Виктор Топоров: В поисках утраченного ВПЗР

Эти изъятые ранее из «Красного колеса» публицистические и философские раздумья о судьбах страны (на примере Февральской революции) теперь сброшюрованы, переплетены и будут разосланы по губерниям – тамошним первым лицам на предмет благоговейного изучения.

Изымал он эти фрагменты, чтобы придать повествованию документальную точность. Подбор фактов – и ничего кроме. А что и подбор фактов под заранее выработанную концепцию неизбежно оказывается тенденциозным, в увенчанную лаврами голову не пришло.

Проект с рассылкой брошюры был, по-видимому, задуман несколько раньше и предназначен в назидание всенародно избранным губернаторам; но и нынешние, в одной из двух кремлевских башен-близнецов и за немалую мзду назначенные, непременно приникнут к солженицынскому откровению, забросив иные дела и пустив дальнейшее обустройство вверенных им губерний на самотек.

Диссидентом был Солженицын. И ВПЗР он у нас единственный. Был – и остался; по меньшей мере, в самооценке

О Февральской революции речь шла и в одном из недавних выпусков телепередачи «Судите сами». Причем и сторонники, и противники Февраля ухитрились ни разу не задаться вопросом: хорошо ли устраивать революцию в решающий период мировой войны, в которой безнадежно увязла революционизируемая держава?
Но это так, к слову.

Солженицын полагает, что плохо. И тут он прав.
Двадцать лет назад взошла в Питере поэтическая звезда Геннадия Григорьева (не путать с тоже весьма одаренным, но все же, на мой взгляд, не так, его однофамильцем Олегом). Сорокалетний Григорьев, говорил я тогда, заменяет нам двух двадцатилетних поэтов, которые почему-то так и не появились. И совсем недавно меня невольно поддержал Тимур Кибиров, назвав самой многообещающей поэтессой «из совсем молодых» получившую десять лет назад премию Аполлона Григорьева Веру Павлову.

Интересно, скольких (и в каком возрасте гипотетически пребывающих) ВПЗР заменяет нам пребывающий в гордом одиночестве Солженицын?

Кибиров высказался в рамках «Завтрака со звездой» на «Книжном фестивале. Новосибирск» в ноябре прошлого года, и его монолог (вместе с речами, произнесенными в аналогичных обстоятельствах Петром Вайлем, Виктором Ерофеевым, Дмитрием Быковым и Эдуардом Успенским) стенографически воспроизведен в журнале «Сибирские огни» (№1).

Где напечатаны и «Нефестивальные заметки» некоего Владимира Яранцева, проникнутые к столичным «хазарам» (как он, ориентируясь на Быкова, пишет) не отвращением даже, а омерзением. Вот тебе, как говорится, Бог, а вот и порог.

Абориген и автохтон (а Яранцев выступает именно с таких позиций) сгоряча именует высоких гостей фестиваля «шестидесятниками» и «диссидентами», хотя шестидесятник среди них один (Успенский), а диссидентов нет вовсе.

Тимур Кибиров

Не считать же советского барчука Ерофеева, некогда опубликовавшего в провокационном «неподцензурном» альманахе «Метрополь» у Василия Аксенова провокационный же рассказ «Говнососка», диссидентом?

Может, и сам Аксенов тогда диссидент, а не элементарный ловкач, затеявший всю историю с «неподцензурным» альманахом исключительно для того, чтобы перед задуманным уже отъездом набить себе цену на Западе?

Диссидентом был Солженицын. И ВПЗР он у нас единственный. Был – и остался; по меньшей мере, в самооценке. И шестидесятником он, кстати, был тоже, хотя это, может быть, не столь очевидно.

Супруга ВПЗР сообщила на пресс-конференции: Александр Исаевич изучает нынче главным образом почту, поступающую ему в невероятных количествах из российской глубинки.

А вот письмами столичных читателей брезгует. Правда, трудно себе представить москвича или петербуржца в здравом уме и твердой памяти, которому вздумалось бы обратиться к ВПЗР (да и к любому другому отечественному сочинителю) с письмом.

Разве что попросит ознакомиться с плодами собственного творчества. Но это означает, что письмо пришло не от благодарного (или возмущенного) читателя, а от своего брата писателя.

Да ведь и из провинции пишут, поди, не губернаторы. Но это как раз до поры до времени. Вот получат брошюру – и непременно отправят писателю благодарственный адрес.

А на радио «Свобода*» букеровский лауреат Денис Гуцко высказывает – в свете недавних сенсационных событий – заветную мечту едва ли не каждого литератора о своеобразно ограниченном творческом суверенитете: надо, чтобы власть не мешала, а помогала! Ни в чем не мешала и не покладая рук помогала.
Но так, прошу прощения, не бывает.
Был у нас в Питере такой прозаик (и председатель Союза писателей) Михаил Чулаки. Он говорил: власть обязана содержать писателей, а писатели не обязаны ей ничем. И погиб под колесами автомобиля, спасая жизнь любимой собачке. Хороший был человек, честный и даже небездарный, но очень глупый.

Денис Гуцко

Говорят, в Дании человеку, по достижении совершеннолетия раз и навсегда отказавшемуся от поисков какого бы то ни было места работы (и выпавшему тем самым из конкурентной борьбы), благодарное правительство обязуется выплачивать пожизненное пособие в размере то ли прожиточного минимума, то ли средней зарплаты бюджетника по стране. А уж если этот насосавшийся пива детинушка объявляет о желании заниматься изящной словесностью, пособие моментально удваивается.

Но зато Дания – худшая из темниц, не правда ли?
А у нас свобода самовыражения ограничена только полным пренебрежением власть имущих к неимущим – и слава Богу, что так.

Полковнику никто не пишет (строго говоря, подполковнику), потому что полковник никаких литературных произведений не заказывает.

Пока не заказывает.
И не денег ему жалко (Стабфонд – вон какой), а просто-напросто не знает, что заказать. И, главное, кому.
Новосибирский Яранцев просит (надо полагать, у Александра Гаврилова – «Книжный фестиваль», как и чуть ли не все остальное «меню» всероссийского литературного застолья, организовал главный редактор «Книжного обозрения») прислать вдругорядь на посиделки в столицу Сибири не «хазар», а «варягов».

Так это он московских варягов не видел. Да и питерских! Поглядишь на них – и, скрежеща зубами, попросишься назад, под хазар.

Один Александр Исаевич – но он туда уже ездил, причем два раза. Сначала в восточном направлении, а потом, из Владивостока, – в западном.

И пишет, не дожидаясь госзаказа. И сам печатает. И сам рассылает.
Великий Писатель Земли Русской!
Уже написан «Вертер». Уже прочитан «ГУЛАГ». Уже катится по дорогам России обновленное «Красное колесо».
До Казани, однако, не докатится. А до Новосибирска – тем паче.

* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента