В жанре «коммента»

Пользуясь формулой самого DD «Персоналии + Среда + Процесс = Сетевая литература», можно сказать, что DD – один из знаковых персонажей литературной Сети, и он же во многом – ее среда и ее процесс.

Как такое могло получиться?

Перед нами книга об истории и становлении русского Интернета, написанная одним из его идеологов

И вот DD стал автором книги. Шаг рискованный, ибо энергетика текстов сетевого писателя во многом определяется контекстом. Особенно у такого писателя, как Дорфман, естественная среда мышления которого – дискуссия, а любимая литературная форма – «пост» («постинг»), сколь угодно развернутый. Возможно ли полноценное существование такого вот явления на бумаге? Теоретически – нет. Практически – да. Вот она перед нами – его книга. Абсолютно достаточная. Абсолютно состоявшаяся.

Прежде всего, благодаря искусству автора, сумевшего выбрать из неимоверного количества вывешенных им текстов именно те, которые книга. То есть, цельное повествование с единой проблематикой, с развитием нескольких параллельных и прочно связанных внутренне сюжетных линий.

Жанр этой книги можно было бы определить, как «автопортрет на фоне Сети», но с одним очень существенным уточнением: DD написал книгу, в которой образ автора далеко выходит за рамки личности самого DD, то есть автор в данном случае из субъекта повествования становится его объектом.

Перед нами книга об истории и становлении русского литературного Интернета, написанная одним из его идеологов, излагающим и, что очень важно, демонстрирующим свою литературную идеологию.

Ну а с «проблемой контекстности» своих текстов DD обошелся просто и гениально – сетевой контекст он ввел в книгу. Авторство ее Дорфман обозначил как «DD & другие».

«Встретимся в Сети» наполовину состоит из текстов, написанных собеседниками и оппонентами Дорфмана: Д. Кузьминым, А. Иванченко, В. Сердюченко, А. Михеевым, В. Смоленским, В. Губайловским и другими (в список этот попал и я), а также целыми страницами приводятся здесь «комменты», сопровождавшие эти тексты в Сети.

Дорфман последовал принципу: «DD мне друг, но истина дороже».

Вечные темы и Сеть

Книга эта – след отшумевших дискуссий (фото: dandorfman.livejournal.com)

Книга эта – след отшумевших дискуссий. Точнее, как бы отшумевших. «Отшумевших» – потому, что золотой век сетевой литературы (рубеж 90-х –2000-х) завершился – романтика автономного сетевого плавания себя исчерпала, сетевые авторы стали бумажными (и наоборот).

Ну а «как бы» употреблено здесь потому, что дискуссия велась вокруг вопросов, в принципе, неразрешимых. Вопросов вечных: что есть литература? Каковы должны быть взаимоотношения писателя и общества? И т. д. Вопросы эти были актуализированы явлением самого феномена Сети и порожденной ею литературы.

На бумаге это выглядит так: сначала блок текстов DD и его оппонентов, посвященный эстетике сетевой литературы, далее – раздел про «сетературу» как явление социо-культурное, затем – история литературного конкурса «Сетевой Дюк», одним из организаторов которого был DD.

Завершают книгу блоки текстов как бы сугубо авторских, личных: «Мой Пушкин», «Мой Гейне», мои любимые современники (Янка Дягилева, Татьяна Тутубалина и др.), но и это «личное» развернуто здесь на основную проблематику книги.

В чем она? Если очень коротко, то проблематику книги, или, что в данном случае одно и то же, ситуацию DD в Сети я бы представил как испытание наших представлений о литературе самим явлением Сети.

Интернет предельно «демократизировал» литературный быт, предоставив возможность каждому желающему стать писателем, независимо от наличия таланта.

Любой может обнародовать свой текст в Сети (то есть перед потенциально безграничной аудиторией), минуя все привычные институции – издательства, редакции, идеологическую, эстетическую и прочие цензуры.

И это естественно, что реформирование форм бытования литературы подвигло сетевых литераторов на попытки реформировать и ее внутреннее содержание.

В частности, встал вопрос о праве на существование жестких эстетических иерархий в литературе, благодаря которым, по мнению традиционно ориентированных читателей (к коим, например, отношусь и я), литература и существует как искусство.

Чем я хуже Толстого?

На эту тему
• Александр Кабаков: Интернет убил литературу
• Дмитрий Бавильский: Живой журнал
• Революция на книжном рынке
• Глуховский поставил темный рекорд
• Виктор Топоров: Национальный фантастический бестселлер

Одним из самых напористых и последовательных идеологов «предельной демократизации» литературы, оказался Дан Дорфман.

