Юрий Гиренко: Обком закрыт

Сейчас уже и не вспомнить, кто первым ввел в оборот хлесткое, хотя и не точное определение «вашингтонский обком». Неоднократно делались попытки найти ему более корректный эквивалент. Ведь обкомы были органами полновластными на вверенных территориях, но подчинялись «центру». А кому подчинен Вашингтон?

Генсовету ООН? Уолл-стриту? «Мировой закулисе»? Все это версии одна другой смешнее. Нет начальников у президента США. Нет никого, кто стоял бы над вашингтонской номенклатурой. И потому американцы удивляются и потешаются над теми, кто, начитавшись советских книжек, ищет некое тайное политбюро.

Помню, как британский (уж извините) профессор Яцек Ростовский с искренним изумлением рассказывал историю о визите в США тогда еще могущественного Бориса Березовского. После приема у Билла Клинтона еще не беглый олигарх сказал: «А теперь я бы хотел встретиться с теми, кто действительно управляет этой страной»…

Сегодня трудно найти человека, который видел бы в Вашингтоне «город на холме» или «четвертый Рим

А других-то и нет. Есть группы влияния, есть конгресс, есть способы воздействия – но решения принимаются вашингтонской бюрократией и санкционируются вашингтонскими же начальниками – президентом и его администрацией. Поэтому столь точным оказался ярлык «обком». Уровень осмысления, понимания, мотивировки, как и стиль действий совершенно обкомовский. Даже не цековский – труба пониже, дым пожиже.

Такой обком, случайно оказавшийся без вышесидящей номенклатуры. И встроенный в систему, обкомов не предусматривающую. Если бы любой президент со своей администрацией попытался руководить по-обкомовски самой Америкой, ему бы сильно не поздоровилось. А вот окружающим миром – пожалуйста.

Так было не всегда. «Обкомовская» внешняя политика оформилась у американцев в начале 90-х годов прошедшего века. Пока был Советский Союз, даже самые завзятые гегемонисты вынуждены были вести себя осторожно. Вплоть до самой внезапной кончины СССР.

Да, сегодня имеет широкое хождение версия о том, что события 1991 года были тщательно спланированы и реализованы не то ЦРУ, не то Госдепом, не то Пентагоном. И сами американские разведчики, дипломаты и военные если не прямо, то косвенно об этом говорят. Через пару десятилетий, когда не останется очевидцев, они, наверное, даже убедят в этом мир. Но пока еще много людей, которые хорошо помнят, как была растеряна администрация президента Буша-старшего в 1991. Какой ступор охватил на несколько месяцев весь западный политический бомонд…

Буш-отец из этого ступора выйти так и не успел: в 1992 он проиграл выборы и уступил место Клинтону. Ну а у арканзасца голова быстро пошла кругом. Дело даже не в том, что у него было мало внешнеполитического опыта. Хотя Буш был прав, когда говорил во время кампании, что у Клинтона в международных делах опыта меньше, чем у президентской собаки (впрочем, лет через десять выяснилось, что у президентского сына с этим еще хуже). Но головокружение случилось и у более опытных политиков и дипломатов.

Да и было от чего. Главный враг, с которым много лет безуспешно боролись, в одночасье исчез. Ничего сопоставимого с коммунизмом по глобальности и напору на горизонте не было (а профессор Фукуяма объяснил, что и быть не может). Растущий Китай был слишком зависим от американской экономики, а богатые Европа и Япония – от американской политики. Других игроков, кроме Соединенных Штатов, не осталось.

И на свет явился тот самый «вашингтонский обком». Он всем диктовал, выписывал циркуляры, правил миром и наказывал ослушников. И притом был преисполнен уверенности, что мир ценит и уважает его мудрое руководство. Мир, правда, как это ему свойственно, не очень соответствовал директивам, на что следовала вполне обкомовская реакция: разнос, санкции, силовое воздействие.

Уже к 2000 году такая политика принесла горькие плоды. Во многом из-за них (хотя больше из-за плохо проведенной кампании) преемник Клинтона вице-президент Гор проиграл выборы, которые обязан был выигрывать. Вот только от обкомовской практики не отказалась и администрация Буша-сына.

