Алена Антонова: Российско-грузинский вопрос в ракурсе застолья

«Супра» в переводе с грузинского означает «застолье», а не осветлитель волос, как считают крашеные блондинки 80-х годов прошлого века. Большое грузинское застолье – это когда выставляются длинные-предлинные ряды столов человек на пятьсот. Сервируются сациви, лобио (вы пробовали зеленое лобио? – очень вкусно), пхали (кашеобразное блюдо из зелени), очень много шашлыков, очень много домашнего вина (саперави и хванчкару еще помните? нравится?). Гости говорят тосты. Такие, например: «Мегобробс гаумарджос!» – «За дружбу!». Или: «Сикхварус!» – «За любовь!» (мне переводил с грузинского один из организаторов вечера – главный редактор журнала «Большой город» Алексей Казаков, муж грузинки Нины Гомиашвили, чьи фотографии были выставлены во время вечера на заводе «Арма»). А на сцену выходят артисты – русские и грузинские. И все друг друга любят. И не спрашивают: «А ты – грузин?» или «А ты – русский?». Потому что это неприлично.

О чем они говорят? Об искусстве говорят. И о музыке говорят. О политике – ни слова. И о российско-грузинском вопросе – ни слова

Я ходила вдоль столов в цехе завода «Арма» и понимала, что каждый второй из присутствующих здесь – исключительно знакомые лица. Ну, например, модельер Денис Симачев или тележурналист Владимир Познер, публицист Юрий Рост и журналистка Евгения Альбац*, кардиолог Нани Геловани и драматург Александр Гельман. Большой список. Время от времени я ловила себя на мысли, что в последнее время начала задумываться: а кто все эти люди по национальности? Ну вот, например, художник Гор Чахал, который выпивает здесь грузинскую хванчкару с издателем Ильей Ценципером? Еще год назад они для меня были просто Гор и просто Илья. А сейчас я стою рядом с ними, а в голове: «Оп! Грузин Чахал и еврей Ценципер». О чем они говорят? Об искусстве говорят. И о музыке говорят. О политике – ни слова. И о российско-грузинском вопросе – ни слова. Хотя хорошо понимают, что повод для того, чтобы собраться на этом банкете, – форс-мажорный: в России все больше и больше фактов идентификации людей по национальному признаку.

Вот вышла на сцену писатель Людмила Петрушевская. Сказала какие-то добрые слова в адрес грузин, присутствующих в зале и не только. И спела песню «Тбилисо», которую сама перевела с грузинского языка на русский (к слову сказать, в течение вечера «Тбилисо» в зале и на сцене пели не менее шести раз).

Вышел на сцену писатель Григорий Остер. Прочитал что-то из своего недавно написанного специально к этому вечеру. Тоже про грузин. В самом начале вечера православный священник – протоиерей Алексей Уминский – предложил поднять бокалы за дружественных россиянам грузин. А потом долго вспоминал свое детство, где был такой эпизод: «Я часто в детстве спрашивал папу: «Почему я не грузин?».

Вышел на сцену писатель Григорий Остер. Прочитал что-то из своего недавно написанного специально к этому вечеру. Тоже про грузин

Гуляю по заводскому цеху дальше. Притормозила у стола ближе к концу зала – понаблюдать за входящими на вечер и за их реакцией. Вошел предприниматель Александр Мамут – соучастник множественных бизнесов, одна из последних его финансовых историй – компания «Суп», которая работает в сфере российского Интернета. С приятелем (у меня в голове: «Еврей Мамут, приятель – кто знает. Вроде русский»). Прошли по залу. Не нашли ни одного свободного места. Вернулись к концу зала. Предприниматель Мамут смущенно постоял минутку, после чего еврейского гостя грузинского праздника развлекал беседами еврей Ценципер (по праву организатора вечера). Потом Александр послушал пару песен, отбил атаку нескольких журналистов, пытающихся получить приснопамятные комментарии про компанию «Суп» (от комментариев отказался), фотографы пытались его фотографировать: «Не надо, меня здесь нет», – как обычно на светских вечеринках отвечал господин Мамут, видимо, не учтя, что здесь не совсем обычная светская вечеринка. После чего по-английски уехал с завода.

