Юрий Гиренко: Сто лет после Великой России

Второй год подряд Фонд эффективной политики, Русский институт и Русский журнал проводят Дни русской политической культуры. Целый месяц политологи, идеологи, историки искали фундамент, на котором можно возвести здание новой великой России. Поиск идет с переменным успехом.

Обращаясь к прошлому, мы видим, что да, величие было. И пытаемся заимствовать образцы мысли и практики у деятелей столетней давности. Например, у Петра Столыпина, столетие назад сформулировавшего знаменитую дихотомию: «Вам нужны великие потрясения – нам нужна великая Россия». Или у Петра Струве, 99 лет назад опубликовавшего программную статью «Великая Россия».

России нужна новая форма величия, опирающаяся на исторические образцы, но не повторяющая их

Однако прямое заимствование мало что дает. Можно назвать Струве предшественником концепции «энергетической сверхдержавы», но это частность. Самое главное, мы не можем вернуться на 100 лет назад. Да и не должны. Все же не будем забывать, что великая Россия имперского образца не устояла. Что Петру Столыпину не дали реализовать его стратегию модернизации, а идеи Петра Струве остались на периферии политической мысли.

Популярная в массах концепция возрождения советского величия еще менее жизнеспособна. Слишком высока цена такого величия, а устойчивость модели еще меньше, чем у царской империи.

Либерально-интеллигентский подход, в рамках которого России предлагается быть «просто страной», вообще не стоит рассматривать. Приведу только одно соображение, не главное, но достаточное: кто ж нам даст? Если Россию будут воспринимать как «нормальную», «обычную», «нестрашную», у большинства наших соседей начнутся проблемы с легитимацией. И тогда мы будем либо иметь нестабильное и тем опасное окружение, либо возвращаться к империализму и великодержавию. Просто из самосохранения.

Стало быть, нужна новая форма величия, опирающаяся на исторические образцы, но не повторяющая их. Три месяца назад Максим Соколов предложил такой вариант – «белая Россия». То есть Россия, воплощающая «белую идею» Ивана Ильина, Василия Шульгина и того же Петра Струве.

Белые идут

Соколов назвал нынешний политический режим воплощением «белой идеи», имея в виду, что он не есть ни советский, ни царский. Что его стремление сочетать авторитарные приемы, демократический антураж, модернизаторские устремления и установку на порядок – это почти дословно по Ильину. Только вот Ильин не дожил до глобализации, а потому не мог представить, насколько антураж окажется важным. К тому же ко времени начала реализации «белой идеи» в России остались только советские люди.

Притом важны не только аналогии, но и различения. Максим Юрьевич обнаруживает, чего не хватает нашей системе, чтобы выполнить свою историческую задачу – восстановить историческую преемственность и подготовить дальнейшую эволюцию. Он находит причину в избыточной мимикрии под международные стандарты, в излишней стыдливости. Можно добавить и неуместный пиетет перед советским наследием (объяснимый, но от этого не более оправданный). И тут возникает вопрос – как изжить эти «родимые пятна»?

И это вопрос, как говорят американцы, «на миллион долларов». Кто и что может и должен сделать, чтобы действительно построить в России «белый режим» – просвещенный абсолютизм XXI века? Режим, не стесняющий частную жизнь граждан, но жестко контролирующий политическую сферу. Способствующий модернизации экономики, но ограждающий ее от внешнего давления. Отстаивающий национальный суверенитет и право на экспансию, но не сваливающийся в автаркию и агрессию.

Как создать «сильную надноменклатурную власть», о которой еще 12 лет назад говорил Виталий Найшуль? Как сделать государство сильным, но эффективным – то есть не насквозь коррумпированным и работающим не только на себя, но и на всю страну? Притом что еще довольно долго мы не сможем рассчитывать на действенность гражданских институтов – они пока носят либо имитационный, либо локальный характер.

Чего не делать

Президент России Владимир Путин (фото: ИТАР-ТАСС)

Чтобы найти ответы на эти вопросы, стоит отсечь заведомо неприемлемые или неосуществимые варианты. Прежде всего, отставить в сторону мечты о немедленном переходе к полной нормативной демократии. Не получится. Общество не просто не готово – оно не хочет демократии. Поэтому любой режим, который попытается быть последовательно демократическим, станет игрушкой в руках беспардонных популистов. То есть, на самом деле, такая демократия обернется превращением страны в Латинскую Россию. В Латинской Америке ведь почти все государства формально демократические…

Другой негодный вариант – форсированное создание полноценной диктатуры. Во-первых, потому, что ее некому осуществлять. Государственный аппарат России, в том числе силовой, слишком коррумпирован и расслаблен, чтобы по-настоящему добиваться авторитарного порядка. В нем сразу появятся бреши – исключения «для своих». А за своими начнут просачиваться и чужие…

Но, в конце концов, не в названии дело. Да и само понимание слова «диктатура» после 30–40-х годов сильно переменилось – сколь-нибудь положительных коннотаций оно не вызывает практически ни у кого. Можно назвать новую «белую диктатуру» любым красивым словосочетанием, и «суверенная демократия» тут не из худших. Есть вопрос поглавнее – кто способен такую диктатуру-демократию осуществить? Так, чтобы и порядок был, и свобода частной жизни сохранялась, и современные институты понемногу формировались, и экономика развивалась, и казна не разворовывалась. Кто – не в смысле персоны, а какая социальная сила?

