Ночью получил известие, что умер Эрнст Неизвестный в больнице около Нью-Йорка. В понедельник вечером почувствовал резкие боли в желудке.
Ему был 91 год. Родился он в Свердловске-Екатеринбурге в 1925 году.
Помню, как он выгнал нас, молодежь, из мастерской на Сретенке, потому что к нему должен был прийти Сергей Хрущев. Мы (я, кажется, был с Бахчаняном) остались во дворе, чтобы увидеть младшего Хрущева.
Тот прошел мимо нас с лицом коровьего вымени, в допотопном уже в те времена картузе (сейчас сказали бы «в жириновке»), в таких ходили председатели колхозов, да и то в фильмах.
Вот не помню, какой это был год, если уже после смерти Никиты Хрущева, то сын его приходил договариваться о памятнике отцу. Неизвестного же я знаю с осени 1967 года, как приехал в Москву, меня к нему сводили.
Эрнст воевал, и у него было особенное ранение в боку, такая загадочная дыра, уходящая в темноту тела, почему-то она не заросла вровень с поверхностью тела.
В Нью-Йорке у него была мастерская, где-то в центре квартала художников на Нижнем Ист-Сайде за Хьюстон-стрит.
Его друг поэт Межиров написал о нем:
Где на каменной подушке
спит Владимир Луговской,
скульптор Эрнст глину месит,
руководство МОСХа бесит,
не дает уснуть Москве....
Особого таланта у Эрнста Неизвестного не было. Скульптор он был, на мой взгляд, провинциальный. Я думаю, он зря уехал из России. Там, вне России, он затерялся.
В России он был troublemaker. Часть его очарования в этом и состояла. В США он не сумел быть troublemaker.
С ним связана часть моей жизни, я на поколение моложе его и всегда чувствовал себя пацаном рядом с ним. И это было приятное чувство!
Прощай, старик!
Источник: Блог Эдуарда Лимонова
