Леонид Радзиховский: <br> 60 лет Жириновскому

Он много раз пробовался как просто профессиональный актер – провал на провале. Увы, он обречен быть лучшим актером – но только среди политиков. Лучшим актером – но только на сцене жизни. Малейшая попытка подняться из партера на настоящую сцену – и он тут же с грохотом летит прямо в оркестровую яму. Не дано! Профессиональные актеры необыкновенно редко, но все же прорываются в политику (Рейган, Шварценеггер), но случаев обратного перехода я не знаю. И уж точно не станет таким примером Жириновский.
Какова же, однако, его роль?
В 1991-м, затем в 1993-м (второй его триумф, когда ЛДПР заняла ПЕРВОЕ МЕСТО по партийным спискам на выборах в Думу, что и вызвало самую краткую рецензию Юрия Карякина: «Россия, ты одурела!») он, кажется, играл «в Гитлера». Каркающий голос, истерики и угрозы на трибуне – Гитлер… в спектакле «Карьера Артуро Уи», постановка студенческого театра МГУ). Ну ясно – живого Гитлера Жириновский не видел, ориентировался на доступные ему изображения. А может быть, он ориентировался на чаплинского «Великого диктатора»? Черт его знает… Во всяком случае, сыграно было неплохо – для нашей публики вполне сошло.

В ролях Жириновского чувствуется какой-то серьезный подтекст. Комедия – бесспорно. Но не комедия положений, даже не комедия характер

Кто-то (я, например, в 1993-м) вполне серьезно испугался. Нет, было как бы понятно, что он – шут. Но было непонятно другое: а публика-то это понимает? Она, наша-то публика, гогочет или она – всерьез ? Голосуют все-таки за «Чарли Чаплина в роли Гитлера» или же голосуют за Гитлера-1993? К тому же надо добавить, что «костер Джордано Бруно еще дымился», мы еще не очухались от октября 1993-го.

Но вот теперь прошло 15 лет с дебюта. Сковорода давно остыла. Все репризы известны наизусть. Про то, как большевики, американцы и евреи погубили Империю в 1917-м, что коммунисты – вечные разрушители, про необходимость восстановления губерний, про то, что русских обижают, про равенство всех наций и борьбу с национализмом, про «южную мафию», про то, что евреи контролируют весь мир (в том числе США), еще раз про равенство всех наций, про то, что ЛДПР – единственная реальная оппозиция, что ЛДПР никогда не выступает против власти, потому что они – государственники, про преступление большевиков, создавших СССР, про преступление демократов, разваливших СССР (демократы – внуки большевиков), про то, что он всегда говорит правду, никогда не был членом КПСС, а все остальные были, про то, что политика – грязное и циничное дело, что ЛДПР ни у кого никогда не берет денег…

Все это выслушано уже 1000 раз (как он сам выражается, «Жириновский: политическая классика»), ясно уже, что ничего другого он петь не станет – да и к чему? Сила любого большого актера – не в тексте, а в игре, импровизации, интонации.

Кого же он все-таки играет? Ну хорошо, у страха глаза велики, в 1993-м и правда казалось, что перед нами – если не Гитлер, то пародия на Гитлера. Что, впрочем, повторяю, доказывает лишь одно: как глубоко в каждом из нас сидят стереотипы советского агитпропа, Гитлер Кукрыниксов, «бесноватый Чарли Чаплин». Такого Гитлера, может быть, пытался играть Жириновский, такого Гитлера мы в нем видели.
Но это, конечно, – совершенно не его роль.
Следующее прочтение – просто «трамвайный жлоб». Крикливые интонации агрессивно-напуганного хулигана из коммунальной квартиры (да еще хулигана с ярко выраженной еврейской внешностью и манерой), который с криком «Я вас всех посажу!» быстро захлопывает дверь своей комнаты (или дверь «уборной общего пользования»).

Эта роль ближе к правде жизни. Гитлер далеко, коммунальная кухня близко. Но, конечно, прозаический квартирный хам, при всей популярности этого образа, – это какой-то очень плоский вариант. «Фитиль», герои Яна Арлазорова – даже до Райкина не дотягивает. А в ролях Жириновского чувствуется какой-то серьезный подтекст. Комедия – бесспорно. Но не комедия положений, даже не комедия характера (хотя это, несомненно, есть). Здесь проглядывает что-то более масштабное. Если угодно – историческая комедия, может быть, даже трагикомедия.

И вот как-то, глядя на то, как он в сотый раз под свою постоянную фонограмму про «американцев-империю-южную-мафию-коммунистов и т. д.» разыгрывает какой-то спектакль, пытается донести до меня какой-то образ, я вдруг – увидел!
Федор Павлович Карамазов, собственной персоной, прошу любить и жаловать.

