Оксана Синявская Оксана Синявская Опыт 1990-х мешает разглядеть реальные процессы в экономике

Катастрофичность мышления, раздувающая любой риск до угрозы жизнеспособности, сама становится барьером – в том чтобы замечать возникающие риски, изучать их природу, причины возникновения, и угрозой – потому что мешает искать решения в неповторимых условиях сегодняшнего дня.

2 комментария
Сергей Миркин Сергей Миркин Режим Зеленского только на терроре и держится

Все, что сейчас происходит на Украине, является следствием 2014 года и заложенных тогда жестоких и аморальных, проще говоря – террористических традиций.

2 комментария
Ирина Алкснис Ирина Алкснис Предатели вынуждены старательно вылизывать сапоги новых хозяев

Реакция на трагедию в «Крокусе» показала, что у несистемной оппозиции, уехавшей из страны, за громкими словами о борьбе с тираническим государством и авторитарной властью скрывается ненависть к стране и ее народу.

9 комментариев
13 октября 2016, 21:01 • Политика

Гутерриш станет генсеком для бедных

Гутерриш станет генсеком для бедных
@ Denis Balibouse/Reuters

Tекст: Евгений Крутиков

Бывший премьер-министр Португалии Антониу Гутерриш утвержден девятым генеральным секретарем ООН и вступит в свои полномочия 1 января 2017 года. Чего ждать миру от нового генсека? Что можно сказать о личности Гутерриша? И действительно ли смена генерального секретаря – значимое событие? Как это ни странно, да.

Гутерриш, до 2015 года занимавший пост верховного комиссара ООН по делам беженцев, включился в гонку за пост генсека одним из первых и стал победителем по итогам всех шести предварительных голосований, проходивших в Совбезе в последние месяцы. В общей сложности в выборах участвовали 13 кандидатов, в том числе бывшие главы государств и действующие министры иностранных дел. Главным его соперником считалась болгарка Кристалина Георгиева – экономист, бывший работник Всемирного банка и член Европейской комиссии по международной деятельности, кандидатуру которой поддерживали европейские структуры и Германия. Она могла стать первой женщиной во главе ООН, что считалось бы достижением демократии вне зависимости от целесообразности такого выбора.

Португалия – член НАТО, а это уже повод для того, чтобы напрячься. Но у Португалии еще со времен свержения режима Салазара «особенная стать», она часто проявляла строптивость

Бедность как порок

Десятилетняя деятельность Гутерриша на посту верховного комиссара по делам беженцев ничего о нем не говорит как о политике. А вот отличным администратором он себя действительно проявил. При серьезном сокращении аппарата в штаб-квартире в Женеве он значительно повысил эффективность работы вверенного ему комиссариата и настойчиво выбивал из развитых стран субсидии на помощь беженцам. Другое дело, что в наиболее масштабном кризисе – «исходе в Европу» последних двух лет – Гутерриш показал себя слабо – ноша была изначально переложена на плечи самих европейских государств, а не на профильные структуры ООН. При этом некоторые страны Восточной Европы гнали от себя миссии ООН чуть ли не метлами, поскольку комиссариат Гутерриша требовал оборудовать лагеря и принимать беженцев, в то время как Греция, Македония, Сербия, Венгрия, Словения и Австрия предпочитали просто перебрасывать друг другу (а в итоге – в Германию) организованные колонны людей. «Мы не можем сдержать людей, спасающихся бегством. Они придут. Насколько хорошо мы подготовимся к их приходу, насколько гуманно мы будем действовать по отношению к ним – вот вопрос, который стоит сегодня перед нами», – писал Гутерриш в журнале «Тайм» в прошлом году. Гуманно, но неубедительно.

Гутерриш – ревностный католик и в то же время социалист. Для Южной Европы это убийственное сочетание, но оно же позволило ему максимально реализоваться именно во главе комиссариата по делам беженцев. В Португалии начала 70-х молодой инженер начинал как доброволец-волонтер в нескольких католических организациях и работал в трущобах. Оттуда он и пришел в политику, вступив в Соцпартию Португалии. Некоторое время он даже был председателем Социалистического интернационала. Гутерришу привычна работа с бедностью в условиях плохого финансирования и коррупции и понятна ценностная опора такой самореализации.

#{smallinfographicleft=766021}О его политической программе и видении будущего ООН мы можем судить в основном по его выступлению перед первым туром голосования, когда многие во главе с Германией делали ставку на Георгиеву. Как это ни парадоксально, Гутерриш апеллировал в этой своей речи не к опыту работы в ООН, а именно к своему португальскому периоду. Может быть, он и его помощники решили, что в ООН его и так все знают, так что лучше педалировать опыт работы в национальном правительстве не самой благополучной в экономическом плане страны Европы, и в итоге Гутерриш сосредоточился на борьбе с бедностью и прочими кризисами, с ней связанными. По его словам, в центре работы ООН должны стать интересы самых обездоленных категорий населения Земли. То есть политическая сторона работы ООН, по замыслу Гутерриша, становится второстепенной, превратившись в дополнение к «народной дипломатии», «правозащитной деятельности» и раздаче африканским странам выбитых из европейцев грантов.

