В каких странах Африки пока не любят Россию

Например, это Кения – не слишком зажиточная, но спокойная, динамично развивающаяся и облюбованная туристами страна. Многие документалки о дикой природе саванн со львами и слонами снимают именно там – в заповеднике Масаи-Мара, а местная столица, мегаполис Найроби, является главным экономическим и культурным центром Восточной Африки.

Саммит в Петербурге, в отличие от саммита 2019 года в Сочи, кенийцы проигнорировали. При этом их посол в Москве активно критиковал выход России из зерновой сделки, хотя поставки именно российского зерна в эту страну за год выросли в десять раз.

Причина такой фронды – определяющее британское влияние, которое сохраняется до сих пор. Причем влияние не только экономическое. Британцы по-прежнему активно участвуют в подготовке кенийских войск и обучают там свои – специальным операциям в условиях тропического климата. Есть и особое американское присутствие – центр по подготовке военных медиков.

Либерия, как и Кения, бойкотировала новый саммит и минимально участвовала в предыдущем. Но во многом другом эта страна – антипод Кении: одна из наиболее нищих, жестоких и как будто бы безнадежных, несмотря на выход к морю. Именно там похитили и пытали в тюрьме российского летчика Константина Ярошенко.

Это уникальное государство было основано бывшими рабами, возвращение которых в Африку из Америки спонсировали плантаторы, чтобы вольные чернокожие не мутили воду. Переселенцы строили свою Либерию (то есть «землю свободы») по образу и подобию США, точнее – рабовладельческих штатов, только в рабстве, а впоследствии и в режиме сегрегации оказались местные племена.

О том, как Либерия из глупой пародии на американское государство превратилась в кошмарную антиутопию, газета ВЗГЛЯД писала ранее. Внешнеполитическая ориентация на США носит там характер карго-культа и доводам разума не поддается.

Сьерра-Леоне – еще один нищий и хронически неблагополучный угол по соседству с Либерией, которому не помогает доступ к Мировому океану. Только ориентируется это государство на Лондон. Старые английские деньги упрямо удерживают здесь свои позиции, хотя британские штыки охраняют местные власти от разнообразных повстанцев не особенно эффективно – как повезет.

Везет в Сьерра-Леоне мало кому: две трети населения находятся за чертой бедности, более трети не умеют читать и писать. Но основными торговыми партнерами Сьерра-Леоне, благодаря проложенным португальцами и англичанами маршрутам, продолжают оставаться страны Европы. Правда, их постепенно вытесняет Китай.

Во вторник в Сьерра-Леоне арестовали группу военных за подготовку государственного переворота. Возможно, прокитайского.

Под британским влиянием находится и Ботсвана – малонаселенное, но крупное по площади государство с пышной природой и значительными залежами полезных ископаемых. Она стабильно входила в число африканских «кулаков» и считалась редкой на континенте демократией. Переворотов в Ботсване не было ни разу, в Африке всего семь таких стран.

Нынешний президент Мокветси Масиси, пришедший к власти в 2019-м, – местный мажор, сын бывшего главы МИД и одного из «отцов-основателей». Учился в США преподавать английский язык. Предпочитает, чтобы его называли «доктором». Выбрал авторитарный стиль правления. Потворствует браконьерам. Легализовал охоту на слонов и раздаривает коллегам поделки из охотничьих трофеев.

Ботсвана – единственная крупная африканская страна, которая проигнорировала оба саммита с российским участием: и в Петербурге, и в Сочи. И она явно заинтересована в сохранении ряда санкций, которые наложил на Россию Запад, в первую очередь как второй по значимости производитель алмазов после РФ.

На эту тему
• Глава Нигера стал заложником из-за бойкота России
• Le Parisien: Переворот в Нигере – это худший сценарий для Франции
• Преклонение перед США сопутствует нищете и насилию

Лесото. Крошечная монархия на горе, со всех сторон окруженная территорией ЮАР. Когда-то – часть британского трона, теперь – самостийного, где отец, сын и мать из династии Сиисо сменяют друг друга в зависимости от настроений местных военных.

Как и в бывшей метрополии, реальная власть принадлежит премьер-министру, которым прошлой осенью стал самый богатый человек страны Сэм Матекане. Его партия сенсационно выиграла парламентские выборы благодаря тому, что Матекане вложил в избирательную кампанию личные средства и пообещал «сделать Лесото снова великой» (не шутка).

Источник богатств Матекане – торговля алмазами. Однако связывать неучастие его родины в обоих африканских саммитах в России с этим или с остатками британского влияния необязательно. Просто «африканской Сан-Марино», по уровню жизни близкой к Либерии, не особо интересна внешняя политика. Ее можно считать «довеском» к ЮАР, от которой Лесото всецело зависит.

Также саммит в Санкт-Петербурге проигнорировали Маврикий и Кабо-Верде, а Демократическая Республика Сан-Томе и Принсипи (это официальное название страны) не участвовала и в сочинском. Все это маленькие по площади островные государства, где совокупно проживают менее двух миллионов человек.

