В райцентре Умба, столице Терского берега Белого моря, на мосту через реку Умба не протолкнуться. Люди ждут большой ход горбуши. Стоят плечом к плечу со спиннингами на самом мосту и по берегам красивейшей реки до самого ее впадения в море, волнуются. Казалось бы, какая может быть рыбалка при таком скоплении народа? Но в хорошие годы рыбы хватает на всех.
Увы, в этом году из-за холодного июня и прохладной первой половины июля на Кольском полуострове благоприятный прогноз так и не оправдался. У профессионалов это называется «низкий ход» рыбы. Но народ не разочарован, большинство счастливо. Пьют чай, кофе и другие напитки, толкуют у костров о мошке и ветрах, о России и загранице, о прошлом и будущем, ну и, разумеется, о чьей-то невероятной удаче. «Вона, – говорит один толстенький мужичок своему соседу, рыжеволосому интеллигентного вида пареньку, – видал я вчера на камнях, девка местная такие две огроменные рыбины вытянула», – и разводит руки на всю длину-ширину, как умеет. «Так то местные, – отвечает паренек и смеется. – У них прикормленные места есть».
…Каждое лето, особенно в рыболовецкую страду, Умба полна, как Ялта в лучшие советские годы. Все гостиницы и турбазы перенабиты, палатки рассыпались по сопкам и по берегу моря, всюду, куда только можно подъехать, стоит народ. Но это только пока есть хорошие дороги. По Терскому берегу идет только одна дорога – из Умбы в Варзугу, 135 км. Чуть больше половины – асфальт, дальше – грунт. Как только асфальт заканчивается, заканчивается и изобилие приезжих. А они здесь со всей России. Даже из Краснодарского края есть машины. Семья из Новороссийска проехала от Черного моря до Белого. Говорят, в наше тревожное время только на Севере можно найти покой и настоящий отдых, к тому же курортников нет, море чистейшее.
Курортников нет – это правда, но туристов всё равно хватает. О настоящем уединении можно мечтать только в том случае, если переправиться через речку Варзугу. Моста здесь отродясь не существовало, и начинаются по-настоящему заповедные места, старинные поморские села, куда добраться можно либо пешком по берегу, либо по морю. Но это уже отдельное путешествие, требует прежде всего времени. У новороссийцев его нет, отпуск короткий – сокрушается Семен Неелов, преподаватель из Краснодарского края. «Пока ехали по трассе «Дон», почти на сутки в пробку попали. Но по-своему интересно, полстраны в отпуска на юг, а мы против хода на Север».
…Однако, как бы кого ни поджимало время, никто не отнимет особого удовольствия – встать в теплую погоду на каменистом берегу пахнущего йодом и солью Белого моря и вдруг вспомнить, понять, что остальная Россия – тайга, карельские озера, Петербург и Москва, Ростов и Воронеж, Донецк и Севастополь у тебя за спиной, к югу, а ты стоишь на очередной границе миров, у фронтира. И всё это твоя страна.
Самое интересное, что Поморский Север, в том числе МурмАн, Кольский полуостров – древнейшая русская земля. Первыми сюда явились новгородцы, и с тех пор русские люди никуда не уходили с этих берегов. В Варзуге, за оградой духовно-просветительского центра, созданного нынешним мурманским митрополитом и писателем Митрофаном (Баданиным), стоит памятник Александру Невскому с надписью: «Александру Невскому, покорителю Биармии». Биармия – мифологическая страна чудес и сокровищ из скандинавских саг, локализованная где-то здесь, в сердце Кольского полуострова…
Но святой Александр Невский, ходивший на МурмАн походом в 1256 году, был не первым нашим воеводой на кольских берегах. Еще Ярослав Мудрый отдал в приданое за одной из своих дочерей ставший теперь норвежским город Алту. Так что уже в XI веке Россия простиралась от днепровских степей до Белого и Баренцева моря и занимала земли несколько западней нынешних границ. Впрочем, всё и все здесь перемешались: норманны (отсюда само слово Мурман), новгородцы, лопари – нынешние саамы, да и многие другие. Земля мореходов и землепроходцев не знала этнического отчуждения.