Глухая, но ворчливая оппозиция, в которой Комиссариат по делам беженцев все последние 10 лет находился по отношению к Пан Ги Муну, отразилась и в этой речи Гутерриша. «Генеральный секретарь должен наводить мосты, а не читать нотации», – буквально пнул он корейца. Основой же работы нового генсека должна стать «превентивная дипломатия». Гутерриш, правда, не объяснил, что это такое, видимо, речь шла о некой активизации работы ООН по предотвращению конфликтов и о возвращении Генассамблеи роли мировой переговорной площадки. Как этого достичь в условиях кризиса доверия к международным институтам и слома той системы, для поддержания которой ООН была придумана, не ясно.

Сотрясание основ

В Португалии к избранию Гутерриша отнеслись восторженно. Характерный заголовок: «Нужный человек на нужном месте». Правда, вряд ли он будет лоббировать интересы своей родины, это и не принято, да и незачем.

Португалия – член НАТО, а это уже повод для того, чтобы напрячься. Но у Португалии еще со времен свержения режима Салазара «особенная стать», она часто проявляла строптивость, просто ввиду расположения на отшибе Южной Европы не часто привлекала к себе внимание. Уже сейчас Гутерриш заявляет, что «правозащитная деятельность не должна носить дискриминационный характер и не может зависеть от политической ангажированности».

Для представителя западного мира это удивительное заявление, поскольку все современные концепции мироустройства опираются на максимальную вовлеченность в политическую и международную жизнь НКО и отдельных «активистов». Считается, что национальные государства в эпоху глобализации должны умереть, это вредный рудимент другой исторической эпохи, как и понятия типа «национальные интересы» и «патриотизм». НКО и отдельные «активисты» в таком контексте прогрессивны только в том случае, если работают на либерализм и глобализм. Эта политическая концепция до самого последнего времени насаждалась в российской Высшей школе через учебники, написанные по программе Сороса. Спорить с ней было вредно для получения образования и дальнейшей карьеры. И тут вдруг кандидат на должность главы ООН в своей предвыборной речи произносит нечто почти противоположное.

Возможно, конечно, что Гутерриш просто вживается в роль «всепланетного доброго дедушки», которому предписано всегда произносить примиряющие речи (эту роль как раз играл Пан Ги Мун, причем на редкость занудно). Но пока что мы видим, как новый генсек, с одной стороны, предлагает сосредоточиться на борьбе с бедностью, а, с другой, повысить роль ООН в предотвращении конфликтов и переговорном процессе. Первое вполне возможно, если забыть о том, что во многих случаях бедность и волны беженцев порождены конфликтами, справиться с которыми ООН в ее нынешней конфигурации уже не в состоянии. Здесь-то и кроется главная опасность для нового генерального секретаря.

Прежняя архитектура ООН – милый, никому не вредящий механизм. Что-то вроде отживающего свой век религиозного ритуала, отказаться от которого еще опасно, но воспринимать как нечто действительно значимое, не прыснув в кулачок, уже не выходит. Попытки же реформировать этот ритуал приводят к такому потрясению основ, что авторам этих реформ хочется посмотреть в глаза.

Во-первых, это отмена права вето для постоянных членов Совета Безопасности. Столь радикальное предложение имеет немало сторонников, но пока что его не поддерживают США, которые так заняты, что пока не выработали полной картины взглядов на реформу ООН. Во-вторых, это общая численность членов Совбеза, кандидатуры новых постоянных членов и предоставление им права вето, если оно сохранится как явление.

Самые серьезные споры ведутся, разумеется, вокруг кандидатур. Основных претендентов четыре – это Бразилия, Германия, Индия и Япония, чаще других избираемые в состав непостоянных членов Совбеза. Однако они устраивают далеко не всех, среди альтернативных кандидатов значатся Аргентина, Египет, Индонезия, Кения, Нигер, Пакистан, ЮАР и Евросоюз (как нечто единое бюрократически, хотя в таком виде Евросоюз в ООН не входит, да пока и не может, если исходить из Устава). По одному из вариантов реформы право вето предлагается предоставлять новым постоянным членам не ранее чем через 15 лет после их «повышения в статусе».

Назвать все эти прожекты чем-то единым и продуманным невозможно. Невозможно даже представить, чтобы подобный проект реформы в ООН был бы представлен в законченном виде. Это организационный тупик. ООН формировалась при принципиальном согласии всего лишь четырех держав-победителей, а сейчас согласовать десятки разновекторных интересов попросту нереально. Не удается даже определить общее направление, куда должна двигаться реформа ООН.

Нет такой системы взглядов и у Антониу Гутерриша. И не стоит преувеличивать административные позиции самого генерального секретаря. Он тоже вынужден лавировать между множеством центров силы, сам по себе силой не обладая. Если он действительно решит пойти по пути реформирования системы (сейчас даже не важно, как именно), ему придется на кого-то опираться, то есть выбирать себе союзников и учитывать их интересы, порой сиюминутные. А это уже не «мировой парламент» и не «переговорная площадка», а бой без правил за влияние в бюрократической системе, в теории способной предоставить той или иной стране или группе стран некие преференции.

