налогоплательщики – это главный арбитр в соревновании политических сил (фото: ИТАР-ТАСС)

У народа при демократии есть очень важные политические функции. Народ – граждане, избиратели, налогоплательщики – это главный арбитр в соревновании политических сил. Он наблюдает за соревнованием, он определяет победителя, он может пересмотреть результаты. Но, являясь номинальным носителем суверенитета, народ не осуществляет властные полномочия. Он их делегирует.

Соревновательный, плюралистический характер политики – вот главный признак демократии. Кстати сказать, не только ее. Современная демократия – не первый в истории тип политического устройства, основанного на конкуренции элит.

Античный полис, римская республика, варварская «военная демократия», средневековые коммуны и аристократические республики, феодальная раздробленность и сословное представительство, конституционная монархия и цензовая демократия – всё это формы различающиеся между собой, но родственные.

Так же, как восточная деспотия, античная тирания, эллинистическая монархия, принципат и доминат в Риме, раннефеодальное государство, абсолютизм, авторитаризм – не идентичны, но идут от одного корня.

В первом случае власть устраивается через конкуренцию элит. Во втором – путем консолидации элиты. Полицентризм и моноцентризм. И ни один из них не хуже и не лучше другого. Точнее, каждый из них лучше для своего времени.

В истории Европы полицентрические и моноцентрические модели чередуются. В древней Элладе эпоха тираний сменилась торжеством полисной демократии, которую в свой черед закрыл Александр Великий. Выстроенные его диадохами и эпигонами эллинистические царства через пару столетий пали под напором республиканского Рима. А еще через два века в самом Риме республику сменила империя.

Когда же делались попытки продлить господство одной из моделей (к этому больше склонны моноцентрические политии), это плохо кончалось. Римская империя нуждалась в модернизации уже на рубеже II и III веков – но имперская элита не захотела (или не смогла) рисковать. Результат – трехсотлетняя агония, торжество варварства, разрыв преемственности...

Последние два столетия были эпохой торжествующей демократии. Начиная с войны за независимость США и Великой французской революции демократия шагала по планете, сокрушая всех своих врагов. Чтобы притормозить ее триумфальное шествие, понадобилось придумать тоталитаризм – уникальный строй, соединивший в себе худшие черты полицентрической и моноцентрической моделей (чем и был силен). Но и он в итоге рухнул.

Демократия восторжествовала во всемирном масштабе. И тем самым приблизила свой смертный час.

Посмотрите, что говорят западные общественные и политические мыслители (причем самого что ни на есть либерального толка, никакие не фашисты-клерикалы-авторитаристы) о сегодняшнем состоянии демократии.

В один голос они твердят о кризисе базовых демократических институтов.

Демократия основывается на массовом гражданском участии в общественной жизни – а граждане не хотят ни в чём участвовать.

Демократия предполагает осмысленный выбор гражданами тех, кому делегируется власть. А смыслы подменяются соревнованием медийных образов, технологиями, красочными шоу.

Демократию пытаются внедрять по всему миру силой – и встречают, мягко говоря, не радушный прием...

Посмотрите на первую среди демократических стран мира – США. Без всякой иронии – великую демократическую державу.

Посмотрите на разворачивающуюся там президентскую избирательную кампанию, от которой за миллион миль несет дешевым фарсом в стиле шоу Джерри Спрингера.

Посмотрите на американскую внешнюю политику, в которой демагогия о демократии стала совершенно прозрачным прикрытием для экспансии.

Вы верите, что эта политическая модель имеет будущее?

Вот я не верю. Еще раз повторю – дело не в том, что демократия плоха. Как и не в том, что она хороша. Просто ее историческое время проходит.

Для нас осознание этого факта важнее, чем для Европы и Америки. Россия сегодня находится в промежуточном состоянии. Она перестала быть тоталитарно-коммунистической, но не стала демократической. Нам надо найти политическую форму, которая будет адекватной не только сегодня, но и завтра.

Пока ясно только, что следующая эпоха будет моноцентрической. Вопрос в том, какую именно форму примет моноцентризм в XXI веке. Вот на него и надо искать ответ. Может быть, это будет Белая Россия?..

* «Power of the people, for the people, by the people» – «Власть народа, для народа, посредством народа» (англ.), цитата из Декларации независимости США.