«Дэн Браун у меня списывал»

− Ваше настоящее имя – Ханс Дитрих Хартель…
− Нет! Это информация из интернета, но она неверна. Забудьте об этом, это полная чушь. Кто ее распространил – загадка, «автора» не знаю ни я, ни мое издательство. Кто-то, видимо, был вынужден про меня написать…

Успех в вашей стране дает мне повод для гордости. Вообще я несколько избалован судьбой. Начальный период моей жизни был довольно убогим

Моя фамилия – это отдельная история. В свое время я носил фамилию моей приемной матери, а позже выяснилось, что у моей биологической матери фамилия точно такая же – немыслимое совпадение. По рождению я был Вальтер. Моя мать отдала меня другой женщине, как бы подарила, когда мне была всего неделя от роду. Так у меня появилась приемная мать, и я оставался у нее до десятилетнего возраста. Она была тоже Вальтер, так что потом, когда через «Красный Крест» отыскали мою настоящую мать, мне даже не пришлось менять фамилию. Я всегда был уверен, что ношу фамилию мачехи, которую я и считал настоящей матерью. Совершенно безумная история. Позже моя мать вышла замуж за врача, чья фамилия действительно была Хартель, но я не был им усыновлен и не мог унаследовать его фамилии. Да я бы в любом случае не стал ничего от него наследовать, потому что терпеть его не мог. Когда у меня появились первые большие деньги – это было после выхода моей первой книги, опубликованной под псевдонимом и ставшей мировым бестселлером, − в финансовом управлении поинтересовались, на какое имя я бы хотел оформить налоговые документы. Я ответил, что зарабатываю под тем именем, которое выбрал себе сам, и тогда они предложили придать псевдониму Ванденберг юридический статус. С тех пор это моя официальная фамилия. Смена имени зафиксирована в специальной бумаге.

− А откуда взялся псевдоним Ванденберг?
− Из телефонной книги Мюнхена. Когда я написал мою первую книгу, мой издатель сказал, что из этого может выйти мировой бестселлер. «Но вам еще нужно подобрать себе хороший псевдоним, − добавил он. – Найдите до завтра какой-нибудь подходящий вариант». Я взял мюнхенскую телефонную книгу и, ткнув в нее наугад ручкой, попал на фамилию Мюллер. Это не годилось – Мюллеров в Германии пруд пруди. Сделал вторую попытку – выпал Ванденберг. Я позвонил издателю, и он сказал – да, это то, что нужно!

На эту тему
• Кризиса не было
• «Мы прошли по грани»
• Человек Памук
• Два врага общества
• «Ты прочтешь про собственную смерть»
• Шекспира придумали масоны
• Юбилей непристойности
• Эпоха, сделанная из нефти
• Паоло Коэльо: «Мы потеряли контакт с реальностью»
• Дзен без смысла
• Хочу быть слабым

− Насколько я понимаю, речь шла о книге «Тайна проклятия фараонов».
− Да. Ее совокупный тираж во всем мире составил четыре с половиной миллиона экземпляров. В ней расследовались обстоятельства загадочной смерти археологов. Собственно, это была научно-популярная книга, но в ней было кое-что абсолютно новое по тем временам (дело было в 1970-х). Новизна заключалась в том, чтобы писать солидные научные книги в романном ключе, вводя в текст собственную персону. В «Тайне» я пишу о том, как проводил исследования, как ездил в Египет, рассказываю, с кем там встречался. Описываю, как принес результаты своих исследований директору каирского национального музея. Я ведь пришел к выводу, что погибших археологов было более тридцати. Директор отметил, что собранные мной факты весьма интересны. А я, тогда еще журналист, сказал себе: «Ну, об этом последнем интервью, разговоре с директором, ты можешь забыть – оно к делу не относится». Возвращаюсь домой, а через неделю открываю газету и читаю: вчера умер директор каирского национального музея. Причем умер он в тот момент, когда из музея выносили золотую маску Тутанхамона – ее собирались везти на выставку в Лондон. О том, что я вам сейчас рассказал, я написал в предисловии к книге, и это, конечно, выглядело захватывающе. История, которая всегда состояла из одних дат, ожила, и чтение стало увлекательным. В этом и заключался в те времена весь секрет.

− Интерес к истории и археологии у вас, насколько я понимаю, с детства – вы ведь учились в классической гимназии.
− Ну да, это создало некие предпосылки. Хотя бы постольку, поскольку я учил древние языки. Что было для меня важно, так это возможность пользоваться первичными, а не вторичными источниками. Это было большим преимуществом.

Я не придаю Дэну Брауну никакого значения. Я знаю, где его корни, знаю его слабые стороны. Сильных не знаю

− У вас было давнее намерение написать необычную научно-популярную книгу или вы нашли новый подход неожиданно?
− Это действительно было неожиданностью. Когда садишься и пишешь что-то запланированное, ты уже проиграл. Писатель должен ощущать потребность в том, чтобы донести до людей свою тему – ту, которая постоянно с ним, которая не дает ему покоя. Именно это я вновь и вновь чувствую при работе над каждой моей книгой. Я подхожу к моим темам очень осторожно. Обычно я собираю материал к трем книгам одновременно. Нельзя ставить себе задачу писать по книге в год. В какой-то момент из трех тем выкристаллизовывается одна, и мне становится ясно: вот об этом я должен рассказать! И читатель видит, что автор пишет не потому, что он просто хочет что-то написать и заработать денег, а по вдохновению. И в этом тоже заключается маленький секрет успеха.