Потому сосредоточиться на борьбе с бедностью и обустройстве беженцев – проще и понятней. Кроме того, это весьма привлекательно для души католика и социалиста. Но, может, он хотя бы попытается?

Комментарии экспертов

Сергей Орджоникидзе, заместитель секретаря Общественной палаты, экс-заместитель генерального секретаря ООН
Сергей Орджоникидзе, заместитель секретаря Общественной палаты, экс-заместитель генерального секретаря ООН
Я работал с Антониу Гутерришем в Женеве, когда я был заместителем генсека, а он – верховным комиссаром ООН по делам беженцев. Могу сказать, что Гутерриш – политический тяжеловес, даже исходя из его биографических данных: бывший премьер-министр Португалии, впоследствии – генеральный секретарь Социнтерна. Это человек, который ни в коем случае не уходит от принятия важных решений. Решения, принимаемые им – взвешенные и разумные. Ничего плохого о нем сказать не могу. У меня всегда были с Гутерришем не только деловые, но и дружеские отношения. Это очень обаятельный человек, который и дело знает, и может наладить взаимоотношения.<br>Одновременно я должен добавить, что важность поста генерального секретаря ООН, при всей его значимости, не надо преувеличивать. Генеральный секретарь, по уставу ООН, должен выполнять решения Совета безопасности и Генеральной ассамблеи – главных органов ООН, а самостоятельно он действовать в политическом плане не может. Это исполнитель решений, которые принимают государства. Если государства – члены ООН о чем-то договариваются, то они поручают генеральному секретарю это сделать. Об этом прямо написано в статье 99 Устава ООН: максимум, что может сделать генеральный секретарь – это довести до сведения Совета безопасности вопросы, которые, по его мнению, угрожают поддержанию международного мира и безопасности. То есть, это административное лицо – главное и старшее административное лицо секретариата ООН.<br>Перед тем, как назначить любого генерального секретаря ведутся определенные консультации, переговоры, и с потенциальными кандидатами, и между государствами. Это довольно длительный торг, своего рода. Но я бы не стал с придыханием относиться к словосочетанию «генеральный секретарь ООН», и не стал бы преувеличивать роль главного должностного лица ООН.<br>Я начал работать с генеральным секретарем Кофи Аннаном, потом с Пан Ги Муном. Максимум, что может сделать генеральный секретарь – выступить с очень взвешенным заявлениям, не называя конкретные страны, и аккуратно подходя к проблемным темам.<br>Честно вам скажу – я порой брал на себя больше, чем генеральный секретарь ООН в плане акцентирования политических заявлений; так как я был российским представителем, и понимал, что за мной стоит моя страна.<br>Генеральный секретарь ООН, как можно заметить, как правило – представитель какой-либо небольшой страны. В ООН есть общее понимание, что никогда постоянные представители в Совете безопасности не будут выдвигать своих кандидатов, предлагать их на должность генсека.<br>Многое зависит от того, какую страну представляет генсек. Пан Ги Мун – представитель Южной Кореи, страны, которая является военно-политическим союзником Соединенных Штатов. Понятно, где были симпатии Пан Ги Муна. При этом он – бывший министр иностранных дел Южной Кореи. Понятно, что он старался по мере возможности держаться более-менее нейтрально, хотя и демонстрировал перекос в западную сторону – и в политическом плане, и в кадровой политике. Но во внешнеполитические вопросы он старался не вмешиваться. <br>Чисто по человечески, у нас были хорошие отношения с Пан Ги Муном.<br> В большей степени Кофи Аннан проявлял интерес к внешнеполитическим вопросам. Например, по решению Совета безопасности, он заключил с Саддамом Хусейном соглашение об инспекции его дворцов, когда американцы говорили о том, что в этих дворцах производится химоружие. Если взять исторический аспект, то такую же активную роль проявлял Даг Хаммаршельд, чего нельзя сказать о других генеральных секретарях. Как-то хотел себя показать Бутрос Гали, в плане реформы ООН, операций по поддержанию мира, но американцы не дали ему «досидеть» второй срок, он их не устраивал (обычно генеральные секретари занимают свой пост два срока).<br>Гутерриш не будет занимать явно проамериканскую позицию. У него, как я говорил, нет таких возможностей по Уставу ООН – даже если бы он сильно захотел, он реально не сможет. Он может назначить своим первым замом какого-нибудь представителя западной страны. Гутерриш – представитель страны – члена НАТО, но не обязательно все натовские страны думают одинаково, мы это видим по многим вопросам. Хотя американцам и хотелось бы единодушия, но даже в отношении России и санкций против нее мы видим разные подходы, несмотря на американское давление.<br>Не надо воспримать мир в оптике «мы – они». Мир богаче и больше. Сегодня мы видим, какую роль начинают играть Китай, Индия, Бразилия, и многие другие страны. И чем дальше, тем больше мы будем это видеть. Полицентричность мира нам всегда будет помогать в этом плане, а генсеку нужно будет ориентироваться на различные точки зрения.
..............