Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

9 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Что такое геноцид по-украински

Из всех национальных групп, находящихся на территории Украины, самоорганизовываться запрещено только русским. Им также отказано в праве попасть в список «коренных народов». Это и есть тот самый нацизм, ради искоренения которого и была начата российская спецоперация на Украине.

4 комментария
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

14 комментариев
26 августа 2007, 13:44 • Авторские колонки

Екатерина Сальникова: Два американских юмора

Екатерина Сальникова: Два американских юмора

Когда вместо оригинального названия Less Than Perfect видишь «Клава, давай!» – само собой напрашивается продолжение в том же духе: «Давай, Клава, давай, / Давай открывай / Свой англо-русский словарь...»

Словарь как таковой не поможет. Но ощущение дискомфорта от засилья переводной и адаптированной Америки не покидает на многих кнопках родного ТВ. В украшающем эфир MTV сериале «Клава, давай!» (где русского – только название) этого ощущения как раз нет. Потому что это нормальный американский сериал, сделанный в Америке.

В целом же у нас в сериальных ситкомах два американских юмора – российский американский и настоящий американский.

Что, собственно, так уж отличает американский юмор? Свобода в трактовке секса и прочей физиологии не в счет, поскольку скандинавы или немцы позволяют тут гораздо больше.

В целом же у нас в сериальных ситкомах два американских юмора – российский американский и настоящий американский

А прежде всего, конечно, обилие острот на тему рьяного соблюдения личных интересов под видом радушия и заботы о ближнем. «Пойду возьму две таблетки снотворного. Первая для тебя. И вторая тоже для тебя. Хочу, чтобы ты побыстрее вырубилась», – говорит Клава сослуживице, мешающей ей ночевать в офисе...

...И легкая ирония на тему усиленного чувства частной собственности. «Убирайся из моей дамской комнаты», – говорит в сердцах героиня подруге, затащившей ее в общественный туалет для откровенного разговора.

В ситкомах отечественного производства означенные американские темы до сих пор не носят столь хронического характера, как в оригинальных американских. Но в понятие американского юмора входит еще и ритм появления новых и новых шуток в рамках эпизода. Это очень интенсивный ритм. И забота о его бесперебойности сильнее заботы об отборном качестве шуток. Делается ставка на смеховую инерцию, а не на смакование каждой шутки. В идеале зритель не должен ни разу восстановить серьезную гримасу на лице до конца серии. Некоторые аналогии юмора с фастфудом и прочим американским ширпотребом невольно возникают. Это односложный юмор, который не надо долго пережевывать, потому что там нечего распробовать.

Удержаться на достойном уровне с американскими количественными показателями юмора – очень непростое дело. Насколько качественное российское острословие воспроизводимо в американском режиме, большой вопрос. Нам столько юмора вообще не надо, чтобы сериал считался смешной комедией.

Пока наши ситкомы пытаются угнаться за конвейерным остроумием американцев, утрачивается нечто самое главное и рационально необъяснимое.

Российский американский юмор очень редко вызывает смеховую реакцию и даже просто улыбку.

Девочка надевает мини-юбку и облегающую блузочку, а мальчик тем временем сверлит дырочки в стене. Сестре он объясняет, что занят строительством домашнего парка развлечений. А девочка сразу догадывается, что он проделывает в стене отверстия, чтобы подглядывать за ней. Поскольку она дает понять, что не возражает, то мальчик спрашивает, нельзя ли еще и пофотографировать. Это диалог, сплошь являющийся набором шуток. А не смешно. (Проблему так называемой откровенности я не обсуждаю, так как степень свободы сексуальной тематики не влияет на удачность ее воплощения.) Поток несмешных шуток идет плотной чередой в «Счастливы вместе». В американском оригинале под названием «Женаты... с детьми» то и дело было смешно, хотя нельзя сказать, что сериал наполняли шутки принципиально иных достоинств.

«Вы для нее как суши!» – объясняет Максим Викторович Вике в «Моей прекрасной няне». «Ну всё, суши весла!» – вздыхает она. Тут вам и игра слов, и фиксация увлечения восточной кухней, и русский колорит встык с японским. А не смешно. Искусственно, как будто обе реплики кто-то подсказывает героям в специальные наушники. Правда, героям шутки нравятся.

Но ощущение дискомфорта от засилья переводной и адаптированной Америки не покидает на многих кнопках родного ТВ
Но ощущение дискомфорта от засилья переводной и адаптированной Америки не покидает на многих кнопках родного ТВ

Есть что-то такое, что мешает включаться в поток комических моментов в американизированных ситкомах российского производства. Дело, видимо, не в каждом из этих моментов по отдельности, а в качестве общей атмосферы. Атмосфера эта вырастает не из одних шуток.

Персонажи наших ситкомов утомляют, потому что ни актеры, ни сочинители-создатели не верят ни минуты в органичность и достоверность этих существ.

В «Счастливы вместе» героини ходят, так сильно оттопыривая задницу, как будто собрались выступать в древнем фарсе, где было принято поддевать толщинки и валики. Остальные персонажи передвигаются, делая много лишних телодвижений, как будто с рвением осваивают западноевропейскую актерскую школу второй половины XIX века. Та школа боролась с наследием классицизма, с чрезмерной статичностью и рафинированностью пластики, оставляющей любых персонажей на слишком большом расстоянии от обыденности. Но уже к середине прошлого столетия весь экранный мир отправил эти традиции в почетное музейное хранилище или хотя бы скорректировал их переоткрытиями Станиславского и Михаила Чехова... Российское ТВ в начале XXI века набросилось на драгоценную западную архаику с малоуместным рвением. Персонажи американизированно-адаптированных ситкомов корчат такие физиономии, что никакая настоящая русская мимика и артикуляция этого не вынесли бы. Но именно такая мимика заполняет крупные планы в «Моей прекрасной няне», в «Люба, дети и завод...», еще пуще в «Счастливы вместе», поскуднее, но в том же ключе – «Золотая теща» и даже «Бальзаковский возраст»...

