Михаил Бударагин: Объединяйтесь!

Во-первых, это административное устройство как таковое. Во-вторых, сила привычки, которая, как известно «свыше нам дана…». Именно поэтому, скажем, вопрос о присоединении Московской области к Москве, а Ленинградской области – к Санкт-Петербургу вызывает такое глухое неприятие со всех сторон.

Первыми фронт обороны держат местные чиновники. Административный аппарат при объединении неизбежно будет сокращен, и кому-то придется расстаться с теплым креслом. Разумеется, как тут не начать говорить об «идентичности» и «исторических границах».

Второй фронт обороны – местные общественники, паразитирующие на лубочном местничестве. Сковородки-балалайки-матрешки сто лет нужны только редким туристам, сами жители думать о них не думают, но история – теоретически в основном – для нас свята. В большей же части населенных пунктов кроме памятника Ленину и двух домов конца XIX века смотреть нечего, но это – малозначительные детали.

Логика пространства такова, что Москва и Санкт-Петербург неизбежно притягивают к себе города-спутники

И, наконец, третий фронт обороны – сами граждане, которые в случае Москвы и Санкт-Петербурга когда открыто, когда втайне мегаполисы недолюбливают. Там, мол, деньги, пьянство и разврат, «да и женщин, говорят, больше, чем мужчин». Эта нелюбовь – иррациональна, у нее есть только одно объяснение: замкнутым социумам положено кого-то не любить. Так кошатники терпеть не могут собачатников, хотя и те, и другие – одинаково сумасшедшие.

В действительности же существует весьма ограниченное число регионов, объединение которых с другими может вызвать настоящие трудности. Как слить с чем-нибудь Татарстан или Башкирию, Дагестан или Калининградскую область? Объективные трудности непреодолимого характера.

А вот, например, почему не объединить Республику Адыгея с Краснодарским краем, решительно непонятно. Начальство Адыгеи против – вот единственная причина, на которую нанизаны все остальные. Начальству Адыгеи нравится Адыгея, ее самобытная суверенность и отдельный республиканский бюджет. Пусть денег в нем не так много, как могло быть, но и начальство вполне скромное.

Решительно неясно, что в реальности препятствует слиянию Новгородской области и Псковской. Туристы, любующиеся аутентичной идентичностью, в обеих областных столицах – редки, бизнес, прямо скажем, не приносит баснословных прибылей, и регионы не являются брендами.

Псковичи не очень жалуют новгородцев, а новгородцы – псковичей, святая правда. Но они, поверьте мне, и сами себя не слишком жалуют: почитайте местные интернет-форумы… Новгородцы крайне недовольны новгородцами и Великим Новгородом, псковичи – псковичами и Псковом. Так что объединяй не хочу. Хуже не станет никому, а чиновничий аппарат можно будет сократить.

Ситуация с Московской и Ленинградской областями – еще проще. Оба региона ориентированы на Москву и Санкт-Петербург, туда стягиваются трудовые и интеллектуальные ресурсы. Это совершенно необязательно должно означать, что нищие провинции с протянутой рукой стоят у столичных дверей: и в Московской, и в Ленинградской областях местами хватает и производств, и денег. Достаточно вспомнить хотя бы завод «Форд» во Всеволожске – предприятие явно не убыточное.

Москва и Санкт-Петербург будут расти: это – неизбежно (фото: Сергей Иванов/ВЗГЛЯД)

Однако логика пространства такова, что Москва и Санкт-Петербург неизбежно притягивают к себе города-спутники, причем, расширяясь, обе столицы осваивают новые территории. Пример Москвы здесь крайне показателен.

Фактическими пригородами мегалополиса давно являются не только Клин или Фрязино, но и Иваново, Владимир и Тверь. Эти города живут, неизбежно осознавая себя пусть удаленной, но все-таки частью Москвы. Не какая-нибудь Тмутаракань – почти столица, рукой подать. В этом мало кто признается открыто: всё-таки «малая Родина», как ее обидишь, но в действительности всё обстоит именно так.

Москва и Санкт-Петербург будут расти: это – неизбежно. Они будут включать в сферу своего влияния новые территории, всё больше отстоящие от непосредственного центра. А это значит, что новые границы необходимо устанавливать сейчас: уже лет через 10–15 речь пойдет совсем о других границах и других масштабах. За столицами тянутся Екатеринбург и Ростов-на-Дону: очень скоро им станет тесно в собственных границах.

В России уже работает (и не вызывает претензий) система объединения национальных автономий с соседними регионами (Пермская область и Коми-Пермяцкий АО, Красноярский край и Таймырский и Эвенкийский АО, Камчатская область и Корякский АО, Иркутская область и Усть-Ордынский Бурятский АО, Читинская область и Агинский Бурятский АО), но для того, чтобы выработать принцип слияния собственно регионов, мы должны признать официально, что никаких регионов, кроме как на карте Родины, не существует.

Есть города, всё остальное – фикция, нарисованное пространство. Пример сосуществования Вологды и Череповца в рамках одного субъекта Федерации вполне убедительно доказывает, что два (и три, и вообще сколько угодно) города могут развиваться в рамках одного административно-территориального образования.

Как только – пусть для начала де-факто – регионы перестанут быть той «печкой», от которой в сознании чиновников и обывателей пляшет вся география страны, очень многие проблемы решить будет гораздо легче.

Беда только в том, что первый шаг – всегда самый сложный.

Но его нельзя не сделать: надо же учиться ходить самостоятельно.