Обычное штатское чиновничество сразу не подходит – тут, думаю, можно не вдаваться в объяснения. Силовики у нас недалеко ушли от беспогонных товарищей, а если и ушли, то не в ту сторону. Привычка к безнаказанному произволу у них успешно соединилась с утратой всяческой дисциплины, так что увеличение власти у «погоновожатых» ведет только к ухудшению ситуации. То есть к такому положению, при котором произвола все больше, порядка все меньше, а свободы вовсе никакой – только воля. Про интеллигенцию лучше не вспоминать: безответственность и нигилизм нашей «совести нации» ничуть не уменьшились со времен «Вех», а уровень образования и степень идеализма за советское время сократились до ничтожных величин.

Третье сословие

С бизнесом сложнее. Да, кроме олигархов, «оффшорной аристократии» и прочих компрадоров за 15 лет выросла и та буржуазия, которую можно назвать национальной. А именно те, кто делает свои деньги в России на производстве, использовании внутреннего рынка и экспорте товаров, а не углеводородов. Им сам Бог велел ратовать именно за «белую Россию», которая может дать им возможность расти и процветать. Они это чувствуют, а потому, при всей нелюбви к налоговым и прочим контролирующим органам, предпочитают нынешний режим какой-либо альтернативе ему.

К тому же, «охранительные» установки национальной буржуазии легко усваиваются большинством наших сограждан. Сколько бы ни твердили заскорузлые идеологи о том, что «Россия – левая страна», но я уверен: 7, если не 9, из 10 граждан РФ предпочтут порядок, спокойствие и предсказуемость любым советским инсигниям. И даже вынос Ленина из Мавзолея или отказ от советского гимна воспримут с чувством глубокого удовлетворения – если при этом будет расти качество их собственной жизни.

Однако в качестве самостоятельной общественной силы национальной буржуазии не существует. Она сама боится становиться такой силой (предложение назвать программный документ «Деловой России» Манифестом национальной буржуазии вызвало у промышленников и торговцев настоящий шок – «мы же так противопоставим себя остальному населению»). Ее не хотят видеть силой ни охранительная бюрократия, ни освободительная интеллигенция. И, соответственно, в ней не видят силы «рядовые» граждане.

Национальная буржуазия могла бы стать реальным фактором политического процесса, соединившись с «низовым» гражданским обществом. Не с правозащитными грантоедами, а с настоящими объединениями граждан, работающими на земле и отстаивающими конкретные интересы людей в конкретных обстоятельствах. Но они не знают, как найти путь друг к другу. Кто тут гора, кто Магомет и где кто из них находится?..

Белые придут

Страна нуждается в русском де Голле

В результате высшая власть, сознательно или бессознательно пытающаяся быть «белой», не находит опоры, а потому предпочитает пользоваться привычными инструментами манипуляции. Однако политические технологии представляют собой современный аналог штыков, о которых князь Талейран говорил: «Очень полезная вещь, но на них невозможно сидеть». Технологии работают, пока есть харизматическая фигура, легитимизирующая их применение. Но харизму нельзя передать по наследству.

Тому, кто сменит Владимира Путина весной следующего года (вряд ли кто серьезно сомневается в том, что это будет человек, выдвинутый самим Путиным), придется еще доказать, что он достоин полученного наследия. И никакие «дуализмы власти», о которых любят порассуждать маститые политологи, не помогут – скорее помешают.

Так что проблема не в том, что место штабс-капитанов и ротмистров заняли офицеры совсем других ведомств. Загвоздка в отсутствии клея, который мог бы соединить «белое большинство». Вот потому и приходится маневрировать, валять ваньку перед мировым сообществом и задабривать подачками советского избирателя. Быть «демократичными» там, где надо власть употребить, и поигрывать мускулами там, где стоило бы проявить либерализм.

Нет, это не обязательно приведет к немедленной катастрофе. Накопленные за счет продажи сырья средства создают запас инерции, на которой мы можем продержаться довольно долго. И новый 1917 год нам вряд ли угрожает: все же слишком недавно закончилась очередная смута, чтобы страна опять впала в революционное исступление. Но медленное загнивание ненамного лучше быстрого краха.

Страна нуждается в русском де Голле (не будем упоминать Франко или Пиночета). В Корнилове с политическим чутьем. В лидере, способном стать центром национальной консолидации и повести за собой не только массы, но и значительную часть элиты. Какая же диктатура без диктатора? Или, если хотите, какая суверенная демократия без суверенного демократа?..

Президент Путин сделал ряд шагов в этом направлении – но его время заканчивается. Велик соблазн схватить уходящего президента за фалды, но не стоит ему поддаваться: единожды сломав правила во имя текущего момента, потом рискуешь остаться вовсе без правил. И вмешиваться в «кастинг» преемников тоже не имеет смысла. Хоть это и не записано ни в одном законе, но по факту глава Российского государства имеет право лично определить преемника. И, естественно, он сделает это в наиболее подходящий для него момент.

Что же остается нам? Просто сидеть и ждать? Не самая разумная и ответственная позиция. Надо понимать, что, какой бы ни была фамилия будущего президента, набор вызовов будет одинаков. И времени на поиск решений у него будет в обрез. Поэтому задача ответственных, мыслящих и не отравленных «освободительным» нигилизмом людей в том, чтобы заранее искать ответы на эти вызовы. Ответы, которые позволят третьему президенту России стать Корниловым, который победил.

Вот тогда белые действительно придут. И Россия снова будет великой.