Правда, Маврикий считается самой благоустроенной и сытой страной Африки наряду с Сейшелами, хотя расположен в тысяче километров от ее берегов (Сейшельские острова, впрочем, еще дальше). В порядке очереди он успел побывать колонией Португалии, Нидерландов, Франции и Великобритании, причем Париж и Лондон до сих пор соперничают за влияние на острове.

То же можно сказать о Гане: политически она близка к Лондону, а экономически к Парижу. На саммит в Петербург это крупное (более 30 млн человек) и среднезажиточное (благодаря добыче золота) государство прислало своего министра национальной безопасности, но в целом старается дистанцироваться от России.

Кот-д’Ивуар ориентируется строго на французов и сильно зависим от их инвестиций, однако с Вашингтоном успел рассорился, а отношения с Москвой у него скорее хорошие. Берег Слоновой Кости (так название страны переводится с французского) считался одним из крупнейших торговых партнеров РФ в Черной Африке, благо стал серьезным игроком на нефтегазовом рынке и приютил офис «Лукойла». Кроме того, Кот-д’Ивуар, как и Гана, играет ведущую роль в выращивании сырья для шоколада – какао-бобов: на двоих у них 60% мирового производства.

В общем, деньги есть, совместные проекты с Россией тоже есть. Но на петербургский саммит ивуарийцы прислали весьма нетипичного представителя – посла страны в Германии. Судя по всему, комментарии российского МИД о давлении Запада, который препятствовал полноценному участию в саммите некоторых «африканских друзей России», касаются в том числе Кот-д’Ивуара.

Экономико-политической экспансии России в Африку французы сопротивляются даже сильнее, чем англосаксы, но это легко понять – у них истерика. Собственное влияние Франции на континенте обрушается на глазах, а переворот в Нигере (он тоже бойкотировал саммит в РФ) Le Parisien без обиняков называет «худшим сценарием». Худшим именно для Франции, которая связывала с Нигером сохранение своих позиций на континенте, а не для беспросветно нищего Нигера.

Стоит уточнить, что западноафриканский блок ЭКОВАС наполовину состоит из перечисленных выше и как бы критичных к России государств.

Из ЭКОВАС планировалось сделать эдакий Евросоюз для бедных – с общей валютой, единым руководством и запрограммированной внешнеполитической лояльностью Западу.

С единой валютой пока не получается – договорились только до общих туристических чеков. С лояльностью тоже, хотя у ЭКОВАС, как у ОДКБ или НАТО, есть единые вооруженные силы, призванные следить за порядком и препятствовать госпереворотам.

За последние два года приостановлено членство в ЭКОВАС уже трех стран – Гвинеи, Буркина-Фасо и Мали, где произошли военные перевороты антизападного характера. Антизападные они прежде всего потому, что из-за несбывшихся надежд населения на лучшую жизнь тех же французов делают «козлами отпущения», как метко заметил экс-премьер Мали Мусса Мара в интервью агентству Bloomberg.

Скорее всего, Нигер станет четвертым в этом списке. Вся тройка выступила в поддержку хунты, причем в Мали и Буркина-Фасо особо подчеркнули: если кто-то (а подразумевается ЭКОВАС и стоящая за ним франко-британская коалиция) рискнет на вооруженное вмешательство, они будут воспринимать это как агрессию против своих стран.

Французы рискнут вряд ли – к большой западноафриканской кампании они не готовы, «не в форме». А потому продолжат действовать путем экономического шантажа и поощрения тех «контрпутчистов», которые пообещают вернуть взбунтовавшиеся полуколонии в парижское стойло.

Страх позорного поражения – это то, что способно остановить Париж от новой военной операции, которых в истории французско-африканских отношений было несколько десятков. А вот вопросы морали – вряд ли.

Полуживое доказательство этому – Республика Малави. Ее ряд экспертов также относят к числу нелояльных России африканских стран. И это при том, что именно Малави (а также Кении) достался подарок Москвы – груз бесплатных удобрений, которые зависли сперва из-за санкций, а после из-за того, что Запад отказался исполнять свои параметры «зерновой сделки».

Парадокс объясняется просто. Малави не только бедная аграрная страна, доведенная до ручки более чем тридцатилетним правлением «их сукина сына» (то есть прозападного диктатора) Хастингса Банды. Это такая страна, где население буквально умирает от голода и критично зависит от помощи Запада и его институтов.

То есть, пытаясь препятствовать сотрудничеству стран Африки с Россией, на Западе не брезгуют даже таким предметом шантажа, как голодающие дети и жизненно важные грузы.

Уже поэтому многие указанные выше государства не стоит воспринимать как противников, а тем более как врагов Москвы.

Это не враги. Наоборот, это жертвы настоящих врагов, прежде всего безалаберных французов. Британцы со своей зоной ответственности в Африке справляются лучше, пусть и благодаря вкладу прошлых поколений колонизаторов, а не таланту нынешних обитателей Даунинг-стрит.