Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

0 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

11 комментариев
Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
21 февраля 2011, 12:14 • Культура

Развод – дело тонкое

Берлинале: Как турки завоевали Берлин

Развод – дело тонкое
@ Reuters

Tекст: Ксения Реутова,
Берлин

На Берлинском кинофестивале победила иранская драма о разводе. Фильм Александра Миндадзе «В субботу» остался без наград. Впрочем, такой исход был предсказуем, если учесть, что главным героем фестиваля стал находящийся в тюрьме иранский режиссер Джафар Панахи. С его пустующим стулом носились как с писаной торбой.

Нынешний Берлинале начался и закончился демонстрацией пустого стула, предназначенного для иранского режиссера Джафара Панахи. Несмотря на то, что сам постановщик сейчас находится в тюрьме за участие в акциях оппозиции, руководство фестиваля включило его в состав жюри и на протяжении всех десяти конкурсных дней изобретательно выражало ему свою поддержку: в кинотеатрах показывали фильмы Панахи, на главной фестивальной площади провели настоящий митинг с мегафонами и лозунгами, по городу возили машины с его портретами, ну и, наконец, выносили на сцену на церемониях открытия и закрытия тот самый белый стул с его именем.

В Берлине часто награждают тех, кого жалеют, а вовсе не тех, кто заслуживает победы

В Берлине часто награждают тех, кого жалеют, а вовсе не тех, кто заслуживает победы, и потому «Золотого медведя» фильму Асгара Фархади «Надер и Симин: расставание» прочили задолго до премьеры как еще одну акцию солидарности с иранскими кинематографистами. Именно эта картина в итоге и получила главный приз, но обвинить жюри фестиваля во главе с Изабеллой Росселини в «подсуживании» не поворачивается язык: это и правда лучшая лента конкурсной программы.

Разводы и расставания в этом году были одной из главных тем Берлинале, но рассматривались они почти во всех картинах исключительно с точки зрения семейной психологии. В корейском фильме «То дождь, то солнце» муж, которому жена заявила о своем уходе, спокойно садился вместе с ней паковать вещи. В «Будущем» американки Миранды Джулай пара 35-летних инфантилов принимала решение взять больную кошку (ребенок даже не рассматривался это совсем непосильная ноша), и желание «пожить для себя» до ее появления в доме тоже приводило к разрыву. В «Таинственном мире» аргентинца Родриго Морено девушка просила парня «расстаться на время», но он непрошеной свободе был совсем не рад и не знал, что с ней делать.

Фархади оказался единственным, кто сделал развод этической, а не психологической дилеммой, и к тому же превратил свою историю в увлекательную для зрителя игру. Надер и Симин, представители иранского среднего класса, расходятся: она собирается уехать на ПМЖ за границу, он не хочет бросать больного отца. Для присмотра за стариком Надер нанимает беременную сиделку – глубоко религиозную женщину совсем из другого социального слоя. Та свои обязанности не выполняет, хозяин выкидывает ее за дверь, она падает и теряет ребенка. Безработный муж сиделки подает на Надера в суд, шариатский судья трактует дело как убийство. За всем этим наблюдают дочери из обеих семей совсем малышка у религиозной дамы и подросток у Надера и Симин. В многочисленных походах персонажей в суд начинают проясняться все новые и новые детали дела, и зритель, который уже начал было жалеть одних героев, вынужден срочно сочувствовать другим. Невиновных, как водится, нет.

Отдав «Золотого медведя» фильму Фархади, жюри Берлинале сделало важнейшее дело: показало, что хоронить иранский кинематограф рановато, даже несмотря на то, что лучшие его представители в лице Аббаса Киаростами и Мохсена Махмальбафа давно не работают на родине. Правда, теперь это совсем другое кино. Вместо наивности восприятия, идиллических персидских пейзажей, простодушных бедняков и ангельского вида детишек зритель имеет дело с тугим узлом религиозных предрассудков, агрессии и вполне европейских по духу нравственных терзаний. Раньше иранский кинематограф любил человека во всех его проявлениях – нынче же он судит его строже, чем вышеупомянутый шариатский суд.

«Серебряные медведи» за лучшую мужскую и женскую роли также достались «Надеру и Симин», причем не конкретным артистам, а всему женскому и мужскому ансамблю, включающему четырех актрис и четырех актеров. Вот этот жест со стороны жюри был, пожалуй, перебором: достойных актерских работ в конкурсе было достаточно.

Фильм, который получил Гран-при, вторую по значимости награду фестиваля, вообще, по идее, не должен был в его программу включаться. Среди многочисленных дебютантов Берлинале венгерский классик Бела Тарр с самого начала выглядел титаном, приглашенным на вечеринку к карликам. Его «Туринская лошадь» совершенный черно-белый фильм о смерти, состоящий из шести глав и снятый, как это принято у режиссера, почти без монтажных склеек. В прологе – история о Фридрихе Ницше, который впал в безумие после того, как увидел в Турине возницу, избивающего лошадь. Про философа в фильме больше не будет ни слова, Тарра волнует дальнейшая судьба животного и его хозяев – старика с высохшей рукой и его дочери. На протяжении шести дней они проделывают одно и то же: встают, одеваются, едят, обжигая руки, вареную картошку, кормят лошадь, смотрят в окно. Один раз приходит сосед, чтобы сообщить им, что бог умер, в другой день приезжают цыгане и берут воду из их колодца. Но привычный мир потихоньку исчезает. Заболевает лошадь, портится погода, гаснут лампы, пересыхает колодец. На шестой день на лицах героев полная обреченность. Это даже не притча об апокалипсисе – такие обычно оставляют хотя бы слабую надежду, это просто фильм об абсолютном конце всего, о торжестве антиматерии.

Тарр объявил «Туринскую лошадь» своей последней режиссерской работой и, поднявшись на сцену за призом, демонстративно отказался подходить к микрофону: все, что он хотел сказать, уже выражено в его гениальном фильме, и любые слова тут действительно были бы лишними.

В конкурс в этом году вошли сразу две немецкие картины, и обе не остались без наград. Фильм Андреса Вайеля «Кто, если не мы?», посвященный основателям леворадикальной «Фракции Красной Армии», получил приз имени Альфреда Бауэра за новаторство в кинематографе, хотя ничего новаторского в немецкой ретродраме не было, и вся история про доморощенных террористов свелась к банальному любовному треугольнику. Таким же спорным выглядит решение наградить «Серебряным медведем» за лучшую режиссуру Ульриха Кёлера и его «Сонную болезнь» ленту о европейцах-миссионерах в Африке, в которой автор нарочно поменял местами два полюса: истинным африканцем у него оказывался давно живущий там белый врач, а истинным европейцем – чернокожий француз, родители которого были выходцами из Конго.

Фильм Александра Миндадзе «В субботу» уехал из Берлина без наград, хотя исполнителя главной роли Антона Шагина до последнего считали наиболее вероятным кандидатом на приз за лучшую мужскую роль. Учитывая общую слабость берлинской программы, это, конечно, досадно, но отнюдь не трагично в кои-то веки отечественную картину не приняли иностранные, но зато практически единодушно полюбили российские критики. К тому же, главное испытание – любовью зрителей у фильма Миндадзе еще впереди: лента выходит в прокат 24 марта.

..............