Дмитрий Бавильский: С изменившимся лицом бежать к пруду

Надо сказать, что бойко начатая история старика, вдруг решившегося жениться на корыстной молодухе, прибывшей с исторической родины (дело происходит в современной Великобритании, в семье эмигрантов), захватывает с первой страницы правильно выбранным тоном.

Левицкая начинает столь обаятельно и бодро, что постоянно ждешь слома интонации, натяжек и провисаний, однако «Тракторы» инструментированы как хорошо темперированный клавир. Упражнение для беглости пальцев оборачивается модифицированной семейной сагой – комическая женитьба плотно окружается психологическими мотивировками, растущими из прошлого – советского, военного, эмигрантского.

Повествование ведется от лица младшей дочери Надежды. Сюжет движется в двух направлениях, являясь одновременно хроникой борьбы с невестой полусумасшедшего отца и расследованием собственного прошлого. Сначала диахрония кажется избыточной и ненужной для понимания ситуации, развивающейся на наших глазах. Однако именно тайны прошлого объясняют тайные пружины нынешних отношений сестер Нади и Веры.

Андрей хочет стать писателем и потому хороводится с опытной редакторшей Мишель, напускающей порчу на Вареньку

В конечном счете выясняется, что младшая Надя прижита от немецкого охранника. В полувоенном лагере. Вот откуда проистекает разница жизненных подходов у юриста Веры и социолога Нади, людей совершенно западных, современных, эмансипированных.

Другое дело их батюшка, сочиняющий историю тракторов. Фрагментами его трактата, отстраненно и метафорически комментирующего события в реальной жизни, проложены особенно событийные главы.

Сам старик изъясняется сугубо по-украински (речь его так и транскрибирована переводчиком), что добавляет не только комичности, но и остроты читательского сопереживания. Стык двух культур, двух типов сознания создает политкорректный, мультикультурный сюжет в духе модных букеровских романов. Малороссийская специфика оказывается не менее экзотической, чем сенегальская или пакистанская, чьими соками уже давно подпитывается английский постколониальный роман.

В отличие от жанрового канона, «мысль семейная» в «Тракторах по-украински» движется не прямым биографическим линейным способом, но строится как расследование, приводящее к непредсказуемым результатам. Читатель здесь оказывается в ситуации младшей сестры, ничего не знающей о былом и приближающейся шаг за шагом к тайне собственного рождения.

Марина Левицкая, написавшая свою книгу по-английски (отметим сочный и энергичный перевод Валерия Нугатова), сочетает не только культуры, но и жанры, сближая типичную семейную сагу с детективом-без-преступления. И в этом она, всю сознательную жизнь проведшая в Великобритании, сознательно следует нынешнему беллетристическому канону.

Для западного читателя она оказывается вполне типичным беллетристом, разыгрывающим карту своего происхождения. Другое дело что, – пришедшая к сегодняшнему российскому читателю в период складывания нового отечественного мейнстрима, – книга Левицкой оказывается хорошим примером жанровых модификаций, сочетания серьезности подхода и увлекательно выстроенной на психологических полутонах интриги.

Максим Немцов, координатор серий, в которой вышли «Трактора», видимо, так и выстраивает свою литературную коллекцию бестселлеров. Все они выходят у него в «Эксмо» не просто так, но имеют определенный культурный и эстетический бэкграунд и, не побоюсь сказать, просветительское назначение. Недавно я уже писал о «Праге» из немцовской серии, сравнивая ее с романами Кортасара, показывая, как работает сегодня наследие модернистских поэтик. «Трактора» важны для русского читателя синтезом традиционного жанра и каких-то новых, едва заметных стилистических подвижек, освещающих текущую беллетристику, делающую «Трактора» не только развлекательным чтивом.

Роман Марины Левицкой «Краткая история тракторов по-украински»

«Краткая история тракторов по-украински» оказывается первым опубликованным романом Марины Левицкой, написавшей несколько художественных текстов и пособий по уходу за престарелыми. А вот «Варенька» Натальи Кулагиной («Запасный выход» / «Emergency Exit», 2006), вышедшей в серии «Фейерверк» с подзаголовком «Славянский мистический путь», самый что ни на есть дебют.

