На прошедшем недавно Петербургском международном экономическом форуме впервые был представлен павильон Российского футбольного союза (РФС). На мероприятии присутствовало множество легенд – Егор Титов, Сергей Овчинников, Дмитрий Аленичев и другие. Не обошлось без переговоров и подписания соглашений, направленных на развитие спорта в стране.
Понятно, что присутствие на ПМЭФ футбола как такового – это показатель, что о нем никто не забыл и какая-то работа в плане развития ведется. Например, у сборной появился новый экипировщик, которым стала российско-немецкая компания Jögel. Президент РФС Александр Дюков подписал соглашение с главой Дагестана Сергеем Меликовым о создании в регионе футбольного центра. Но это всё – задел на будущее, которое, как обычно, должно стать безоблачным и светлым. Болельщиков, да и самих футболистов, больше интересует: а что сейчас или хотя бы завтра?
Очевидно, что РФС не собирается уходить в Азию, желая остаться под эгидой УЕФА, добиться снятия бана и вернуть отечественные клубы в еврокубки, а сборную – на чемпионаты Европы и мира. И если с Евро-2024 в Германии национальная команда пролетела, ибо отбор на турнир уже начался, то на мундиаль 2026 года, который пройдет в США, Мексике и Канаде, попасть вполне можно, причем через европейский отбор. Он начнется осенью 2024 года, тогда как в Азии – осенью 2023-го.
Но работает ли союз над изменениями во внутренней структуре – большой вопрос. При этом одна проблема, без решения которой не стоит надеяться на что-то в принципе, известна – госфинансирование клубов. Для России это вполне привычное явление, в то время как в остальной Европе подобное никто не практикует. Яркий пример – получение пермским «Амкаром» денег из бюджета края. В итоге клуб всё равно «успешно» обанкротился и исчез с футбольной карты. И таких примеров больше, чем должно было быть.
У госфинансирования клубов есть и более масштабный негативный эффект. Оно не стимулирует менеджеров развиваться и искать другие способы заработка. Зачем прокачивать местные молодые кадры, настраивать селекцию, чтобы потом выгодно продать игрока и наполнить бюджет клуба, когда эти деньги всё равно придут из бюджета региона? По этой же причине нет смысла выстраивать стратегию на годы вперед, заниматься академией и ее воспитанниками – рубли прилетят просто так, пусть и раз в год.
Главным российским примером, каким должен быть частный клуб, стал «Краснодар» Сергея Галицкого. Бывший владелец «Магнита» построил не только лучший парк в стране, но и едва ли не лучший футбольный стадион на планете. А главное – создал бренд, исправно платит многомиллиардные налоги, которые попадают в бюджет Краснодарского края, и дает тысячам мальчишек возможность попасть в академию клуба (также сверхсовременную). В этой истории есть только один минус: массового притока продолжателей частных футбольных инициатив пока не нашлось. Впрочем, и этому есть объяснение: российский футбол продолжает быть убыточным, хотя ситуация радикально поменялась в лучшую сторону с приходом букмекерских контор в качестве спонсоров как клубов, так и первенства РПЛ. Но среди миллиардеров трудно найти людей, искренне любящих футбол и свой город, как это вышло с Галицким.
Безусловно, были и другие примеры: тот же махачкалинский «Анжи» Сулеймана Керимова. Вложив гигантские деньги в звездных легионеров, он достиг неплохих результатов, в том числе в еврокубках. Но история быстро закончилась, причем не хеппи-эндом. Сегодня про «Анжи» помнят разве что самые преданные фанаты, поднимая тост за воскрешение клуба.Одним из последних примеров вложения частных денег в футбол стал Андрей Чайка, создавший профессиональный клуб не где-то, а в селе Песчанокопское Ростовской области. У клуба «Чайка» уже есть небольшой стадион, и главное – интерес со стороны местных жителей и перспективы.
Понятно, что решить эту наболевшую проблему может только государство, которому нынче откровенно не до спонсирования профессиональных клубов. Но как скоро в России настанет эпоха частных клубов – большой вопрос.
