«Моя судьба еще не известна»

Вице-премьер, министр финансов Алексей Кудрин заявил в воскресенье, что если премьер-министром станет нынешний президент России Дмитрий Медведев, то он не будет работать в его правительстве. По его словам, те разногласия, которые у него имеются с Медведевым, исключают его вхождение в новый кабинет министров.

Мне кажется, мы в некоторых случаях много тратим бюджетных средств, не получая должного эффекта

Президент отреагировал в понедельник, заявив на заседании президентской комиссии по модернизации в Димитровграде, что «такого рода заявления, сделанные в США, выглядят неприличными и не могут быть ничем оправданы», подчеркнув, что «дисциплину и субординацию в правительстве никто не отменял». Медведев дал Кудрину срок до конца дня на решение о своей отставке. «Вам нужно будет определиться очень быстро и сегодня дать мне ответ», – цитирует его «Интерфакс».

В интервью каналу Russia Today Кудрин пояснил свою позицию относительно возможного продолжения работы во властных структурах. Также глава Минфина рассказал, какие шансы у России пройти через новую волну кризиса, если она состоится.

RT: Премьер-министр Путин заявил, что Россия выдержала основной удар кризиса и что уровень безработицы сейчас еще ниже, чем был до кризиса. Мы знаем, что это во многом ваша заслуга. По вашей инициативе был создан Стабилизационный фонд и приняты другие меры. Но сейчас назревают новые экономические проблемы, возможно, не за горами и новый кризис. Сможет ли Россия выдержать новую волну рецессии, прибегая к тем же самым методам, или потребуются новые?

Алексей Кудрин: Новая волна все-таки еще не называется кризисом, есть какие-то кризисные явления, предвестники, но все-таки сейчас большинство экономистов склоняются к тому, что новой рецессии не будет, а будут низкие темпы роста, но длительный период: несколько лет или, может, даже десятилетие. Конечно, это повлияет и на Россию, это снижение спроса на наши товары: нефть, газ, металлы. Но все-таки в России мы ожидаем более высокие темпы роста, такие оценки также дают западные специалисты.

Наши темпы – около 3–4%. Мы, конечно, готовы, если все-таки будет разворачиваться самый плохой сценарий, применить те же методы. У нас остаются неплохие резервы, их поменьше, но в целом столько, сколько потребовалось в прошлый раз. Так что если это не затянется, то нам удастся использовать их и выйти из кризиса. Но, конечно, если это будет дольше, надо будет корректировать свою политику, но пока, я думаю, у нас все неплохо.

RT: Вы говорили, что останетесь в правительстве, если будут проведены реформы. О каких реформах идет речь, и каких реформ следует ожидать, если Медведев станет следующим премьер-министром?

А. К.: Я все-таки хотел сказать, что моя судьба еще не известна. Я сказал, что я готов работать на любой должности, которая способствует проведению реформ. Это могут быть очень разные должности, и не только в правительстве. Но если говорить о реформах, то это реформы, прежде всего, структурные для нашей экономики. Они начинаются и от пенсионной системы, приватизации, расширения конкуренции в нашей экономике, регулирования тарифов, либерализации целого ряда отраслей, где сегодня превалирует государство или государственное регулирование цен. Например, жилищно-коммунальное хозяйство – его реформа еще не завершена. А это касается буквально каждого гражданина, и здесь еще много-много нужно делать. Это самостоятельность и полномочия регионов. Это финансовый сектор, где нам тоже нужно повышать и прозрачность, и устойчивость финансовых структур. Надзор за ними, чтобы наши деньги вкладчиков были более надежно защищены.

Вот такого рода реформы нужно проводить, и я, наверное, уже сказал – пенсионная система, безусловно. Мне кажется, мы в некоторых случаях много тратим бюджетных средств, не получая должного эффекта. Это и образование, и здравоохранение, где нам нужно повышать качество и нужно соизмерять деньги и качество. Может, мы не всегда так делаем тщательно. Все эти сферы должны показать новые возможности, будь то более качественное лечение, образование, будь то более качественные услуги, в результате таких реформ и, соответственно, так, чтобы потребности в этих услугах не вызывали роста налогов. Это все надо сбалансировать.

RT: Давайте поговорим о долговом кризисе, с которым сейчас столкнулись страны с развитой экономикой. Россия держит большую часть своих сбережений вложенными в зарубежные долговые обязательства, но, тем не менее, по имеющимся данным, Россия сократила вдвое свои вложения в ценные бумаги министерства финансов США. Есть ли опасения, что США могут объявить дефолт по своим долгам?

А. К.: Вы знаете, в прессе появилась информация о том, что Россия сократила свое участие в долговых обязательствах правительства Соединенных Штатов. Это не совсем так. Мы ее перепроверяли. Она не очень полная и базировалась на опросах отдельных участников рынка. Сейчас мы не сокращаем наше участие в облигациях США. Примерно 45% наших золотовалютных резервов сохраняется. Облигации правительства США все равно остаются наиболее надежными сегодня на рынках, и мы пока не боимся в них инвестировать. Да, они могут меняться в цене, но принципиально больших рисков для инвестирования в американские обязательства нет. Их объем достаточен, они ликвидные, мы уверены, на протяжении многих лет платежеспособность американского государства будет сохраняться, поэтому сейчас беспокойств особых нет.

