Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

13 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Что такое геноцид по-украински

Из всех национальных групп, находящихся на территории Украины, самоорганизовываться запрещено только русским. Им также отказано в праве попасть в список «коренных народов». Это и есть тот самый нацизм, ради искоренения которого и была начата российская спецоперация на Украине.

6 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

17 комментариев
4 июля 2008, 09:44 • Культура

Диалоги с Богом

Диалоги с Богом
@ flint.lib.mi.us

Tекст: Игорь Кецельман

По-разному люди общаются с божественной силой: кто-то в нее верит, кто-то нет. Личное дело каждого. Так и писатели (тоже люди): каждый по-своему разбирается с Богом. О чем и ставит в известность читателей.

Герой Исаака Зингера, еврейского писателя, нобелевского лауреата, в его романе «Раскаявшийся» пришел к Богу уже в зрелом возрасте.

Хороший идол вместо плохого Бога

Господи, мой Боже, кем только тебя не обзывают – и идолом, и седобородым мужиком, а Капаррос вообще женщиной сделал. Жалко тебя, Боже

Его история напоминает истории борьбы праведников с искушающим их дьяволом. Сюжет, широко распространенный в религиозной литературе, как в иудаистской, так и в христианской. Самого Христа искушали – вспомним Евангелия.

Герой Зингера не Христос. Он – раскаявшийся. Американский еврей Иосиф Шапиро, вернувшийся к образу жизни своих предков.

В один прекрасный день Иосиф вдруг осознает порочность окружающего мира, в котором главное для людей не духовность, а погоня за наслаждениями и где предательство и обман стали нормой жизни. Мира, в котором люди не близки друг другу.

Осознает и решает начать новую жизнь. Он оставляет дом, семью, уезжает из Америки. Ищет эту «новую жизнь», а Бог и дьявол ведут борьбу за его душу. Один помогает, другой мешает.

Дьявол подбрасывает искушения в виде соблазнительных красавиц, вызывающих запретные желания; нагло вторгается в мысли искушаемого.

Бог поступает мудрее: в мысли он особо не лезет, а вот когда наш герой делает свободный выбор в сторону добра и религии, приводит его в место, где тот встречает понимание и поддержку.

В хасидскую синагогу на окраине Иерусалима. (Не стоит забывать, что и сам писатель вырос в среде набожных хасидов.)

Спасение от бездуховности современного мира раскаявшийся находит в возвращении к религии и традиционным ценностям еврейской жизни.

Но религия для Иосифа не самоцель. Бог ему нужен для оформления выбора, придания целостности его жизни. Чтобы был кто-то вне его; опора для души. Пусть даже в воображении…

И здесь Зингер, в лице своего героя, допускает совершенно еретические для иудаизма (да и для любой религии) суждения: если Бог не такой, каким я его представляю, если он не соответствует моему выбору – я его отрину и буду поклоняться идолу. Лишь бы этот идол был добрым и нравственным.

Бог вторичен. На первом месте – человек. Его выбор.

И еще одна мысль мучает нашего героя: как Бог мог допустить холокост? И почему он ничего не делает, видя горе и страдания живых существ?

– Так, может, Бога нет? – опять нашептывает дьявол. – Или он плохой?

Тогда поклонимся идолу. Только и всего.

Сердитый Бог

В «Колиголических рассказах» Валерия Мишина, опубликованных в журнале «Крещатик», двое друзей пьют пиво с подлещиком и рассуждают обо всем на свете: генетика, Лысенко, Ленин в Разливе. И о Боге.

В их представлении это седобородый мужик, стоит у озера и орет. Сердится он на людей, будешь тонуть в Разливе – не помогут, на берегу останутся.

Чего сердишься? «По образу и подобию…» Сам такой.

Сюрприз для Бога

Все боги – ложь. Иегова, Аллах и иже с ними. Их напридумывали люди в заблуждении своем. Есть лишь один Творец, запустивший механизм Вселенной. Это – женщина, и зовут ее – Бог. О ней рассказывает в своем романе «Один день из жизни Бога» аргентинский писатель и публицист Мартин Капаррос.

Создала жизнь и создала смерть, дабы люди ценили время, дарованное им, «стремились жить, пока живется». Она думала, что «смерть сделает их более расторопными, жадными к жизни, могучими». Человечество будет совершенствоваться и развиваться.

Но все пошло не так, как задумала Бог. Люди зачем-то придумали себе загробное существование: не поверили, что все кончается со смертью.

Вместо того чтобы совершенствоваться, жизнь свою тратят на бесполезные заботы о несуществующем загробном мире. «Будем жить потом», – верят люди.

Тщетно пытается Бог развеять их заблуждения. Раз за разом она отправляется на Землю, принимая обличья самых разных людей. Становится то египетским борцом, то оруженосцем эмира Испании, то иезуитом у постели умирающего Вольтера.

Любит и любима. Убивает и предает. Повторяет поступки людей, пытаясь понять созданные ею существа. Понять и все же донести до них истину: живите сейчас, здесь и теперь, потому что жизнь конечна, после – ничего нет.

– Те, кто умерли, – мертвы навсегда. Так и пребудут, – объясняет она людям.
– А пребудут долго? – спрашивают у нее. – Когда воскреснут?
– Люди – мой неудачный эксперимент, – убеждается Бог. – Пора его прекратить.

В последний раз она отправляется на Землю, дабы покончить с человечеством. Но здесь ее ждет сюрприз…

Господи, мой Боже, кем только тебя не обзывают – и идолом, и седобородым мужиком, а Капаррос вообще женщиной сделал. Жалко тебя, Боже. О чем и сказал в своих стихах поэт Алексей Тиматков:

В каждом окне – огонь,
В небе – темно и холодно,
Боже, ты высоко,
Сердце твое расколото.

Россыпью серебра
Звезды горят над крышами…
Боже, храни себя,
Мы-то уж как-нибудь выживем.

..............