Павел Святенков: Есть на Волге утес

Закончившийся в санатории «Волжский утес» саммит Россия – Европа уже вызвал кучу скандалов. Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам Хавьер Солана не приехал – он стал лауреатом престижной премии имени Карла Великого, и ему позарез надо было присутствовать на вручении.

Не удалось добраться до утеса и лидерам «Другой России» Каспарову и Лимонову, правда, по другой причине – им просто не удалось сесть в самолет.

В итоге беседовать с Владимиром Путиным приехали канцлер ФРГ Ангела Меркель (эта страна председательствует сейчас в ЕС) и председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу. Они представляют слабую, расколотую Европу, которая так и не смогла пока прийти к единству.

России, конечно, выгоднее иметь дело с «разъединенной Европой», такой, какая она существует сейчас. Покуда у европейцев внутренние проблемы, они не осмеливаются лезть в наши внутренние дела. Но стоит только Евросоюзу объединиться, создать нечто вроде единого государства, чего они добиваются последние годы, как в отношениях России и ЕС неизбежно произойдет обострение, по сравнению с которым нынешние трения покажутся легким сквозняком на фоне урагана.

Покуда у европейцев внутренние проблемы, они не осмеливаются лезть в наши внутренние дела

В самом деле, вспомним времена, когда Европа, казалось бы, на всех парах двигалась к единству. Это было не так давно, незадолго до американо-британской войны против Ирака. Тогда Европа чувствовала свою силу. Градус русофобии и истеричной критики России за многочисленные прегрешения достиг сверхъестественного накала.

Россию критиковали, например, за войну в Чечне, но мы же понимаем, что не было бы войны, нашли бы другой повод придраться, сказали бы, что у нас зимой по улицам медведи бродят и в том мы виноваты. Лучшие европейские интеллектуалы вроде Андре Глюксмана изощрялись, как бы побольнее укусить Россию. Накат был силен. Он прекратился лишь после того, как франко-германскому блоку, главенствующему в Европе, указали на его истинное место.

Это произошло, когда США приняли решение об экспедиции против Ирака. Сразу стало ясно, кто в доме хозяин. Германия и Франция, активно выступавшие против войны, стали нуждаться в России. И, о чудо, антироссийская риторика была мгновенно свернута.

Так уж таинственно устроены демократические страны – если им выгодно, штатные «философы» будут надсаживаться в крике, обличая ваше «исконное рабство», «врожденный тоталитаризм» и прочие грехи того же порядка. Но стоит ветру перемениться, и они сразу вспомнят об исконной «франко-российской дружбе».

Однако, хотя США и не добились успеха в Ираке, противостоящие им страны Старой Европы потерпели полное поражение. Им было продемонстрировано, что без США они ничто. Потому западноевропейские элиты потихоньку стали налаживать расстроенные отношения с Вашингтоном.

Сначала Герхарда Шредера сменила проамерикански настроенная Ангела Меркель, а на этой неделе Жака Ширака, президента Франции и символическую фигуру в американо-европейском противостоянии, сменил Николя Саркози. Новый французский лидер настроен на улучшение отношений с Соединенными Штатами.

Что происходящее означает для России? Оно означает, что благоприятная конъюнктура уходит. Она была вызвана двумя факторами – американо-европейским противостоянием по вопросу Ирака, а также внутренним расколом в ЕС – европейцам не удалось принять Конституцию Объединенной Европы, она провалилась на референдумах в государствах, считающихся опорой союза, – Франции и Нидерландах. Конфликт с США вынудил европейцев вновь считаться с Москвой, несмотря на разнузданную критику в адрес Кремля в начале «нулевых», а внутренний раскол ослабил роль европейской бюрократии.

Последняя выступает от лица «единого европейского государства» и потому не слишком настроена прислушиваться к мнению России, которая из Брюсселя мыслится просто европейской окраиной. Напротив, Брюссель охотнее слушает государства Восточной Европы, входящие в ЕС, такие как Польша или та же Эстония. Эти же чем дальше, тем больше одержимы русофобией.

В ходе пресс-конференции по итогам саммита Владимир Путин, прямо не называя эти прыткие государства, отметил: «Мы договорились почти по всем вопросам, за исключением острых и требующих дополнительного изучения и дополнительной работы. И, как правило, это вопросы, которые лежат в сфере экономического эгоизма одной или второй, третьей европейской страны». Таким образом, мелкие европейские страны продолжают блокировать российско-европейские отношения.

Канцлер Германии Ангела Меркель, президент России Владимир Путин и председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу

Один очень умный человек объяснил польско-эстонские страдания крайне просто. Дескать, Восточная Европа не смеет вякнуть против Брюсселя. Меж тем вякать хочется, да и народ требует. Тяжело смириться, что Польша и Эстония – никакие не самостоятельные страны, а лишь провинции европейской империи. Проходится вымещать зло на России, за счет этого повышая свою капитализацию в глазах собственного населения. Дескать, вот мы какие, самой России не боимся. Избирателям это нравится, рейтинги правительств взлетают до небес.

Европейско-российские отношения от этого, конечно, страдают. Ибо страны Восточной Европы в своей борьбе против нас апеллируют не только к европейским структурам, но и к США, а последние склонны поддерживать восточноевропейцев хотя бы в пику могущественным странам Старой Европы (Франции и Германии). Последние же, наученные горьким опытом, бояться «связываться» с американцами.

Давление со стороны восточноевропейцев, требующих от Запада конфликта с Россией, курс на улучшение отношений с Вашингтоном, резко испортившихся после агрессии в Ираке и попытки все-таки подлатать расползающееся европейское единство – все эти факторы делают европейцев менее дружелюбно настроенными по отношению к России, чем хотелось бы. Политически они уже готовы к противостоянию с нами – давление идет со всех сторон. Мешает экономика. Европа, особенно Германия, нуждается в наших энергоносителях. И потому вынуждена смягчать антироссийскую риторику. Но градус ее постепенно нарастает. Да и зависимость от российских энергопоставок нервирует европейскую верхушку, которая все время ищет маршруты и поставщиков, альтернативных российским.

В итоге российско-европейские отношения находятся в неустойчивом равновесии. Пока Россия нужна Европе, потому что поставляет нужные энергоносители. Но что будет завтра? Ведь европейцы не прекратят попыток строить трубопроводы в обход нашей территории, как и не прекратят попыток получить прямой доступ к сырьевым богатствам России через так называемую Энергетическую хартию. Если будет так, то Европа очень быстро вернется к прежней антироссийской риторике.

Поэтому не следует обольщаться сотрудничеством с нынешней Европой. Наш партнер может измениться в ближайшие годы, и мало не покажется. Нам следует (навязший на зубах тезис) модернизировать собственную экономику, работать над уходом от ее сырьевой составляющей. И тогда (при условии сильных Вооруженных сил) мы сможем на равных разговаривать с любым противником, то есть, простите, конечно, партнером.