Опасная гастроль

Премьер, а затем и президент Франции Жорж Помпиду, вероятно, обладал не только политической прозорливостью, но и неплохим художественным вкусом, когда настоял на строительстве специального Центра современного искусства в Париже.

Нетипичные для Эрмитажа экспонаты – это проверка петербургской публики на восприятие нетрадиционного подхода к творчеству

Но как только парижане поначалу не относились к Центру Жоржа Помпиду! Здание в стиле хай-тек обзывали нефтеперегонным заводом, говорили, что это сооружение «внутренностями наружу», поскольку странность архитектуры Музея современного искусства в том, что технические конструкции: вентиляция, лифты, арматурные соединения, трубопровод – выведены наружу здания, да еще и раскрашены в разные цвета. Зато сколько места для экспериментов новейшего искусства освободилось внутри – 40 тыс. кв. метров!

В итоге французы не только привыкли, но и «обжили» и полюбили этот центр (вместе со всем содержимым). Туристы тоже отдали ему должное: по популярности Центр Жоржа Помпиду равноценен парижскому Диснейленду и в два раза превосходит по посещаемости Эйфелеву башню.

Но если загорающие летом на площади Стравинского у одноименного фонтана туристы и парижане – явление привычное, то, согласитесь, представить себе «группу в полосатых купальниках», улегшуюся напротив Эрмитажа, под Александровской колонной, трудновато. Разве что в жанре флешмоба.

Парижский Центр Жоржа Помпиду – здание «внутренностями наружу» (фото: wikipedia.org)

Собственно, такое сравнение периодически почему-то приходит в голову, когда попадаешь на выставку и фестиваль проекта «Центр Жоржа Помпиду в Государственном Эрмитаже». Это не первое «внедрение» новейшего западного искусства в «русский ковчег»: вспомним прошлогодний «Новояз», еще раньше – Чака Клоуза, металлическую конструкцию Вима Дельвуа у Салтыковского подъезда... Однако на этот раз современное искусство внедрилось в самое сердце Эрмитажа: Аванзал и Николаевский зал.

На вопрос о том, почему же для формата новейшего искусства Эрмитаж не использует здание Главного штаба (при открытии предназначенное именно для этих целей!), куратор проекта «Эрмитаж 20/21» старший научный сотрудник Дмитрий Озерков ответил уклончиво: «В Зимнем дворце работать сложнее, но интереснее. Когда делаешь выставку в Николаевском зале – больше ответственности: ведь произведения современного искусства моментально сопоставляются со старыми мастерами. Приходится сразу брать высокую планку: ошибка непростительна».

Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский в своих комментариях был ироничен и остроумен, заметив, что, во-первых, в Николаевском зале были не только балы и императорские выставки, но даже (!) выступал Троцкий. Во-вторых, нетипичные для Эрмитажа экспонаты – это проверка петербургской публики на восприятие нетрадиционного подхода к творчеству. А в-третьих, если «Сушилку для бутылок» выставляют в залах Эрмитажа, то ни у кого не должно возникать сомнений, что это – произведение искусства.

#{image=449549}Мы и не сомневаемся! Действительно, «Сушилка» – объект необыкновенный, и поиски Марселем Дюшаном идеальных пропорций и «золотого сечения» здесь принесли реальный результат: строение банального кухонного приспособления совершенно неслучайно привлекло художника. Оставалось только поместить эту ветвящуюся пирамиду в музейное пространство. И все бы ничего... если бы над этой легкой конструкцией не нависала малахитовая ротонда аванзала Зимнего – богатый дар промышленника Демидова государеву двору.

На такой «контекст» Марсель Дюшан, определенно, не рассчитывал... Впрочем, и сезаровская «компрессия» разбитого на ралли Peugeot – «Скорлупа Валлелунга № 1», один из ироничных вызовов обществу потребления – тоже, пардон, странна до неуместности: под лепниной потолка, среди зеркал и сводчатых окон – красный мятый металлолом в молчаливом «диалоге» с роскошным зеленым малахитом... Кому тут, простите, «вызов бросать»? Имперская роскошь – не чета буржуазному потреблению. В общем, то ли Гулливер в стране великанов, то ли «божий дар с яичницей»...

По словам Дмитрия Озеркова, отбор 12 экспонатов для выставки «проходил в долгом диалоге, и главная его цель – представить хронологическую панораму французского искусства XX века». Однако каждому искусствоведу известна «подвижность» смыслов современного искусства, способность «постоянного обновления» в режимах разного контекста. И для «панорамы» контекст должен быть максимально облегченным, иначе «подвижность» превращается в «искаженность». В этом, конечно, новейшее искусство уступает устойчивой к окружению классике. Но в этом же и его превосходство! Поспорить, несомненно, есть о чем.

В эрмитажный контекст, например, идеально вписался «Арман» Ива Кляйна – бронзовая скульптура фирменного «от Кляйна» синего цвета на бронзовом же фоне. Абсолютно логичен в аванзальном интерьере Роман Опалка «От 1 до ∞» – концептуальная художественно-математическая история длиною в жизнь художника. Неожиданно звучит в Эрмитаже и реплика Мартиала Райса на поп-арт – «Металлическая картина», странно естественен (несмотря на дворцовый интерьер!) Жан Дюбюффе – «Оживленное место», а вот Жерар Гарус – «Валаам», несмотря на мифологический сюжет, просто «вываливается» из экспозиционной последовательности. А как бы лихо и дерзко он смотрелся, например, в диалоге с картинами зала испанской живописи или в контексте Рембрандта!

Впрочем, диалоги и споры о современном искусстве на нынешнем проекте проходят возле дизайнерского павильона Зобернига в Николаевском зале: «Коробка с картинами» – это клетка с шестью полотнами молодых французских художников, работы которых становятся поводом для дискуссий. А вот о втором павильоне – то ли красном коридоре, то ли алой гусенице, ведущей прямо на площадку для перформансов, – спорить не станем.

В общем, современное искусство Франции, прибывшее на гастроли в Эрмитаж, оказалось невероятно коварным: определенно, из Центра Жоржа Помпиду следовало «прихватить» в Петербург еще и пару залов для выставки. Или попросить у Маши Жуковой «Гараж» из Москвы в аренду... Или пригласить Марата Гельмана* в кураторы. Или наконец-то открыть Музей новейшего искусства в Петербурге. Как-никак до сих пор числимся в культурных столицах. Наравне с Пермью.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом