Российская политика является политикой кантианских моральных принципов. В то время как Запад, породивший Канта, эти принципы предал.
0 комментариевМистер Луженая Глотка
В Москве выступил вокалист The Animals Эрик Бердон
Имя Бердона – звук не пустой для сердца истинного меломана. Оно не раз звучало и в Москве, но все больше всуе: в конце 90-х объявленные концерты певца оказались обманом, а три года назад под вывеской группы The Animals в Москву приезжал состав, в котором средней руки лабухами руководил экс-барабанщик «Зверей». Руководство Дома музыки исправило эту цепочку несправедливостей, и перед нами предстал сам Мистер Луженая Глотка.
The Animals прославились в 1964-м. Нет, их знали и до того – органист Алан Прайс и вокалист Бердон были на редкость удачным тандемом, возглавлявшим группу. Прайс, казалось, извлекал из электрооргана даже те звуки, которые не были заложены конструкторами, оттеняя мощный голос Бердона, одинаково удачно бравший и высокие, и низкие ноты – для блюза качество неоценимое. Но летом 64-го Прайс, послушав пластинку фолксингера Дэйва Ван Ронка (по другой версии – дебютную пластинку Боба Дилана), решил аранжировать для группы старинную балладу «Дом восходящего солнца». И сделал это.
Невысокий седой крепыш, в котором с трудом узнавался былой рок-скандалист, с первых же нот взял публику за живое
Сказать, что песня имела успех, значит не сказать ничего: Бердон с Прайсом вывели «The House Of The Rising Sun» из разряда узкожанровых песен, навсегда внеся песню в рок-анналы. В течение ближайших лет группа приобрела суперзвездный статус; казалось, «Звери» вот-вот подвинут «Роллингов», а там и до «Битлз» недалеко… Но в группе, особенно успешной, редко когда бывает больше одного лидера. Прайс и Бердон сильно разошлись во мнениях относительно того, каким будет их будущее – и будущего не стало. Сперва ушел Прайс, а потом и группа посыпалась, как карточный домик.
Нашему герою это было, скорее, на руку, чем наоборот – голос-то остался при нем! Он быстренько сколотил The New Animals, которые играли уже совсем другую музыку – психоделического толка, удачно выступил на фестивале в Монтере, а в конце 60-х на редкость удачно вписался в негритянский коллектив The War, с которым записал три альбома (два из них стали классическими). Характер у него, впрочем, за эти годы не исправился, и с The War он тоже разошелся. В 70-х и 80-х он реформировал оригинальный состав Animals, записал с каждым новым составом по альбому, а с 1983-го окончательно ушел на обочину мирового музыкального процесса.
Вернее сказать, так только казалось. На самом деле за последние тридцать лет Бердон выпустил десятка полтора альбомов с разными составами, из них можно выделить как минимум пять очень приличных, а два последних − «My Secret Life» и «The Soul Of A Man» − на мой взгляд, были хороши и по самому гамбургскому счету. Первый, название которому дала песня Леонарда Коэна, оказался своеобразным подведением итогов творческой жизни, но не тем, после которого остаются лишь кресло-качалка и тапки у камина, а от которого начинается отсчет нового этапа. Второй же был возвращением к классическому блюзовому материалу, но опять-таки в авторской транскрипции Бердона, невероятно обаятельной: даже то, что к некоторым классическим трекам он дописал слова, не выглядело кощунством – это же Эрик! Имеет право.
…Блюзовые концерты на сцене ММДМ всегда выглядят некоторым диссонансом: обстановка там в любом случае академическая, включая орган на заднем плане и персонал в униформе. Бердону сотоварищи удалось эту атмосферу если и не переломить, то склонить чашу весов на свою сторону. Невысокий седой крепыш, в котором с трудом узнавался былой рок-скандалист, с первых же нот взял публику за живое. С другой стороны, и публика была Бердону не чужая: больше половины зала заполняли люди в возрасте за пятьдесят; впрочем, была и молодежь. Так или иначе, наш герой мгновенно заставил забыть о том, что ему 68 лет. Невероятно, но факт: голос Бердона был силен, свеж и богат обертонами, словно на дворе… ну, допустим, не 65-й, но 72-й точно.
Под аккомпанемент крепкого, идеально сыгранного бэнда (басист Терри Уилсон и клавишник Ред Янг работают с Эриком с 1982 года), он играючи прошелся по своему классическому репертуару, не забыв ни про «Please», «Don’t Let Me Be Misunderstood», когда-то позаимствованную у Нины Симон, ни про джонлихукеровский «Boom Boom», изящно обыграв ленноновский антивоенный зонг «I Don’t Want To Be A Soldier» – и перейдя к песне, которую все ждали с самого начала… Бердон не просто стоял и пел – он приплясывал, точно и к месту бил в бубен, активно общался с публикой.
Концерт закончился так, как и должен был, без бисов и постоянных поклонов. Просто в какой-то момент Бердон представил состав, поклонился, коротко поблагодарил публику и ушел, чтобы больше не вернуться. Все, в общем, было согласно статусу и демократическому жанру: без спеси и пижонства, но и без дешевого амикошонства.
«Никогда не знаешь, что он выкинет в следующий момент. Да и сам он, по-моему, не знает», − сказал корреспонденту газеты ВЗГЛЯД за кулисами клавишник Янг. И тут вынырнувший из-за его спины невысокий седой человек в глухом черном пальто кивнул: «Ред не врет. Так и есть. Мира, любви и понимания вам всем!»