На эту тему
• Кудрин: Увеличение пенсионного возраста улучшит положение пенсионеров
• Кудрин: Необходимо избежать дефолта в Греции
• Кудрин пообещал экономике «потерянное десятилетие»
• Кудрин: G20 предложит пути выхода из кризиса в ноябре
• Кудрин: Опасности для экономики РФ лежат только за рубежом

RT: Европейский финансовый кризис уже ударил по Италии, Испании, Португалии. Сможет ли Европа пережить этот кризис, и каким образом возможное обрушение евро может повлиять на Россию?

А. К.: Мы все-таки надеемся, что европейские государства проявят волю. У них есть необходимые ресурсы, и тем самым они и спасут Грецию, и предотвратят разгорание пожара. Тем не менее такие риски сохраняются. Мы это обсуждали здесь – и на встрече большой двадцатки, и на совете управляющих МВФ. Мы призывали правительство Европы принять необходимые меры. Думаю, что это произойдет, потому что это посильно. Вместе с тем, конечно, если долговой кризис разгорится, он впрямую меньше на нас влияет, потому что у наших банков нет долговых обязательств в Греции.

Банкам Германии и Франции будет сложнее. У них появятся бумаги, которые не будут погашаться. Это вызовет проблемы этих банков, проблемы с кредитами этих банков, проблемы на этих рынках, потому что банки все-таки являются ведущими институтами рынка. Там это может вызвать дальнейшее уменьшение роста. Через это, через такой вторичный, косвенный эффект это будет влиять на Россию. Повторяю, как мы в предыдущий кризис реагировали, так и будем реагировать, но в данном случае это будет существенно меньшее негативное влияние, чем в прошлый кризис.

RT: В СМИ недавно обсуждалась возможность того, что ведущие формирующиеся экономики мира – страны БРИКС – могли бы выручить Европу, купив европейские долговые облигации. Около 45% российских резервов уже хранятся в европейских активах. Может ли Россия сейчас позволить себе покупать еврооблигации?

А. К.: Потихонечку наращивается. Мы все время что-то докупаем. Но в данном случае мы можем покупать в большей степени не эти рискованные страны, мы скорее готовы вкладываться в облигации стабилизационного фонда еврозоны. Таким образом, через гарантии еврозоны наши деньги могут поступить на поддержку. В этом смысле мы будем брать риск не на плохие страны, а в целом на страны еврозоны. Этот механизм позволит мобилизовать наш ресурс, мы готовы в нем участвовать. Это расширение инструментов вложения наших средства, они вполне надежны.

То же самое: мы готовы давать дополнительные ресурсы МВФ для того, чтобы они через МВФ участвовали в поддержке этих стран, то есть через такие вот инструменты многосторонние – или через МВФ, или через Фонд стабильности еврозоны. Такие ресурсы мы можем предоставлять. Это вполне выгодно для нас, это расширение вложений наших средств.

RT: Я слушала недавно Роберта Зелика, главу Всемирного банка, и он говорил о том, как должен измениться мир, в общем-то, он говорил о лицемерии развитых стран по отношению к развивающимся. Вот не этот ли подход привел к кризису, который мы сейчас видим в развитых странах?

А. К.: Модель действия западных стран все-таки несколько устарела, и, пожалуй, большое потребление, низкие инвестиции, сбережения все-таки спровоцировали этот кризис. И сейчас, по сути, многие западные страны не готовы сократить свое потребление. И тем самым сохраняют модель докризисного развития. Это не позволяет выходить из кризиса. Действительно, это некоторое такое потребление, не обеспеченное реальными экономическими результатами. Это потребление в долг. И поэтому я думаю, что есть проблемы у западных стран. Сейчас они пытаются решить печатным станком, но это откладывание решения.

Мы не можем сейчас точно экономически предсказать, даст вот такое использование печатного станка поддержку искусственного спроса, в конце концов, результат, чтобы запустить мотор западной экономики. К сожалению, сейчас мы еще не можем пока об этом окончательно сказать. Пока в результате всех мер действия Федеральной резервной системы этого не произошло, и вот сейчас мы видим как раз обострение ситуации, когда этих средств недостаточно. Вот снова предполагается, что будет новый запуск печатного станка. Это, повторяю, да, уже несовершенная модель экономического развития. А дают в долг именно развивающиеся рынки: Китай, Россия, даже Бразилия, ряд других стран, которые имеют этот валютный резерв. Они кредитуют эти страны в том числе. Поэтому я думаю, что модель должна смениться. Это несправедливая модель. Она, собственно, и привела к кризису.

RT: Всем известно, что российская экономика очень зависима от цен на нефть, и вы давали прогноз, что в ближайшие три–четыре года цена на нефть упадет до 60 долларов за баррель и останется на этом уровне на шесть месяцев. Готова ли экономика России справиться с таким падением цен на нефть?

А. К.: Да, мы ожидаем, что это, конечно, снизит наш экономический рост до нуля или чуть ниже нуля, но, в принципе, для бюджетной политики мы сможем справиться в течение года с такими низкими ценами, затем нам нужно будет аккуратно перестраивать свою бюджетную политику или сокращать расходы, больше заимствовать тогда, но в целом шок, скажем, год-два мы готовы это обеспечить и исполнить все обязательства, которые перед нами стоят.