Спустя некоторое время, тяжело хромая, на костылях, в зал вошел главный редактор русского журнала Newsweek Леонид Парфенов (у меня в голове прежнее: «Русский? Еврей?»). Надо отдать должное спортивной подготовке господина Парфенова: грузно опираясь на костыли, журналист в считаные секунды преодолел «стометровку», благодаря чему быстро оказался неподалеку от стола, где сидели коллеги с радиостанции «Эхо Москвы» во главе с Матвеем Ганапольским. Господин Парфенов, в отличие от господина Мамута, не препятствовал съемке фоторепортеров и не отрицал своего присутствия на грузинском празднике. Напротив, с удовольствием комментировал художественные работы Александра Джикии, развешанные на заводских стенах (того самого Джикии, из-за чьих работ в том числе начался недавний погром арт-галереи Гельмана). И долго общался с гражданами творческих профессий, такими как режиссеры Лео Габриадзе и Михаил Колотозов и очаровательный дизайнер Катя Гомиашвили (соорганизатор мероприятия, любезно предоставившая этот цех для вечера).

В это время за столами, что ближе к сцене (там сидели преимущественно люди менее творческие, что ли, но вместе с тем симпатизирующие грузинам или сами грузины), шла своя жизнь. Быть может, менее динамичная, но с обязательными грузинскими тостами и бесконечными аплодисментами в адрес грузинских артистов, один за другим выходящих на сцену (ансамбли «Сулико» и «Орера», Нани Брегвадзе). За столами – дочки московского чиновника Иосифа Орджоникидзе Эка и Ника и супруга его Кэти (сам господин Орджоникидзе на вечер подъехать не смог, но выказывал всяческое почтение к организаторам телефонными звонками). Здесь же Софико Шеварднадзе, внучка экс-главы Грузии Эдуарда Шеварднадзе. Рядом с ними – главный редактор журнала Vogue Алена Долецкая и сценарист Ираклий Квирикадзе. Грузины? Евреи? Русские? Это важно?

«Не важно», – говорит своим друзьям стоящий неподалеку певец и ресторатор Алексей Паперный (соорганизатор и идеолог этого мероприятия). «Мне не важно, что происходит в так называемой грузино-российской политике», – говорит ему ресторатор Митя Борисов (еще один организатор вечера). – И Антону Носику (еврей, интернет-издатель, частично инвестировавший этот банкет) тоже не важно». Мимо проходят советник губернатора Тверской области и промоутер Дмитрий Федоров и совладелец компании «Автофорум» Михаил Венгеров («Русские? Евреи?») и улыбаются: «Не-а, не важно!»

Рядом с ними – несколько президентов нескольких общественных организаций, так или иначе связанных с русско-грузинской дружбой. Они тоже аплодируют грузинским артистам и едят шашлыки. «На большую грузинскую свадьбу все это похоже», – доносятся до меня комментарии гостей из-за стола одного из российско-грузинских президентов.

На сцену выходит детский ансамбль. Потом грузинский хор. В одном конце зала я вижу обнимающихся и целующихся людей. В другом кто-то из русских (евреев? грузин?) пытается станцевать лезгинку. Какой-то однозначный грузин, надевая на гостя еврейскую кипу, пытается показать, как нужно танцевать этот танец. Окружающие смеются. По-доброму.

Я выхожу на улицу. В заводском дворе – множество «гелендвагенов», «хаммеров» вперемешку с «рено» и «жигулями» десятой модели. Собственники этих автомобилей (грузины? евреи? русские? чеченцы?) – все приехали на грузинский вечер. Вряд ли за тем, чтобы спросить друг друга: «А вы любите грузин? Или, может быть, вам по душе евреи?»

* Признан(а) в РФ иностранным агентом