Все это создает первый уровень моего зрительского отчуждения.

В наших ситкомах дело идет к нивелировке разницы между домом бизнесмена и домом продавца обуви, домом состоятельных столичных людей умственного труда и домом рабочих-провинциалов. Тем самым ситуация дикого социального расслоения в России просто игнорируется – а ведь именно она определяет во многом сегодняшний колорит страны. В ситкомах Россия предстает благополучной страной коттеджей и многоуровневых огромных квартир. Внутри маются дурью и кривляются люди с манерами одинаково вульгарными, вне зависимости от социального статуса человека. И почему там все говорят на русском языке и носят русские имена, остается загадкой.

Все это создает второй уровень моего зрительского отчуждения.

Люди показаны сильно хуже, чем они есть в действительности. А социально-экономическая ситуация показана радикально благополучнее, чем она сейчас в нашей стране. Возникает двойная мнимость. Однако природа комедийных жанров – уж не говоря о ситкоме! – основана на рефлексиях по поводу конкретной несовершенной обыденности, в которой варятся герои и зрители. Юмор американизированных российских ситкомов словно зависает в воздухе – в никаком дне месяца, в никаком году, в никаком городе-государстве.

И это третий уровень моего зрительского отчуждения.

«Клава, давай!» – американский сериал, который хорошо помнит, что американская цивилизация родилась не вчера и уже успела надоесть своим обитателям. При всем их патриотизме. Поэтому заниматься промоушеном американских ценностей не надо. Лучше дать людям над ними поиронизировать. Американский ситком старается адаптировать своего зрителя к тому, что старо, заурядно, безнадежно – однако, увы, безальтернативно. «Клава, давай!» предлагает посмотреть на Америку критически – но по-доброму, без скепсиса и отчаяния. Такой ситком как бы говорит – пускай эта большая раздолбанная страна с кучей заморочек получит еще один шанс, пускай мы снова поверим в нее хотя бы на время очередной серии.

Тут понятно, откуда вырастают все шутки – из американской действительности. И адресованы шутки тоже американской действительности.

С ее культом преуспеяния...

Нью-Йорк есть Нью-Йорк. Куда еще поедешь искать большой удачи? «Здесь у каждого свой план, как чего-то добиться», – усвоила героиня, проведя в Нью-Йорке пять лет. И поэтому одна из лучших серий – та, где Клава и ее подруга по очереди приходят в ужас от своего собственного поведения и в отчаянии спрашивают себя: «Неужели я стала другой?» А совершив очередной неполиткорректный, непрактичный и стратегически неверный, но зато искренний поступок, они с радостью узнают свою человеческую сущность. Хотя только что именно за эту сущность они себя презирали.

...С американским культом правильного позитивного общения.

Тут есть многослойный юмор. Когда один персонаж отвечает на реплику другого несмешной банальной шуткой, и вместе они с энтузиазмом смеются этой банальности, хотя обоим не смешно. Зрителя же смешит инерция американского хорошего тона, автоматизм публичного общения.

...С американским культом повышенно эффективной работы.

Отсюда ситуация бредового тренинга по менеджменту, в процессе которого служащие компании постоянно меняют свои должности и создают путаницу в делах и обязанностях друг друга.

...С мифологией американских Surprise’ов и Happy birthday’ев, от которых одного из героев почти тошнит. Он даже склонен утверждать, что у него вообще нет дня рождения.

В «Клава, давай!» тоже есть идеализация Америки и американцев. Но если в наших ситкомах идеализация направлена на то, чтобы Россия предстала более агрессивной и безнадежно тупой, то в американском ситкоме образ Америки невольно смягчается и становится человечнее.

В каждой серии «Клавы...» происходит компенсация человеческих качеств, которые в реальной Америке под запретом. Однако без них нет жизни в самом живом человеке. Герои «Клава, давай!» то и дело срываются с трафаретного общения на общение по душам. Они позволяют себе публичные демонстрации депрессии и истерик. И Клава готова рыдать над кексом вместе с персонажем, впавшем в тоску и ненавидящем кекс с изюмом – который героиня принесла ему для утешения. Персонажей посещает раскаяние. У них случаются эмоциональные просветления. Они ведут себя как хрупкие, ранимые люди, так и не приблизившиеся к эталону железного успешного американца.

Да, таких американцев и такой лафы на работе в офисе днем с огнем не найдешь в самой Америке. Можно тоже обвинить «Клаву...» в идеализации действительности. Но почему-то эта идеализация не раздражает и юмора не портит. Наверное, потому, что идеализирует Америку в соответствии с более гуманистическими идеалами, которые не вызывают у меня идиосинкразии. В отличие от наших ситкомов, которые идеализируют Россию в соответствии с идеалами потребительского отношения к жизни и к людям. Наш ситком осуществляет не столько критическое осмеяние, сколько бравый промоушен примитивизированных и прагматизированных человеческих отношений. Видимо, это и отравляет атмосферу, лишает героев органики и притупляет средней остроты юмор. Избыток узкого эгоизма, лицемерия и практицизма в «Клаве...» осмеивается, а у нас пока с умилением прославляется. Кто тут виноват? Как всегда, наша история, не давшая нам насытиться и пресытиться американскими ценностями синхронно с остальным миром.

..............