Литература обезденежела

«Русский Букер», присуждаемый за лучший роман на русском языке, был основан и впервые вручен в 1992 году. Первым лауреатом стал Марк Харитонов с романом «Линия судьбы, или Сундучок Милашевича». С тех пор награду, присуждавшуюся ежегодно, успели получить как некоторые фигуры первой величины, так и писатели, чьи имена стали известны широкой аудитории лишь благодаря букеровским лаврам. Среди лауреатов «Русского Букера» – Василий Аксенов, Булат Окуджава, Владимир Маканин, Людмила Улицкая.

В состоянии, когда переворачивается вверх дном весь русский мир, потеря такого маленького института, как «Русский Букер», замечена не будет

Премия была организована по инициативе Британского совета в России. За образец был взят уже существовавший одноименный проект – британский «Букер», чья активность распространяется на страны Содружества наций, а также на Ирландию и Зимбабве. Появившись первоначально как «клон» и филиал английского «Букера», «Русский Букер» стал первой официальной негосударственной литературной премией в постреволюционной России и быстро вошел в число заметных явлений отечественной культурной жизни. По праву первенства, а также благодаря высокой марке и сосредоточенности на крупной прозе «Русский Букер» до самого недавнего времени считался главной российской литературной наградой.

Начиная с 2005 года премия финансировалась в рамках благотворительной программы компании British Petroleum. В 2010 году пятилетний контракт «Русского Букера» с этим спонсором истек и организаторы проекта начали поиски нового источника финансирования, которые, однако, пока не увенчались успехом. Решение о дальнейшем существовании премии обещают принять в ближайшие несколько месяцев.

«Мы заранее задали компании British Petroleum вопрос о том, не предполагают ли они продолжить контракт, – рассказал корреспонденту газеты ВЗГЛЯД литературный секретарь «Русского Букера» Игорь Шайтанов. – Они не выразили такого желания, мы их поблагодарили и с ними расстались. Но они позволили нам использовать некоторые сэкономленные средства, благодаря чему появилась возможность не закрыться сразу. Вот уже несколько месяцев мы ведем переговоры на разных уровнях как с российскими, так и с зарубежными компаниями, делаем предложения и сами их выслушиваем. Но пока никаких определенных результатов достигнуто не было. Сейчас мы продолжаем поиск, и в ближайшее время я, вероятно, полечу в этой связи в Лондон, где свои усилия сейчас предпринимают британские члены правления фонда «Русский Букер». В этом году мы, как всегда, должны были объявить начало конкурсной процедуры до 10 марта. Поскольку мы этого не сделали, вчера было принято решение о том, что процедура откладывается. Думаю, что в ближайшие два–три месяца мы увидим, сможем ли мы продолжать нашу деятельность, придется ли отложить ее, скажем, на год или же мы должны будем закрыть премию и фонд навсегда».

На эту тему
• На ВВЦ открылась 14-я выставка-ярмарка "Книги России"
• Топ-10 литературных событий года
• Объявлен лауреат премии «Русский Букер»
• Константин Тублин: Счастливые книжек не пишут
• «Русский Букер» увеличил премию до 600 тысяч рублей

По словам Игоря Шайтанова, раньше спонсоры оценивали «Русский Букер» как вполне «подъемный» и достаточно дешевый проект, а теперь ссылаются на последствия кризиса. Помимо председателя комитета премии «Русский Букер» Джорджа Уолдена в Англии к поиску решения проблемы присоединилась баронесса Эмма Николсон Уинтерборн – член британского парламента и вдова основателя «Русского Букера» Майкла Кейна. «Но это не означает, что мы прекратили поиск в России», – подчеркнул Шайтанов.

«Русский Букер» традиционно проводил отбор произведений в соответствии с умеренно-консервативными литературными предпочтениями. Ориентиром при формировании букеровского канона служила не только классическая, но и модернистская романная традиция, однако при этом отсекалось все экспериментальное и откровенно «неформатное».

Вокруг премии перманентно шли жаркие споры – одни считали ее ключевым фактором возрождения русского романа и обращали внимание на то, что благодаря лауреатству серьезные некоммерческие авторы обретают более широкую аудиторию, другие ругали «Русский Букер» за ретроградность и предсказуемость. Слом стандарта произошел в 2008 году, когда премию получил 35-летний Михаил Елизаров за антиинтеллигентскую фантасмагорию «Библиотекарь». Шоком и курьезом для многих стало решение прошлогоднего жюри, вручившего награду Елене Колядиной за эротический роман «Цветочный крест».

При всей неоднозначности проекта и несхожести высказываемых в его отношении мнений ценность «Русского Букера» очевидна, и российские писатели, в том числе букеровские лауреаты, склонны видеть в возможном исчезновении этой премии большую потерю.

«Как бы ни относиться к «Букеру», к которому, как и к любой премии, у всех множество претензий, он все-таки имеет некий инерционный авторитет, который пока еще никуда не делся, – заявил газете ВЗГЛЯД лауреат «Русского Букера» за 1999 год и ныне председатель совета экспертов премии «Большая книга» Михаил Бутов. – А с другой стороны, несмотря на все ошибки, «Букер» всегда противостоял примитивности как тренду, который, несомненно, имеется в современной русской литературе».

«Я отношусь к «Букеру» хорошо даже притом, что он транслирует совершенно не те ценности, которые близки мне, – говорит скандальный лауреат 2008 года Михаил Елизаров. – В состоянии, когда переворачивается вверх дном весь русский мир, потеря такого маленького института, как «Русский Букер», замечена не будет. Но, с другой стороны, если эта премия выпадет из спектра российских литературных наград, картина будет очень обеднена. Поскольку благотворительность – это обычное дело, по-своему выгодное, и ширма для того, чтобы заработать, я надеюсь, что спонсоры для «Букера» найдутся. Не может быть, чтобы такой проект вдруг взяли и выкинули», – заключил он.