В Средние века, когда у России существовала совсем другая экономическая география, Терский берег вместе со всем беломорским побережьем был богатейшим краем страны. Жили мореходством, рыболовством, торговлей с Европой, предпринимательством в самом лучшем значении этого слова. Первый удар по экономике края нанес Петр, изменив Белому морю с Балтикой. Но к началу ХХ столетия край вновь расцвел. Достаточно сказать, что 120 лет тому назад в той же Варзуге проживало больше 1000 человек, нынче – только около 350.
Понятно, что и революция, и Гражданская война, тем более коллективизация, болезненно сказались на этих местах. Распад 90-х годов довершил дело. Традиционный уклад местной жизни восстановить практически невозможно, он стал своего рода «музейной ценностью». За последние 50-60 лет окончательно растворился в общем литературном языке и неповторимый поморский говор. Но край живет, ищет новые формы хозяйствования и быта, а туризм, активно развивающийся последние годы, способен значительно оживить местную экономику, дать хороший стимул развития предпринимательства. Благо, предприимчивость у местных жителей в крови, она в самом воздухе этого пространства, в его истории и наследии. Для России такое редкость.
Дело за благоприятными условиями, и они не без бюрократического сопротивления, но всё же возникают. Как любят говорить на Севере, дай русскому человеку волю, и он любого американца за пояс заткнет.
Но у туризма на этих берегах существует несколько нюансов и проблем. На Севере, тем более в Приполярье, зыбкая и уязвимая природная среда (проезжая по дороге Умба – Варзуга и обратно дважды пересекаешь Полярный круг). Десятки тысяч приезжих, естественно, оставляют свой след. Его можно легко заметить, прогуливаясь по сопкам в окрестностях Старой Умбы или на берегу, возле больших стоянок. Разумеется, нужны самые простые вещи. В той же Умбе только два кафе, а уличных общественных туалетов нет в принципе. Даже на заправке. В Варзуге и кафе-то нет. Только вывеска. Хотя есть гостиница, почти новая – и забита она до отказа.
Но хочется верить, что всё это выправится самым естественным образом, через частную инициативу и внятную политику местных властей. Хорошо бы только, чтоб развитие туристической инфраструктуры не повредило неповторимую красоту края. Хотя распахнутые пространства Севера вселяют надежду – на таких просторах окончательно испортить что-то почти невозможно. Давление человека на землю здесь пока не катастрофично, не так, как в других местах на Земле…
- В России стартовал мультиформатный конкурс для студентов «Билет в Арктику»
- В США заявили о подготовке России к конфликту в Арктике
- Как будет создан новый российский флот
…Где-то в ста километрах от Умбы в сторону Варзуги, на морском берегу стоит часовня Безымянного Инока, а неподалеку в тайге – источник Безымянного Инока. Для православного христианства, очень чувствительного к Имени и именам, это причудливый образ. За ним сразу предощущается тайна.
Но на самом деле история Безымянного Инока не хранит никакого мистического тумана. В XVII веке одному рыбаку явился во сне монах, который сказал, что утонул, и вот его тело выбросило на берег. Просил найти тело и похоронить.
Рыбак нашел нетленные мощи в иноческом облачении. Если знать, что море делает с утопленниками, можно понять, насколько это было чудо. Вскоре на месте могилы Безымянного Инока воздвигли часовню. Иноку молились об удачной рыбной ловле и спасении на море. Было несколько чудесных исцелений.
После революции часовню сожгли. В 10-х годах нынешнего века восстановили. Вот, собственно, и вся история. В какой-то мере, на мой взгляд – метафора судьбы Русского Севера.
Да и всей России.