Кулагина, бывшая теле- и радиоведущая, эффектная и умная барышня, написала роман-сказку. Издательская аннотация говорит о том, что автор четыре года провела на Соловках и островах Беломорья, собирая фольклор. Надо отметить, что коллекция у Кулагиной вышла знатная, ни один сюжетный поворот «Вареньки» не обходится без поговорок и прибауток в народном духе. И ведь ладно выходит и органично, оправданно с точки зрения сюжета.

Малохольная, не от мира сего, Варенька влюбляется в тщеславного и амбициозного Андрея. Андрей хочет стать писателем и потому хороводится с опытной редакторшей Мишель, напускающей порчу на Вареньку. Та, естественно, начинает сохнуть, медленно умирать. Порча разговаривает с ней, толкает на необдуманные поступки, провоцирует самоубийство. В конечном счете, совсем как Мастер и его Маргарита, Варенька и Андрей (писатель тоже гибнет) не заслуживают света, однако они добиваются покоя, который ждет их по ту сторону зеркального стекла.

Андрей и Варенька погибают, для того чтобы возникли их «истинные» ипостаси – Финист и Аксинья. Разумеется, что залогом спасения душ является их любовь, великая и беспримерная, что движет солнце и светила. В пересказе звучит кривовато, но в книжке все ладно и пропорционально выглядит. Конструкция убедительна и отыгрывается. Более того, несмотря на сказочную атмосферу (повторы и понятно куда растущий сюжет), предсказать, чем сердце успокоится, очень трудно.

Подобно Левицкой, Кулагина совмещает в одном флаконе два разнонаправленных жанра. Во-первых, сказку с ее зачинами и кружением на одном месте, во-вторых, типичный «розовый роман» про любовь со счастливым концом. Сказочные препятствия оказываются вполне совместимы с преградами из традиционных женских книжек про чувства, где основой всего оказывается жесткая (никаких отклонений) основа фабульного каркаса.

«Краткая история тракторов по-украински» и «Варенька» оказываются интересны смещением жанрового градуса, когда в понятные и привычные сюжетные схемы добавляется некое новое содержание. Беллетрист не может позволить себе радикального художественного эксперимента, у него задачи иные: для него важнее всего занимательная история и легкость изложения.

Однако конструирование мейнстрима невозможно без полутонов и легких мутаций в рамках дозволенного. Семейная сага Левицкой движется в сторону романа-расследования и социально ангажированной английской комедии. Любовный роман Кулагиной обновляется сказочными интонациями, когда любое вкрапление реалий (московских улиц и площадей) кажется чем-то инородным. И это в истории про самую что ни на есть современность!

«Кукла» Алисы Мун

Серия «Фейерверк», в которой «Варенька» вышла, уже давно экспериментирует с жанровыми мутантами. ВЗГЛЯД уже писал о «Кукле» Алисы Мун, открывшей серию книг, – сочетает приятное с полезным: откровенный коммерческий треш с вкрапленьями некоторого писательского серьеза. В «Актрисе» Надежды Романовой «театральная повесть» микшируется с фантасмагорическими видами будущего, антиутопия перемешивается с «романом карьеры».

На прошлой неделе вышел новый роман Натальи Кулагиной «Прайм Тайм» («реалити-шоу: что чувствуют люди после смерти» – в «Запасном выходе» любят многочисленные подзаголовки и уточнения), чья жанровая природа ускользает уже даже от издателей. Обложка говорит о «романе-повести-пьесе». И действительно, небольшая по объему книжка включает массу событий, происходящих в непонятной белой комнате. Реплики персонажей (в том числе главной героини Маши, от лица которой ведется рассказ) выделены, как в традиционной драматургии.

Поскольку действие «Прайм Тайма» происходит во время инфернального реалити-шоу, то диалоги, оформленные как положено пьесе или сценарию, призваны создать эффект стенограммы, видеозаписи. Кулагина справляется с этой условностью так же ловко, как и с «устным народным творчеством» в «Вареньке». Хотя стиль Кулагиной здесь совершенно иной, особенный.

Это, конечно, радует. Однако еще более приятно то, что под маской бескомпромиссно коммерческого чтива «Запасный выход» производит лабораторную работу по смычке треша и «высоких технологий».

Насколько жизнестойки такие мутанты? Как показывает опыт переводной беллетристики (и пример Левицкой тому порука), русский дичок вполне податлив. Отечественный мейнстрим рождается в муках тектонических сдвигов. Для того чтобы местная беллетристика доросла до уровня гладкописи той же англоязычной (английской или американской), нужно очень и очень постараться.

Вот мы и стараемся.