Леонид Радзиховский: Идея

Почему не складываются отношения России со странами СНГ? Почему, «как волка не корми, он смотрит в лес» – кто в ЕС, кто в США, кто уже на Китай? Почему у нас и в мире как-то трудно с союзниками, зато так много у нашего общества накопилось обид и психологической агрессии в адрес тех же США?

Неужто все кругом нам виноваты, одни мы такие прекрасные, бескорыстные, могучие и не понятые миром? Одна такая постановка вопроса уже говорит о неважнецком душевном состоянии нации.

Россия часто обижается и срывает зло на других, потому что не уверенна В СЕБЕ. Не знаем, чего требовать от других, – потому что не поймем, чего нам самим нужно. Под какой-то стол закатилась «национальная мечта», «национальная идея». И, упрекая США в том, что они «нам мешают», ругая «однополярный мир» (которого давно не существует), мы тем самым сами себе голову морочим. Нет, не чужой дядя виноват в том, что мы сами заблудились – в мире и в себе. И, соответственно, никакой дядя нам не поможет – пока сами в себе не разберемся.

ЧАСТЬ 2 (Читать ЧАСТЬ 1)

Мессианский народ…

Русские оказались ЕДИНСТВЕННЫМ народом на Земле, который сумел создать сильное НЕ-ЗАПАДНОЕ Государство

Скажи, какова твоя мечта, и ты поймешь, кто ты.

«Имперская мечта», конечно, не «случайна».

Русские – БОЛЬШОЙ народ. Большой и числом, и уменьем, и амбициями. Русские оказались ЕДИНСТВЕННЫМ народом на Земле, который сумел создать сильное НЕ-ЗАПАДНОЕ Государство. Настолько сильное, что волны западной геополитической экспансии в XVI–XX веках раз за разом разбивались об это Государство и, обтекая его с юга, устремлялись дальше, на восток – в бессильную перед Западом Азию. (Другую великую неевропейскую Империю – Османскую – Европа вместе с Россией успешно сокрушала и сокрушила.). Русские ЕДИНСТВЕННЫЕ на Земле создали «альтернативный проект» – свое, не вполне европейское Государство, способное выдерживать главную, военную конкуренцию со странами Европы – Швецией, Польшей, Францией, Германией, – с объединенными силами Европы.

Не было бы Великих Русских Амбиций – не было бы такой громадной Империи. Впрочем, что тут яйцо, что курица – гадать бесполезно. Огромные пространства – естественная среда обитания для этой Идеи. «Здесь ли в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца?»

Но в чем же Идея-то? Каково идейное основание Великой Русской Империи?

Понятно, что словами ее до конца не выразишь, хотя многие (собственно, почти все писатели XIX века) выражали.

Наиболее известны слова «отца русского мессианства и империализма» – Достоевского.

«Если великий народ не верует, что в нем одном истина (именно в одном и именно исключительно), если не верует, что он один способен и призван всех воскресить и спасти своею истиной, то он тотчас же обращается в этнографический материал, а не в великий народ. Истинный великий народ никогда не может примириться со второстепенной ролью в человечестве, или даже с первостепенною, а непременно и исключительно с первою. Кто теряет эту веру, тот уже не народ. Но истина одна, а стало быть, только единый из народов может иметь Бога истинного… Единый народ «богоносец» – это русский народ, и… и… и неужели, неужели вы меня почитаете за такого дурака, Ставрогин, – неистово возопил он вдруг, – который уж и различить не умеет, что его слова в эту минуту или старая, дряхлая дребедень, перемолотая на всех славянофильских мельницах, или совершенно новое слово, последнее слово, единственное слово обновления и воскресения».

Да, силен Достоевский!

Одним махом и сформулировал тезис национальной гордости, переходящей в гордыню и манию величия, и показал внутреннюю истеричную неуверенность автора этого тезиса! И замах – и робость. Колосс – но на глиняных ногах. На глиняных ногах – но Колосс!

Мессианская идея нации, страны, отстающей от «европейских хищников», вынужденной их догонять, – постоянно мечтая ПЕРЕГНАТЬ! «Догнать и перегнать» – советский лозунг, но и в таком «школьном изложении» мысль Достоевского видна.

Страна огромных неухоженных пространств – которая рвется к новой экспансии. Внешней, геополитической экспансии как проявлению своего мессианства, своего «порыва». Немцы говорили о недостатке жизненного пространства – русские стремились расширить свое ДУХОВНОЕ пространство. Но как любовь невозможно «выразить» иначе, чем актом физического обладания, так и духовное доминирование не выразишь иначе, чем физическим, прежде всего пространственным расширением.

Мессианство – стрежень «русской идеи». От времен Ивана Грозного («Москва – Третий Рим, а четвертому не бывать!») через панславизм XIX века (освобождение «братьев славян», мечты о русском Константинополе) до ленинского III Интернационала, Мировой революции, «Земшарной республики Советов». Формы мессианства менялись – чисто религиозные – расово-религиозные – социальные. Но сама идея «света с Востока» – сияла.

А захватнический, экспансионистский «числитель» этого мессианства тот же Достоевский уравновешивал гуманистическим «знаменателем» – той самой «всемирной отзывчивостью».

Дескать – да, экспансия. Но без презрения к другим народам, не для грабежа (Кортес, Писарро), а – «братская экспансия», с «отзывчивостью». «Единство, – возвестил оракул наших дней, – / Быть может спаяно железом лишь и/ кровью …»/ Но мы попробуем спаять его любовью, –/ А там увидим, что прочней …» По-своему этот синтез «железа и любви» был осуществлен и в ленинском Коминтерне – террористической организации, во имя «братства трудящихся всего мира».

