– Каждую из нас в свое время он пытался склонить к греховной связи. Буквально каждую! И восемнадцатилетнюю Леночку-секретаршу кадрил, и Аллу Сергеевну из отдела кадров, у которой два внука. И знаешь что самое смешное? Мы только недавно это выяснили».
Оказалось, Бориска всех новоприбывших сотрудниц – скорей-скорей, пока они не освоились в новом коллективе, не расслабились, не осмелели, короче, не сообразили, как он, Бориска, менеджер среднего звена, смешон и жалок, – пытался убедить в собственном величии и сексуальности.
Разве мы, женщины, сами не кокетничаем по давно отработанной методике? Разве не стреляем глазками согласно древней траектории «в угол, на нос, на предмет
А раскрылось всё так. Подруга моя с секретаршей Леночкой после работы в трамвай забежали, уселись и сразу услышали знакомый голос. Это Бориска на переднем сиденье очаровывал новую даму из бухгалтерии. «Женщина для меня – это святое, – гундел Бориска на весь трамвай, не оборачиваясь. – Женщина – это свет во тьме, это чистота и нежность». Бухгалтерша нервно хихикала и отодвигалась. Бориска наседал, тянулся к ее ушку и объяснял, что жена его давно не понимает, что они с ней совсем чужие люди и он давно ждет ту, которая разделит с ним все тяготы столичной жизни и однокомнатную квартиру – наследство от бабушки.
Леночка тихо удивилась: «Ну и ну! Он мне точно такие же слова полгода назад говорил!» Подруга моя тоже призналась: «А мне – два года назад. Еще и стихи читал». Как по заказу Бориска завыл: «Когда тебе вдруг станет одиноко / Взгляни на звезды, там во тьме далекой, /В лучах таинственных нездешнего эфира, /Мои глаза…» Моя подруга и Леночка хором закончили: «Глаза чужого мира!»
 Разве мы не кокетничаем по давно отработанной методике? (фото: sxc.hu) |
Бориска обернулся. Покраснел. Бухгалтерша испугалась и икнула. «Он вам про жен декабристов уже говорил? – спросила моя подруга. – На край света, то есть в Алтуфьево, звал?» Леночка закинула в рот жвачку и уточнила: «Однушка на Алтуфьевском шоссе, ключи на руках. Ничего не бойся, мой солнечный зайчик!»
Подруга очень веселилась, когда мне это рассказывала: «Классно мы его на чистую воду вывели, да?» А мне было жаль Бориску. Человек придумал схему соблазнения и использует ее как может. Он что, обязан каждый раз, когда ему захочется трахнуть бабу, изобретать что-то новое? Разве мы, женщины, сами не кокетничаем по давно отработанной методике? Разве не стреляем глазками согласно древней траектории «в угол, на нос, на предмет»? Господи, да павлин всегда одинаково расправляет свои перья, а кошка одинаково вертит хвостом перед мордой кота. Что тут еще нового придумаешь?
Я, например, чуть ли не каждому кавалеру в минуты наибольшей нежности, прощаясь после свидания, шепотом читаю стихи Ахматовой: «А мальчик мне сказал, боясь, / Совсем взволнованно и тихо, / Что там живет большой карась, / А с ним большая карасиха». Один гражданин, когда это услышал, вырвался, рухнул на руль своего автомобиля и с горечью произнес: «Боже мой, ты даже не помнишь, что уже читала мне это…» Я пожала плечами, отвернулась и стала смотреть на свой темный двор. Я злилась: «Какого черта! Я что, всех вас помнить должна?» Но мне, конечно же, было и неловко. За себя, за этого идиота, который не может подыграть. За все эти дурацкие церемонии свиданий-обольщений, которые мы вынуждены совершить, прежде чем окажемся в постели.
У этой кадрили все па давно отрепетированы. Другое дело, что не все готовы танцевать без остановки. Вот мы сидели вчера вечером с подругой в кафе и пили ледяной чай, отдыхали. А несчастный Бориска опять, наверное, ехал с кем-то в громыхающем трамвае и безрезультатно восхищался женами декабристов.