«Никакого литературного таланта вообще не существует, – утверждает он. – Есть только спонтанное отображение собственных мыслей и ощущений на каком-то носителе информации. И задача отображающего – сделать это как можно точнее».

Литература – это прежде всего общение. Идеальной формой такого общения могут и должны стать Интернет-форумы – интерактивная часть любого текста, т. е. его обсуждение, более важно для сетевой литературы, чем первоначальный текст. Первоначальный текст – это только повод».

Вот он, по мнению DD, нерв современной литературы. Ну а сама литература – вещь простая: «Литературно одаренный человек – это тот, кто умеет быстро и внятно писать».

Художество? Ничего таинственного, тоже вещь умопостигаемая. Чем отличается талантливый писатель от бездаря? У посредственного писателя пять повествовательных шаблонов, у выдающегося – пятьсот. Комбинация их и выдает определенный уровень художественного. То есть, талант должен измеряться количеством и качеством инструментария мастера. Не более того.

Центральный (и драматичный, на мой взгляд) спор в этой книге – это обмен развернутыми репликами DD и А. Иванченко. Процитировав Достоевского «Было так холодно, туманно и сыро, что насилу рассвело», Иванченко замечает, что язык, которым написана эта фраза, «не отражает реальность, а сам является ею».

Ну а DD, считая, что развивает мысль Иванченко, пишет в ответ следующее: да, конечно, нужно «отображать искренние и подлинные чувства людей, включая свои собственные. Реальную, а не выдуманную картину общества. … Отображать все это таким языком, который действительно убедит читателя в пережитых чувствах и ощущениях», но…

Далее следуют его возражения Иванченко. Но уже до этих возражений ясно, что люди эти никогда не поймут друг друга – они говорят на разных языках.

Для Иванченко «отображать действительность» и «создавать ее в слове» вещи изначально разные. Для DD – одно и то же. То есть, перед нами все тот же древний спор поэта и ритора.

Ритор (DD) исходит из того, что в литературе есть «что» (содержание) и есть «как» (средства доставки до читателя этого «что»). DD ценит, прежде всего, ясность и логику, и потому возражения оппонентов, говорящих, что в искусстве «что» и «как» – одно и то же, что писатель не отражает мир (хотя бы собственный), а создает его актом творчества, возражения эти DD отметает как иррациональные, как затемняющие очевидные для него вещи.

Разделение на «что» и «как» доведено в книге до логического завершения в текстах, посвященных конкурсу «Сетевой Дюк»: DD особенно понравилось в эстетическом манифесте южнорусской школы, который написал В. Сердюченко, противопоставление «мизантропов русской литературы», таких, как Достоевский, ярким и праздничным, «карнавальным» художникам (Катаеву, Олеше, Бабелю и др.).

Ценность этих писателей DD видит в умении «писать необычно об обычном. Писать красиво о некрасивом». Иными словами, гармония жизни в тексте достигается, – искренне уверен DD – изощренным литературным декором, а не погружением внутрь «скучного и некрасивого».

Я, например, категорически не согласен уже с самой постановкой проблемы, но позицию DD отметать сходу не стал бы. DD продолжает – на своем уровне – древнюю и почтенную традицию, сошлюсь хотя бы на уважаемого всеми философа Шестова, который следует той же логике – размышляя о Толстом, Шестов точно так же отделяет в его творчестве «что» от «как», отказываясь видеть внутреннюю гармонию жизни в нарисованной Толстом картине абсолютно дисгармоничного (по внешним реалиям) мира.

Вот этот, как бы не вполне приличествующий жанру краткого отзыва о вышедшей книге, литературоведческий пассаж я позволил себе для того, чтобы продемонстрировать одно из несомненных достоинств книги Дорфмана – провокативность.

Читая книгу, невозможно удержать дистанцию, невозможно не вступить в спор с автором. И жаль даже, что это книга, что я, например, не могу сейчас настучать свои возражения и вывесить их в Сети рядом с процитированными рассуждениями DD.

Никуда не денешься – тексты DD действительно заводят. DD не останавливает мысль о том, что лучшие умы человечества рассуждали на эти темы, как минимум, уже две тысячи лет.

Он начинает разговор с «чистого листа» и заражает своим азартом читателя. Таков DD в Сети, и таким он остается в книге.