Вовкин танк сгорел. Его команда «отработала» и возвращалась с позиций обратно. В какой-то момент в башне что-то случилось, и он полез наверх посмотреть. В ту же секунду их атаковал боевой дрон. Парня выбросило, и это спасло ему жизнь. Он единственный из экипажа, кто выжил. Остальные заживо сгорели.
Когда мне позвонили и рассказали, что Вовка без ноги находится в госпитале на Большой Земле, мы сразу попытались его найти и поддержать. Вера Петровна, его бабушка, сказала, что он без ноги, и осколок в глазу. Мы нашли его, но все оказалось хуже. В палате он самый тяжелый. Есть не может, а бабушка надеялась, что передадим фруктов.
Все лицо в швах, кусок щеки вырван, верхние дыхательные пути обгорели. Ногу, как написала выше, ампутировали, вторая в аппарате Илизарова. Когда его привезли, он был весь черный. Глаз, слава Богу, спасли: осколок после сложнейшей операции достали. «Он не унывает, умница, – рассказывает моя коллега из Петербурга (Володя лежит в госпитале в Петербурге), которая его навещает. – Было много операций, сколько – он не помнит. Еще будут».
Вовку я не знала лично. Так получилось – не совпали в ЛНР. Но наша команда его семье помогает много лет. Вовка из Луганска. Когда «немцы» (так говорят там про вэсэушников) пришли в Донбасс в 2014 году, ему было 12 лет. Все бомбежки он хорошо помнит. Не было ни света, ни газа, ни воды в столице мятежной республики. Ничего не было, кроме дикой жары, порванных троллейбусных линий и истребления людей за то, что они не захотели признать Майдан. Гасили город разнокалиберной артой. Особенно по объектам инфраструктуры. Это у «немцев» любимое – за годы поездок по зоне боевых действий слышала от местных разных поселков и городов миллион подобных историй. Георгиевка, Новосветловка, Хрящеватое, Первомайск, далее везде.
А знаете, во время обстрелов лета 2014-го в Луганске в некоторых местах ловилась связь – и люди собирались со всего города там. Кучковались, чтобы разослать сообщения родным. Чтобы сказать, что живы. Так вот, вэсэушники знали об этих местах скоплений людей. И вот именно в эти самые моменты прилетали снаряды. Наводчики хорошо отрабатывали и сливали информацию ВСУ. Помните Надежду Савченко – героиню Украины, которую обменяли? Так вот она была из таких, кто наводил. Украинцы говорят – по военным целям, но правда в том, что наводчики сливали часто именно такие локации.
Меня часто спрашивают: мол, это же бред, зачем бить по гражданским? Но ответ прост и лежит на поверхности – чтобы кошмарить и запугивать людей. Чтобы уехали. Чтобы боялись. Порошенко тогда так и сказал, что пока дети Украины будут ходить в школы, дети Донбасса будут сидеть по подвалам. И никого из его избирателей это не смутило – «немцы» же.
Вовка хорошо помнит кровавое лето 2014 года, когда он был 12-летним. Тот самый Вовка, что сейчас лежит без ноги весь черный. У которого все товарищи сгорели заживо. Хорошо помнит, как «кондиционер взорвался» 2 июня в здании городской администрации, «а не самолет сбросил бомбу», которую видели тысячи людей, но которую категорически не признавали ни украинские власти, ни наша либеральная общественность. После девятого класса Вовка пошел учиться «на компьютерщика» в техникум.
Вовкина семья небольшая – бабушка Вера Петровна и сестра София, которая родилась в 2015 году. В 2014-м она была еще в животе у матери. После ее рождения мама «сдала» детей бабушке. Она жива-здорова, но детей воспитывала не она. Так мы и познакомились – помогали Вере Петровне в ее непростом деле содержания внуков. Стать в возрасте мамой своим внукам непросто. Особенно в ЛНР, которую тогда не признавал никто. И где шли боевые действия, которые тоже вроде как и не шли.
Мы помогали семье продуктами, лекарствами. Вовке мои читатели передали компьютер для учебы во время пандемии. У них не было возможности его купить. При этом он, учась, всегда подрабатывал и помогал бабушке, обожал свою маленькую сестренку. Помогать им было всегда приятно – хорошая и улыбчивая бабушка, любящая своих детей. Когда началась СВО, Вовка сразу ушел добровольцем в артиллерийский полк. Я тогда писала про него, статью назвала «Наш артиллерист». Он не единственный из детей наших подопечных, кто ушел служить. Вовка стал гордостью своей семьи и друзей. Да что тут говорить, и я не без гордости писала и пишу, что имела честь помогать его семье.
Вовка приезжал и зацеловывал бабушку и Софийку, которая смотрела на него как на героя из книг, сказочного богатыря. Мы в последний год почти перестали помогать им – зарплата у военных хорошая, а других нуждающихся много. Но всегда созванивались и были в курсе того, что происходит. Он ушел служить, не доучившись. Но техникум все-таки окончил – прямо во время службы. Диплом дописывал фактически в окопах – и передавал с сослуживцами. И диплом ему выдали. Служил много где – начинал с артиллерии, потом стал танкистом. Насколько знаю, они были в районе Бахмута, то есть Артемовска.
Вове сейчас 21 год. Молодой, даже слишком. Ушел защищать свою землю, свою семью. Мог легко не служить – бронь по учебе, но он не смог остаться дома. Мне часто пишут «пацифисты», у которых «кондиционеры взорвались» и «Россия агрессор», что, мол, сам виноват. Но этот мальчишка (Господи, что я пишу, какой мальчишка – мужчина, настоящий мужчина, герой) – он знает, кто на самом деле агрессор. Таких, как он – тысячи, и украинскому режиму стоит учесть, что выросло целое поколение людей в Донбассе, которым не пустишь пыль в глаза, как нашим пустоголовым Тыковкам, Дудям* и старым Невзоровым*. Целое поколение людей, кто помнит всё. Потому что они сидели в подвалах.
Правда сейчас вся там – в окопах. Потому что терять товарищей, получить ранение и выносить эти колоссальные нагрузки можно только имея за собой правду. Там с этими луганчанами и дончанами теперь сидят пацаны с Дальнего Востока и Забайкалья, из Оренбурга и Москвы, из Бурятии и Татарстана. Отовсюду. Они вытаскивают друг друга раненых под пулями. Вытаскивают черных, без ног – и на себе везут в госпитали. Где врачи из Твери, Новгорода и Ясиноватой с потом, смешанным с кровью, оперируют их под бой артиллерии врага.
Вовка, ты только живи.
* (Внесен в список иностранных агентов)