Наиболее известны слова «отца русского мессианства и империализма» – Достоевского (фото: cirota.ru)

Что ж, все эти мессианские заморочки – интеллигентская заумь? Разумеется. Впрочем, и это немало – ведь народ двигают элиты.

Но и народу это было не вполне чуждо. Не в таких выражениях, но чувство своей мощи и гордости (в сочетании с сентиментальностью и неуверенностью) – одна из важных составляющих народного самосознания.

…без Миссии

Да, продолжая предыдущий раздел, можно сказать, что с гибелью Империи «случилось страшное» – мессианский народ остался без Миссии. А «запаски» – запасной «идеи», на которой можно было бы «ехать дальше», – а нашем интеллектуальном багажнике нет.

То есть идея-то – вот она, проще пареной репы.

Все та же либеральная идеология: безопасная сытость, экологически чистые права человека – жить, как в Европе. Идея, на которую повелись массы в 1990-1991.

Но ровно тогда же выяснилось – ни прав, ни сытости, ни тем паче безопасности люди не получили. Избавились от самых идиотских проявлений «совка» – это да. Вместе с «совком» выкинули и Империю. Но никакой чечевичной похлебки «дядя не плеснул» в обмен на имперское первородство.

«Дядя Сэм» ничего подобного сроду никому не обещал – но мы как-то молчаливо рассчитывали. И потому затаили на дядю крепкую детскую обиду… которая слилась и со старыми проблемами.

Так «евромечта» обманула материально. И больше того – именно в 2000-е, по мере отхода от «евромечты» из Европы стали – будто в благодарность за это – приливать нефтедоллары! Вернулись имперские мечты – появилась и сытость (или наоборот? Ну, кто там разберет!..). Во всяком случае, возникли два рефлекса.

Либеральная мечта 1990-х связывалась с нищетой, голодом.

Имперский ренессанс 2000-х получил пищевое подкрепление. Так имперская мечта и на собственно либеральном поле («желудочном поле») победила либералов! Что ж удивляться после этого ТОТАЛЬНОЙ идеологической победе имперской идеологии.

Но, как положено, главный враг этой идеологии не внешний по отношению к ней, не либералы. Нет, единственное, чем держится еще имперская идея, – в 100 000-й раз напоминает про дохлых либералов и опять и опять побеждает их.

Но стоит на шаг отойти от трупа либеральной идеологии, остаться наедине с собой – и плохо дело. «Антилиберализм» не стал ПОЛНОЦЕННОЙ имперской, мессианской мечтой.

Во-первых, сумасшедших в нашей стране (пока что!) мало, критической массы буйных нет. И нормальный народ отлично знает – никакой «Империи» физически уже не будет. НИ-КО-ГДА. Ни Белоруссия, ни тем паче Украина (хоть Западная, хоть Восточная), ни тем более остальные страны СНГ… И говорить не о чем! В XIX веке ВСЕРЬЕЗ мечтали о Константинополе, об объединении всех славян мира под скипетром русского царя, о новой русской Византии… В ХХ веке ВСЕРЬЕЗ замахивались на Мировое господство, на Интернационал. В XXI веке ВСЕРЬЕЗ мечтать даже о восстановлении СССР невозможно. А с Ю. Осетией и Абхазией Империю не построишь… Время ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ Империй – кончилось. Не только для нас, но и вообще для всех.

Но, может быть, возможна другая Империя, в духе времени, – виртуальная? Русскому мессианству это даже больше бы соответствовало.

Но, во-вторых, что гораздо важнее, – под Империю нет «идейного обоснования». В XIX веке Россия несла, повторяю, СВОЮ идею – идею всемирного славянско-православного братства. В ХХ веке СССР нес (особенно в начале) вообще проект АЛЬТЕРНАТИВНОЙ ИСТОРИИ для Человечества. Обе идеи, как девушки вокруг шеста, вились вокруг военной, физической мощи Империи. Впрочем, можно сказать и наоборот – мощь идеи «намагничивала» Империю, придавала ей физических сил, «окаянства». Что первично, что вторично – сила или идея? Диалектическая связь между ними…

Но сегодня нет НИ СИЛЫ, НИ ИДЕИ. Сил хватает победить бандитов в Чечне и разбить «грузинскую армию». Негусто… А что касается идей, то и они соответствующие. Самодовольное потребление нефтедолларов, понты, агрессивная халява… Что, какую ИДЕЮ, какой ПРОЕКТ мы можем экспортировать? «Пальцы веером, морду ящиком»?

Россия может быть для иностранцев торговым партнером. Без вопросов. Может рынком труда и капитала. Может геополитическим партнером. Но к Идее – мессианской, имперской, «особой» и т. д. – все эти «бухгалтерские подробности» никак не относятся.

Кич. Шоу. Имитация. Пародия. Постмодернизм. Вот с такими дополнениями можно говорить об «имперской идее». И наш народ достаточно умен, чтобы это чувствовать. И недостаточно ироничен, чтобы увлечься этим комическим «имперским шоу».

Нет, не имперцы сгубили либеральную идею, а ее внутренняя противоречивость.

Нет, не либералы убили «имперскую идею», а ее внутренняя пустота.

Вот вам и идейный кризис: общество без Идеи, без Проекта.

Поэтому и не тянутся к нам те же страны СНГ. Украина, скажем, говорит о «европейских ценностях». Пусть это во многом слова, демагогия, но тут все-таки есть Проект, «европроект». А что можем предложить им мы?

И дело, разумеется, не в том, что Россия может предложить «им», а в том, что мы можем предложить самим себе, чтобы продолжить свою духовную, идейную Историю?