На 1 мая 1886 года была назначена всеобщая забастовка, которую предлагалось не прекращать, пока правительство не примет восьмичасовой рабочий день. Ответ был прост – рабочих начали бить.
0 комментариевОбвиняемый в трагедии на подлодке «Нерпа» дал первое интервью
Обвиняемый в трагедии на подлодке «Нерпа» дал первое интервь
Матрос подводной лодки «Нерпа» Дмитрий Гробов, который недавно отрекся от признания вины и заявил о давлении следователей, дал первое интервью.
Гробова обвиняют в том, что он случайно набрал на клавиатуре команду на запуск системы пожаротушения, и во второй отсек стал поступать опасный для людей огнегаситель. Между тем, по его словам, он даже не подходил к компьютеру. Матрос утверждает, что его заставили взять вину на себя, угрожая «закрыть» в СИЗО.
«Я был в первом отсеке, услышал команду о смене вахты. Отправился заступать. Лодка находилась на десятиметровой глубине. Уже во втором отсеке услышал ревун, направился на верхнюю палубу узнать, в чем дело, и на меня сразу же полилась жидкость. Я понял, что это огнегаситель, побежал в первый отсек на свой боевой пост. По дороге встретил двоих гражданских, помог им включиться в ПДА (портативный дыхательный аппарат). Успел предупредить людей на камбузе. ПДА я не надевал, нужно было объявлять тревогу. Сам удивляюсь, как жив остался. Лодка аварийно всплыла и вернулась на базу. Я до 10 ноября стоял на вахте, только потом пошел домой», – сказал Гробов в интервью газете «Комсомольская правда».
«11 ноября с утра я пришел на службу. После обеда приехали сотрудники ФСБ и забрали меня для беседы. Сказали, что если я сейчас не дам показания, что именно я нажимал кнопки, то меня закроют в СИЗО. Сказали также, что на стойке, откуда можно управлять системой ЛОХ, есть мои отпечатки. Я твердо знал, что их нет, потому что я никогда не притрагивался к ней. У нас есть такое правило: «не твое – не трогай, не знаешь – не лезь». С аппаратурой работали только гражданские. Я вообще понятия не имел, как это работает, какие кнопки нужно нажимать. Думал: разберутся, перепроверят и отпустят домой. Ведь у меня тогда дома была жена с трехмесячным ребенком, а я – единственный кормилец. Я все подписал, что нужно было. Но меня домой не отпустили, а в час ночи сказали, чтобы я позвонил жене и предупредил, что остаюсь на вахте. Пять дней провел в военно-следственном отделе, а затем меня отправили на месяц в психушку», – заявил он.
Матрос выдвинул свою версию трагедии, указав, что виной всему мог стать сбой в работе техники. «У меня сейчас одно самое большое желание: доказать, что авария произошла не по моей вине, и спокойно служить дальше», – подчеркнул он.
«Процесс идет трудно. Обсуждается много технических вопросов, в деле большое количество сложных экспертиз. Сейчас сторона обвинения предоставляет доказательства. Но до сих пор не было озвучено ни одного факта, подтверждающего виновность Гробова», – сказал Дмитрий Прокопенко, адвокат Гробова.