− Вам всегда легко проводить разыскания на месте или бывают трудности?
− Ну конечно бывают, вы и сами знаете, как это происходит в журналистике. Темы ведь и умирают тоже. Вы приступаете к какой-то истории, но вскоре понимаете – нет, истории не получится. Это нормально. Должен сказать, что мой журналистский опыт мне очень помогает. Но не следует уравнивать журналиста с писателем – между ними огромная разница. В свое время мне повезло, причем повезло в силу моей наивности. Свою первую книгу я задумал как иллюстрированную серию – сейчас это замечают, если я об этом говорю. Каждая глава должна была быть отдельным томом иллюстрированного издания. Впоследствии это воплотилось в яркую книжную форму. Такой удачей я обязан именно тому, что был тогда еще довольно наивным автором. Позже я стал заботиться о том, чтобы каждая глава либо содержала законченную историю, либо резко обрывалась, завершалась кульминационным моментом, заставляя читателя тут же переходить к следующей главе и ни в коем случае не откладывать продолжение на завтра.

#{interview}− Как вы относитесь к тому, что вас иногда сравнивают с Дэном Брауном? Вас не раздражает этот медийный стереотип?
− В моей карьере есть один изъян. Он состоит в том, что я пишу по-немецки. Пишу на языке, на котором в Европе говорит более ста миллионов человек, но который все же остается немецким языком. Дэн Браун – американец, у него американские агенты. А у меня немецкие. Для меня это оказывается неким препятствием. Я не придаю Дэну Брауну никакого значения. Я знаю, где его корни, знаю его слабые стороны. Сильных не знаю. Книги Дэна Брауна и мои в Германии выпускает одно и то же издательство. Дэн Браун кое-что у меня списал. Свою книгу примерно на ту же тему, что использована в «Коде да Винчи», я написал за десять лет до появления Дэна Брауна. В этой книге присутствовало то, что есть во всех моих книгах – ловушка. Речь идет о романе «Сикстинский заговор». Там выстраивается некая ошибочная конструкция. Она не столь уж важна, но это нечто такое, что не соответствует фактам и идет вразрез с результатами моих исследований. То же самое можно найти в «Коде да Винчи». Поэтому мне забавно видеть слоган «Ванденберг – немецкий Дэн Браун». На самом деле все наоборот: Дэн Браун – американский Ванденберг.

− Вас интересует продвижение ваших книг в России?
− Да. Успех в вашей стране дает мне повод для гордости. Вообще я несколько избалован судьбой. Начальный период моей жизни был довольно убогим, а затем я вдруг как будто бы оказался на солнечной стороне, тогда как раньше стоял на теневой. Мои книги продаются во всех европейских странах, а своим первым визитом в Россию я горжусь в особенности. Точно так же как и тем, что семь моих книг издано в Китае. Есть ли у меня неосуществленные мечты? Да. Я хочу издаваться в Индии.

Мне неважно, получу ли я Нобелевскую премию, я не так беден, как Гюнтер Грасс

− Что скажете о Москве?
− С точки зрения немца, который здесь еще не бывал и только смотрел на карту, Москва, несомненно, относится к Европе, но она все-таки ужасно далеко. Одна разница во времени чего стоит. Так что от Москвы ждут чего-то экзотического. Но на самом деле Москва почти такая же, как Берлин, здесь жизнерадостные люди, приветливые читатели. И прекрасные рестораны. Я всего этого не ожидал.

− Ваш приезд приурочили к презентации вашей новой книги «Наместница Ра». О чем она?
− О первой женщине, которая взошла на трон фараонов. История эта привлекла меня прежде всего своей таинственностью. Это действительно была женщина, как свидетельствуют изображения. Сохранились рельефы и даже картины, на которых она запечатлена. Она фигурировала в качестве мужчины – очевидно, в целях защиты. Ни до, ни после этого женщин-фараонов не бывало. Она носила искусственную бороду, при этом была очень умна и красива. Историки знают о ней немного, но основные события ее жизни известны. Так что было несложно написать роман, заполняющий лакуны в ее биографии.

− Как вы думаете, какая из двух основных разновидностей чтива будет в ближайшее время популярнее – художественная литература или нон-фикшн?
− Есть одна отчетливая тенденция, которая сейчас очень активно проявляется в Германии и, полагаю, в России тоже, хотя я не знаю российского рынка. Явление, о котором я говорю, называется термином infotainment, возникшим в результате совмещения слов information и entertainment. Например, у нас в Германии популярны телепередачи, посвященные тем или иным историческим событиям. Основательности им придают фрагменты хроники и прочий старый визуальный материал, а некоторые сцены разыгрываются актерами. Такие передачи пользуются огромным успехом, поскольку людей одновременно информируют и развлекают. Кстати, «Тайна проклятия фараонов» тоже экранизируется немецким телевидением. Хорошие шансы на будущее появляются у того, чем я занимаюсь уже более тридцати лет. Мне неважно, получу ли я Нобелевскую премию, я не так беден, как Гюнтер Грасс. Infotainment – это действительно мое. Всем тем, что мне довелось изучать (включая русский язык, который я учил в течение одного года), я занимался в игровом, шутливом ключе. Так, чтобы это развлекало, доставляло удовольствие и радость. И книги я пишу точно так же.