«Закрытие столицы – чрезвычайная ситуация»

Премьер-министр Владимир Путин заявил во вторник, что для тех приезжих, которые не считают нужным уважительно относиться «к местной культуре, обычаям и законам», могут быть изменены правила пребывания. По его словам, если местные обычаи и законы будут нарушаться, «нам придется совершенствовать правила регистрации в крупных городах». В среду глава столичного ГУВД Владимир Колокольцев проанонсировал появление в милиции подразделений по борьбе с этнической преступностью.

Коррумпированный милиционер опасен еще тем, что старается быть тише воды, ниже травы, не принимать никаких резких решений

Эти заявления появились после беспорядков на Манежной площади в Москве и других подобных инцидентов, которые стали поводом поговорить о накопившихся проблемах. Газета ВЗГЛЯД обратилась к депутату Мосгордумы Михаилу Москвину-Тарханову с просьбой рассказать, как эти проблемы видит столичная власть, и какую работу ведет для их решения.

ВЗГЛЯД: Михаил Иванович, в связи с последними событиями в Москве, на Манежной площади и в других местах, премьер-министр предупредил, что не исключено изменение правил пребывания граждан в Москве. Как вы относитесь к такой мере?

Михаил Москвин-Тарханов: Закрытие столицы Российской Федерации для свободного перемещения граждан – это, вообще-то, чрезвычайная ситуация. Естественно, если такие события, как на Манежной, будут повторяться, если диаспоры, правоохранительные органы и общественность не смогут как-то навести порядок, то действительно, может быть, придется сделать такой несколько ужесточенный режим посещения города Москвы.

ВЗГЛЯД: Как этот режим будет выглядеть?

М. М-Т.: Видимо, это будет выглядеть как обязательная регистрация. Возвращение к практике, которая была раньше.

ВЗГЛЯД: Но в какой-то мере это существует и сейчас. Что изменится? Санкции за нарушение?

М. М-Т.: Этого я пока не знаю, это будет определять Российская Федерация. Здесь работает закон «О статусе столицы». Думаю, что федеральная власть должна определять эти вещи. Московская власть определяет специфику Москвы как города и городского сообщества, а здесь специфика Москвы как столицы. Это находится в ведении Государственной думы и правительства Российской Федерации по согласованию с Московской думой и правительством. Думаю, что они должны предложить нам какие-то инициативы, если видят, что ситуация действительно выходит из-под контроля. Такие вещи, которые быстро подхватывают националисты, начинаются погромные настроения – это совершенно недопустимо.

ВЗГЛЯД: Какие меры принимаются сейчас московскими властями в связи с последними событиями?

М. М-Т.: Сейчас достаточно много работы у правоохранительных органов. Происходят задержания, работа с родителями молодых людей. Нам нужно, конечно – и это будет делаться – усилить работу в рамках церковно-государственного партнерства, поскольку все традиционные религии против этого. И вполне возможно, следует проводить усиленную работу с молодежью в школах и профессиональных учебных заведениях, высших и средних. Детям нужно разъяснять, что они попортят себе биографию очень сильно и что, в общем, это не развлечение. Это достаточно опасный путь. В конечном итоге на насилие люди отвечают насилием. И кто здесь первый начал – абсолютно все равно, главное, что закончится это в любом случае плохо, поэтому нужно воздерживаться от каких-то вещей.

На эту тему
• Путин: Правила регистрации в крупных городах могут изменить
• Следователей по делу об убийстве Свиридова могут привлечь
• ГУВД: 120 столичных экстремистов отправились служить в армию
• По всей России задерживают провокаторов беспорядков
• Медведев: За погромы, драки и вандализм надо сидеть в тюрьме

Ну и, конечно, надо поработать как следует с правоохранительными органами, чтобы наказание было не жестоким, но абсолютно неотвратимым. А не так, что кто-то приехал, кого-то освободил, забрал, это совершенно всех привело в ярость и, в общем, понятно, почему.

ВЗГЛЯД: Это освобождение задержанных, которое «всех привело в ярость», – не первый такой случай. Регулярно обращая на них внимание, националисты приобретают симпатии сограждан...

М. М-Т.: Но когда их отпускают – националистически настроенных людей, – они об этом молчат. Отпускают и тех, и других, в зависимости от симпатий, от уровня коррумпированности и от уровня лени. Не забывайте, что коррупция и лень – близнецы-братья. Привыкают к хорошей жизни, не хотят себе беспокойство доставлять, не хотят привлекать к себе внимание. Коррумпированный милиционер опасен еще тем, что старается быть тише воды, ниже травы, не принимать никаких резких решений. Зачем ему к себе привлекать внимание? Поэтому здесь могут быть и эти явления. В плане общей борьбы с коррупцией надо смотреть на то, чтобы этих вещей не было.

Здесь все привязано разными ниточками. Ниточки эти тоненькие, рвутся, ситуация опасная, и поэтому надо действительно принимать меры.

ВЗГЛЯД: И следователь не мог предвидеть, чем чреваты такие действия, хотя бы к таким делам относиться внимательно?

Михаил Москвин-Тарханов считает, что необходимо работать над осмыслением социальной мобильности (фото: ИТАР-ТАСС)

М. М-Т.: Ну что вы, почему он должен что-то предвидеть? Он что, аналитик, что ли? Может быть, ему даже ничего не дали. Он просто увидел, какие «крутые» подъехали – и думает: «Не буду я связываться, с такой крутизной выяснять отношения, я все-таки обычный человек, хочу сидеть на лавочке спокойно и не бояться за свою жизнь». Он не дядя Степа.

ВЗГЛЯД: По вашему мнению, такие дела нужно брать на контроль?

М. М-Т.: Конечно, надо брать на контроль. Кто контролировать будет? Весь вопрос заключается в том, кто будет контролировать, как это сделать. Но это уже не моя задача, я не работник исполнительной власти и уж тем более правоохранительных органов. Есть те, у кого есть знание и понимание этих вопросов.

ВЗГЛЯД: В последние годы в Москве были приняты различные программы по предотвращению межэтнической напряженности (стоимость одной только программы «Столица многонациональной России» с 2008-го по 2010 год оценивалась свыше 476  млн рублей – прим). Получается, они не сработали?

М. М-Т.: Вы знаете, на самом деле ситуацию недоучитывают и воспринимают облегченно. Нас ждут очень сильные поколенческие реакции. Есть сильные сплоченные поколения победителей, которые приходят к власти. Такие были после войны, после революции, после гражданских войн. А следующие за ними поколения не находят себе места. Их родители и сверстники родителей не уступают эти места. Снижается социальная мобильность. А одновременно в связи с ростом благосостояния растут социальные притязания. Такое было в 60-е годы во Франции и в США, когда начались движения анархистов, левых, маоистов, «Красные бригады», «Черные пантеры», хиппи, панки, битники, рокеры – эти протестные движения были очень серьезны. Мы, в общем, находимся в этой фазе, когда следующие подрастающие поколения с трудом видят свое место в жизни, место, соответствующее их притязаниям. А притязания у них большие, больше, чем у их родителей. А возможностей меньше, чем у их родителей.

ВЗГЛЯД: Но почему в Москве и в других российских городах это принимает именно правый, подчас ультраправый, а не какой-либо другой уклон?

М. М-Т.: Потому что мы даем очень хорошие перспективы молодым людям в Москве, которые хорошо учатся, знают язык, владеют компьютерными технологиями, учатся в хороших школах, нацелились в хорошие вузы. Мы даем им международный финансовый центр, развитие науки, технологии, модернизации, европейское образование и многое другое, показывая этому новому среднему классу их нишу. А те, кто неспособны выдержать конкуренцию со своими сверстниками, и те, кто не могут пробить стену своих родителей, ищут себя в традиционных сферах: рынки, торговля, клубы, спорт (в смысле спортивные секции) – всевозможные традиционные занятия. В этих традиционных занятиях все очень сильно объединено по территориальному или национальному признаку. Потому что рынок обычно захватывается целой когортой. И вот в разных городишках – в некоторых по территориальному признаку, как в Гусь-Хрустальном, в некоторых – по национальному, в некоторых – по национально-территориальному, как в Москве, – город оказывается поделен. И места не хватает. Тесно. И еще добавляется субъективная вещь – выход из кризиса. До кризиса очень много пищи, много возможностей. Во время кризиса много страха. А на выходе из кризиса страха нет, возможностей тоже. Таким образом, разрыв между притязаниями и возможностями дополнительно усиливается стадией выхода из кризиса. Дальше – спусковой крючок, и начинаются процессы. Нам нужно сильно поработать над осмыслением социальной мобильности.

ВЗГЛЯД: Как представитель законодательного органа вы считаете, нужно ли принять какие-то законы в связи с последними событиями?

М. М-Т.: Вы знаете, всего достаточно в Российской Федерации. От соответствующей статьи Конституции, до Административного и Уголовного кодексов. Вопрос правоприменения – как пользоваться действующими законами, как ими будут пользоваться правоохранители, суды, прокуратура и т. д. Посмотрите, что сказал Путин про Кущевскую: вся власть ничего не делала. Не делала милиция, прокуратура, ФСБ, Госнаркоконтроль, суды – все было парализовано. А что, законов не было, нужно было что-то законодательно регулировать? Да ничего, надо было просто действовать в соответствии с законом. Если бы хотя бы на 50% действовали в соответствии с законом, уже ничего бы не было в этой Кущевке. Поэтому здесь надо привести в действие нормативную базу, а уж если чего-то будет не хватать, потом смотреть.

ВЗГЛЯД: По вашим ощущениям, сохраняется ли сейчас опасность повторения того, что произошло на Манежной?

М. М-Т.: Мне кажется, что эту волну сбили. Волна сбита, но это ничего не значит. Под золой пламя тлеет. Порыв ветра – и сразу взовьется вверх. Поэтому надо работать, работать и работать, подливать холодной водички в этот костерок.