2 мая 2014 года я планировал провести поближе к природе. Сидел в кресле на лужайке загородного дома и листал новости.
Телефон зазвонил и взволнованный голос товарища произнес: «Игорь, тут война! В центре взрывы, выстрелы. Очень много народу». Я прихватил на всякий травматический пистолет – скорее в расчете на психологический эффект – и рванул в город.
Мы много говорили о грядущей войне, но не верили, что это возможно в Одессе. Здесь всегда было принято договариваться. Во избежание столкновений майдановцы проводили митинги в одном месте, антимайдановцы – в другом. Это ж Одесса – все свои.
Баланс сил был слишком хрупким – захватить какое-нибудь административное здание не составляло труда, а вот удержать власть без внешней поддержки, как показал опыт Крыма с одной стороны и Харькова – с другой, было вряд ли возможно.
За день до того я написал одному из лидеров Куликова поля: «Вы точно будете выходить? Подумай. Майданеров будет очень много. Все говорят, что они стянули силы со всей Украины. Может, не нужен контрмитинг? Пусть уже проведут свой».
И получил уверенный ответ: «Игорь, ну как мы не выйдем? Нельзя город отдавать. Они приехали сносить лагерь на Куликовом. Там одни пенсионеры остались. Мы должны остановить. Сопроводим их колонну на всякий».
Фоном для нынешнего судебного заседания по делу 2 мая стала настоящая война, развернувшаяся в городе между местными кланами (фото: Архип Верещагин/ТАСС)
|
Когда я приехал к месту событий на Греческую площадь, все вокруг уже было затянуто дымом. Небольшая группа людей с георгиевскими лентами – максимум человек двести – была окружена со всех переулков огромной толпой майдановцев: самооборонцев в касках и со щитами, молодых фанатов, местных городских сумасшедших.
Куликовцы держали круговую оборону, выстроив баррикаду из мусорных баков («альтфатеров», как их называют в Одессе). Вдруг на площадь выехала пожарная машина с украинским флагом – майдановцы отобрали ее у пожарных. Грузовик влетел в импровизированную баррикаду, раскидав в стороны мусорные баки, и застрял в ней. Но несколько куликовцев взбежали на капот «пожарки» и сцепились с пехотой внутри. Флаг был сорвал и полетел на землю. В машину влетело несколько коктейлей Молотова, и она вспыхнула.
Кольцо сжималось все плотнее. Летели камни, бутылки. Грохотали щиты. Куликовцы прижались к торговому центру «Афина».
На асфальте рядом с входом лежал милиционер. Из-под жилета текла кровь. «Дробь!» – услышал я. Журналисты стояли в рядок под стеной магазина и снимали. Вдруг один из них – репортер майдановского издания – вскрикнул и побежал назад, я повернулся вслед и увидел, как рубашку на его спине вспарывает следующий выстрел. Мы подхватили его и оттащили в паркинг.
Я вернулся и стал искать глазами, откуда стреляют. На старый кинотеатр вела железная лестница. Вот балкончик наверху… Еще выстрел. Рядом упал Женя Лосинский – старый знакомый из реконструкторов. Он и на Греческую пришел с круглым фанерным щитом, в рыцарской стеганке и металлическом шлеме.
Возможно, именно это привлекло внимание стрелка. Дробь попала Жене в живот, и он умер через несколько дней в больнице. Я рассказывал потом его отцу, как у меня на глазах смертельно ранили сына.
На балконе сидел Сергей Ходияк с охотничьим ружьем и выбивал одного за другим. Теперь Ходияк на свободе и даже не думает скрываться. А те, кто стоял в окружении, но не погиб и не был сожжен впоследствии в Доме профсоюзов, сели на скамью подсудимых.
Не те, кто жег, не те, кто добивал, не те, кто стрелял, а те, кто посмел сопротивляться.
Три с половиной года этих ребят мариновали в тюрьме, вытягивали признательные показания. Старались повесить на них вину за произошедшее, но так и не смогли предъявить ничего внятного. И освободить из-под стражи не могли.