За первые два года пребывания младшего Буша в Белом доме руль внешней политики прочно захватили неоконы – бывшие левые, искупающие грехи молодости правым радикализмом. Если до Буша республиканцы считались во внешнеполитических вопросах сугубыми прагматиками, в отличие от демократических «идеологов», то при нем идеологизм зашкалил. Особенно после 11 сентября.

Выводы из нью-йоркской трагедии были сделаны прямо противоположные напрашивавшимся. Вместо поворота к широкому международному сотрудничеству и максимальной гибкости в восточном вопросе администрация Буша сделала ставку на однополярность, силу и экспорт демократии.

И на первых порах получала все, что хотела. Ее поддерживали американцы, с ней соглашались остальные «члены клуба», против нее не выступал никто, кроме исламских экстремистов. Буш-младший в 2004 благополучно переизбрался на второй срок, и было ему хорошо.

Но любой обком, пытаясь управлять жизнью, рано или поздно нарывается на противодействие естественного порядка вещей. В случае с «вашингтонским обкомом» это случилось дважды. В 2004–2005 у него сорвались два подряд больших геополитических проекта. Первый – иракский; второй – оранжевый.

Джордж Буш

В Ираке американцы, без особого труда разгромив и свергнув Саддама, разбудили вулкан, погасить который они не в состоянии. Конфликтность и антиамериканизм на Ближнем Востоке приобрели невиданный размах, и панисламизм, от которого презрительно отмахивался Фукуяма (теперь уже не отмахивается), стал самым динамичным из мировых идейных течений.

Оранжевая волна по бывшему соцлагерю тоже на первых порах катилась без помех. Однако к началу 2006 года выяснилось, что из оранжевых режимов верность патрону хранит только Грузия – от которой хлопот больше, чем пользы. А в странах, где утвердились по-настоящему авторитарные режимы (Белоруссия, Азербайджан, Узбекистан), никаких оранжевых революций быть не может. Ну а про то, во что превратилось оранжевое движение в России, даже говорить неудобно.

Нет, Америка от этого не стала слабой, неагрессивной и тихой. Она по-прежнему богата, располагает немалой вооруженной силой и имеет много клиентов во всем мире. Однако единоличного лидерства у нее больше нет. Циркуляры обкома выпускаются исправно, но остаются на бумаге.

Своими путями идут Индия и Китай – они уже сильны экономически и не очень управляемы политически. В свои игры играют европейцы. Даже «атлантист» Саркози делает что-то свое, хоть и клянется в верности общим ценностям. «Новая Европа» и Англия стараются соответствовать, но чаще создают для США проблемы, чем помогают реализовывать управленческую функцию. Россия вовсе перестала слушаться.

Что же касается стран третьего мира, они вполголоса, но очевидно приветствуют подъем новых сил, способных уравновесить Америку. С американцами почти никто не спорит, но их уже мало кто слушается. Разве что Саакашвили и Ансип – но кому интересны Саакашвили и Ансип?..

Какие выводы сделают для себя американцы и как изменится курс после выборов 2008 года, никто не знает. Да это для нас и не очень важно. Как повлияет крах «обкома» на нас, на Россию – вот что существенно.

Конечно, Вашингтон и дальше будет делать какие-то шаги, чтобы восстановить свое влияние. Тем самым он будет присутствовать в нашей внутренней политике – стимулируя консолидацию против общего врага. Но вот осмысленное воздействие на Россию у него оказать не получится.

В предстоящей избирательной кампании те или иные действия США будут вызывать реакцию – скорее негативную. В том смысле, что действия американских лидеров будут злить и раздражать, помогая успеху антизападных сил. Но сколь-нибудь существенным образом целенаправленно повлиять на исход выборов Штаты не смогут.

Само восприятие США гражданами России серьезно изменилось. Сегодня за пределами мифической «Другой России» трудно найти человека, который видел бы в Вашингтоне «город на холме» или «четвертый Рим». Правда, восприятие Америки как «Пиндостана» ненамного адекватнее, однако трудно ожидать взвешенного подхода от граждан страны, которую все время пытаются одернуть, научить и поставить на место.

Хоть сами инструкторы и завотделами еще и не осознают, но обком закрыт. Pax Americana закончился. И теперь можно сказать: «Наконец-то мы одни».