А в ролях Жириновского чувствуется какой-то серьезный подтекст. Комедия – бесспорно (фото: Гульнара Хаматова/ВЗГЛЯД)

Конечно, Ф. П. – тоже и «трамвайный жлоб», и «буффон-с», и злой шут. Все при нем, ничего не отнимешь. Но фигура мастерски прописана, глубоко вскопана – как-никак потрудился Достоевский! И Жириновский в полную глубину играет Федора Павловича, Федора Павловича, ставшего политиком и депутатом – быть может, играет даже бессознательно, но именно потому-то у него и получается. Я уверен: предложите ему собственно эту, будто под него специально написанную, роль, заставьте произносить не монологи «про политику», с брезгливо-цинично-ернически-агрессивным выражением лица и голоса «старика Карамазова», а заставьте его буквально «читать текст Достоевского» по книжке – и будет оглушительный провал. Да, не театральный актер, а жизненный актер, актер, осуществляющий, так сказать, «реинкарнацию героя» в жизни, на политических подмостках – но не на театральных «в узком смысле слова».

«Настоящий римский, – говорил он, – вместе с кадыком настоящая физиономия древнего римского патриция времен упадка». («Братья Карамазовы».) Конечно, лицо («физиономия» – это словцо нынче неполиткорректно) Жириновского смахивает не столько на римского патриция, сколько на местечкового… нет, не аптекаря… нет, не портного… пожалуй, на мясника – это точнее будет. Да и в самом деле – с чего бы ему походить на римлянина?! Но, если вдуматься, то и Ф. П. Карамазов не от коня Калигулы произошел…

Ерничество, циничное пародирование всех и вся, выпячивание всех своих низменных черт – вот ведь что такое карамазовская «эпоха упадка»…

«Именно так мне все и кажется, когда я к людям вхожу, что я подлее всех и меня все за шута принимают, так вот «давай же я и в самом деле сыграю шута, не боюсь ваших мнений, потому что все вы до единого подлее меня!»
Слишком литературная трактовка образа Владимира Вольфовича?
Ну, разумеется, слишком литературная, слишком «гладкая». Но, черт возьми, – что-то здесь есть, носом чую… И не просто «что-то», а очень большая доля истины.

В самом деле, если бы не комплекс «карамазовского ерничества», то с какой стати Жириновский стал бы сознательно ВЫПЯЧИВАТЬ те свои черты, которых он одновременно стесняется? Точнее, по достовскому, стесняется/гордится.

Сделать своей главной темой русский национализм – и всячески педалировать все, что резко, демонстративно отличает его от русского человека! Начиная с «чисто русского» отчества, далее, всю свою очаровательную манеру «говорить акцентом» (нет, букву «р» он выговаривает, но все его интонации, экспрессия, манера говорить – все это как будто специально придумано, чтобы карикатурно подчеркнуть «глубоко нерусские» черты). А его шутка (отнюдь не случайная «проговорка»!) про «отца-юриста»…

Карамазов, как есть Карамазов. «Не боюсь ваших мнений, потому что вы все до единого подлее меня!» Гипертрофировать все, что наглядно-карикатурно отличает его от «истинно русского патриота» – и сделать своей визгливой профессией русский патриотизм! Не уходить от «неудобных» тем (национальных), как многие «нерусские» политики (Явлинский, Чубайс и т. д.), – наоборот, только о них и кричать с утра до вечера во все горло! И еще и деньги собирать за эти крики. Ну не Федор Павлович? Нет?

Назвать свою партию, ТАКУЮ партию - либерально-демократической! Мало что назвать. Постоянно вплетать в свои речи, в свой поток действительно вполне демократические заявления, вполне либеральные репризы. Не Федор Павлович? Нет?

Так что если бы на вопрос об отце он сказал: один помещик средней руки из города Скотопригоньевска – пожалуй, это было бы: а) куда точнее, чем ссылка на юриста, и б) безусловно, доказывало бы его не просто русское, но еще и дворянское происхождение.

Да, все бы хорошо… Фамилию Жириновский он бы легко махнул на Карамазов (в МК писали в свое время, что, получая паспорт в 16 лет, он обменял свою фамилию Эдельштейн на Жириновский). Так что одной «сменой белья» больше, одной меньше – не велика беда…

Так-то так. Но вот менять отчество Вольфович на Федорович он бы явно не захотел. Очень дорожит иронически-вызывающим «Вольфовичем». Что как раз и доказывает его подлинное родство с Федором Павловичем. Мы говорим «Вольфович», подразумеваем «Федорович».

Постоянный пятнадцатилетний успех на сцене. Неизменная любовь зрителей. Аншлаг! Так вот, любовь к Жириновскому - что, собственно, она показывает? Любовь нашего общества к евреям? К антисемитам? К либералам? К полуфашистам? Просто к талантливым актерам?

Нет, нет, все не то. Это любовь России к Достоевскому. Смешная, но живая грань этой вечной любви.