На каждое заседание в суд врывались боевики в масках и вынуждали судей продлить содержание под стражей.
- В Одессе на два месяца арестованы сторонники «антимайдана»
- СМИ: Акция по поводу трагедии в Одессе превращается в политическую
- Националисты устроили беспорядки в Одессе во время суда над «антимайдановцами»
Еще раз поясню: их обвиняли в организации массовых беспорядков на Греческой площади, а вот собственно сожжение людей в Доме профсоюзов так за три с половиной года и не стало предметом рассмотрения в суде.
Эту трагедию, как и расстрел на Майдане, украинская фемида старается не вспоминать – там слишком явно видна роль нынешней власти. А общественное мнение стараются увлечь другими судебными делами.
Теперь же суд выносит оправдательный приговор. Что же могло стать причиной такого неожиданного решения? Причины явно не в том, что у украинских властей проснулась тяга к справедливости.
В то, что украинский суд является независимой инстанцией и способен на самостоятельные решения, еще и по такому резонансному политическому делу, может поверить только тот, кто никогда не имел дела с этим учреждением.
Дело действительно разваливалось на глазах, превращаясь для власти в обузу, приобретая очевидный для всех репрессивный характер. Каждое заседание сопровождалось откровенным давлением на суд со стороны украинских радикалов – иного способа удержать подсудимых за решеткой у прокуратуры и СБУ просто не было.
Все эти факты неоднократно отмечали в своих отчетах представители ООН и миссии ОБСЕ, внимание к которым усилилось после недавних инициатив о привлечении миротворцев в зону вооруженного конфликта в Донбассе.
Вероятно, на этом фоне имели место некие внешнеполитические договоренности, в которых был учтен и сюжет с одесским судом, выставлявший украинские власти в совсем уж неприглядном свете.
Таким образом, украинская власть попыталась снять напряжение, но при этом остается верна собственным репрессивным методам.
Из пяти обвиняемых, до последнего остававшихся за решеткой, двоим – одесситу Сергею Долженкову и россиянину Евгению Мефедову – прямо в зале суда, который постановил их освободить, предъявили обвинения в сепаратизме. Эта статья не подразумевает иной меры пресечения, кроме содержания под стражей.
Если Долженков человек в Одессе достаточно известный и украинские власти видят в нем одного из организаторов антимайдана, то Мефедов оказался за решеткой только потому, что у него российское гражданство.
Фактически этот человек оказался заложником – никаких доказательств его вины нет и не может быть, его держат в неволе как предмет шантажа российских властей.
Вчера по требованию Мефедова на суд прибыл консул Российской Федерации в Одессе, однако украинские силовики и не думали обеспечить его безопасность и доступ к обвиняемому.На улице его встретила агрессивная толпа националистов, дипломата подвергли угрозам и оскорблениям. Сам консул, явно не желая повторять подвига Грибоедова, предпочел ретироваться, напоследок получив пинок от украинских радикалов.
Последующие события дают ясную картину того, кто на Украине виновен в массовых беспорядках. И это точно не антимайдан.
На суд и охранявших его полицейских напали бойцы украинских националистических организаций. Пострадали 35 правоохранителей.
Одесса снова стала самой горячей точкой на Украине. Фоном для нынешнего судебного заседания по делу 2 мая стала настоящая война, развернувшаяся в городе между местными кланами, пользующимися для разборок услугами различных националистических группировок.
Одни пытаются снести избранного мэра города, другие по какой-то причине атакуют его оппонентов. В одном из таких столкновений засветилась, например, печально знаменитая неонацистка из Винницы Вита Заверюха, обвиняемая в расстреле полицейских и отпущенная гуманным украинским судом на свободу под залог.
За последние дни радикалы уже несколько раз ходили на штурм мэрии. В качестве повода использована трагедия, случившаяся в детском санатории – в ночь на 16 сентября при пожаре погибли трое детей.
Как и накануне 2 мая, в Одессу вновь стягивают нацистов со всей Украины. Город опять лихорадит.
