«Меня никогда не устраивала эта реальность»

Группа «Глеб Самойлоff & The Matrixx», созданная в 2010 году одним из экс-лидеров «Агаты Кристи» Глебом Самойловым, ведет активную гастрольную деятельность и выпускает полновесные альбомы. За первым альбомом The Matrixx, который назывался «Прекрасное жестоко», совсем недавно последовал второй, получивший название «Треш».

В процессе сочинения получается много не то чтобы мусора, но, так сказать, недопесен, которые представляют собой отрыжку профессионализма

Газета ВЗГЛЯД расспросила Глеба Самойлова о его нынешних творческих устремлениях и отличиях нового проекта от «Агаты Кристи».

ВЗГЛЯД: У проекта «Глеб Самойлоff & The Matrixx» за полтора года существования накопился довольно большой репертуар. В трек-листы и концертные программы группы входят все песни, которые появляются, или производится какой-то отбор, как это было, насколько я знаю, в «Агате Кристи»?

Глеб Самойлов: В «Агате Кристи» изначально были три автора, по крайней мере если говорить о музыке, да и к словам это тоже относится. У всех троих вкусы различались, и в альбомы входило то, что устраивало всех или хотя бы двоих, – иногда это даже решалось простым голосованием. А потом у каждого уже выработались какие-то внутренние границы, и было заранее понятно, подходит та или иная вещь для альбома «Агаты Кристи» или не подходит.

Сейчас этого нет, поскольку я являюсь единоличным автором, не считая одной песни на альбоме «Треш» нашей совместной с Лешей Никоновым. Я себе сейчас позволяю все, любые эксперименты. Другое дело, что существует профессионализм, умение подбирать рифмы, брать аккорды. В процессе сочинения получается много не то чтобы мусора, но, так сказать, недопесен, которые представляют собой такую как бы отрыжку профессионализма. Эти песни я даже до конца не додумываю, бросаю на середине, потому что понимаю, что это что-то не то. В результате и на первом альбоме, и на втором остались только те номера, которые я считал необходимыми и которые выражали меня, мое состояние в данный момент.

«Треш» – второй альбом нового творческого этапа Глеба Самойлова (обложка) (фото: thematrixx.ru)

ВЗГЛЯД: В рамках The Matrixx планировалось обрести ту свободу, которой по разным причинам не было в «Агате Кристи». Достигнута ли эта цель?

Г. С.: Да, достигнута.

ВЗГЛЯД: Как слушатели реагируют на вашу новую музыку, и как соотносятся аудитории «Агаты Кристи» и The Matrixx?

Г. С.: Аудитория The Matrixx моложе. Мы не исполняем песен «Агаты Кристи», за исключением одной...

ВЗГЛЯД: «Порвали мечту»?

Г. С.: «Порвали мечту». Поскольку мы их не исполняем, на концерты не ходят старые поклонники «Агаты Кристи», люди лет 40 (а это довольно большая часть публики). Те, которые и на «Агату Кристи» ходили в основном для того, чтобы послушать хиты своей молодости. Остались те, кто присоединился к поклонникам «Агаты Кристи» значительно позже, во времена более сложных альбомов, а также те, которым действительно интересно то, что я делаю сейчас. Плюс появилась публика, которая вообще не слушала «Агату Кристи», а слушает уже именно The Matrixx. В целом возраст аудитории – от 18 до 30, плюс-минус пять лет.

На эту тему
• "Агата Кристи": распад или пиар?
• Экс-участник группы «Агата Кристи» обвинил Троицкого в оскорблении
• «Агата Кристи» попрощалась с поклонниками на «Нашествии»
• Братья Самойловы распустили «Агату Кристи»

ВЗГЛЯД: В соответствии с распространенной ныне практикой песни The Matrixx официально появляются в Сети. А как вы вообще относитесь к интернет-революции в музыке? И, в частности, к нашествию самодеятельных исполнителей, собирающих огромное количество просмотров и тем самым как бы разрушающих музыкальную иерархию?

Г. С.: Насколько я знаю, в Интернете становятся популярны либо какие-то попсовые явления, либо просто эксцентричные люди, делающие что-то смешное. Я не знаю ни одного серьезного нового рок-проекта, который бы стал известен через Интернет. А с другой стороны, нынешняя ситуация с Интернетом – это реальность. Но я все-таки сторонник пластинок, я до сих пор их покупаю. Хотя потом все равно скачиваю их себе в плеер, но, тем не менее, для меня пластинка – это пластинка. Я мыслю альбомами. Я и пишу-то так же. Альбом – это некий срез с какого-то периода времени. Я пишу не каждый день. Наступает момент, когда я чувствую необходимость выразить накопившиеся ощущения. Период сочинения песен длится месяца два–три, и все это оформляется не в отдельные песни, а в цельный альбом – срез жизни, срез меня.

ВЗГЛЯД: Тем не менее сейчас многие слушают музыку не альбомами, а отдельными треками, не говоря уже о том, что сетевые релизы все больше превалируют над традиционными.

Г. С.: Не знаю... Мы – группа, имеющая поклонников, которые ждут альбомов. То есть это не какой-то раскрученный проект, который время от времени может выдавать по одному шлягеру, чтобы его все слушали. У нас напряженные отношения с радиостанциями, один наш клип даже в «Ютьюбе» умудрились запретить...

ВЗГЛЯД: Видимо, на песню «Любовью»?

Г. С.: Да, «Любовью». Так вот, думаю, что для тех, кто является именно нашими поклонниками, – а у нас уже есть крепкая фан-база, и людей просто интересующихся меньше, чем отпетых фанов, – для них важны именно альбомы. Судя по их реакции, по разговорам с ними, им нужно, чтобы песен было много, чтобы было что обсуждать.

ВЗГЛЯД: В отличие от групп, которые поднялись на перестроечной политической волне, «Агата Кристи» не занималась прямолинейной работой с социальными темами, она работала скорее с психикой и даже с определенной метафизической сферой. А ваше нынешнее творчество – это такая бунтарская музыка со вполне различимым социальным посылом. Чем обусловлена такая эволюция?

Г. С.: Что значит «с социальным посылом»? Я же не пишу про какого-то конкретного врага. Так или иначе, этот период для меня начался еще в «Агате Кристи» как раз с песни «Порвали мечту». Меня никогда не устраивала эта реальность. Когда-то я искал альтернативу в трансовой музыке, искал – и находил – в сказках Гофмана, где сосуществуют два мира: реальный мир и мир настоящей реальности. А в какой-то момент я пришел к поиску альтернативы в идеологиях... Реальность становилась все душнее и душнее, и если в детстве это скрашивалось детским восприятием мира, возможностью уединиться в своей мечте, то сейчас этого нет. Поэтому нежелание мириться с миром выливается в протест, и протест этот – естественное продолжение того, что я писал раньше.