Ревякин: «Музыка – передовая битвы цивилизаций!»

Перед беседой Ревякин дает послушать новый альбом. Более непривычного электронного инструментария меня удивляет месседж новых песен, они откровенно воспевают великих героев. Только-только мы услышали подобный мотив у «Оргии праведников», и вот уже Ревякин собирает «жатву» как Страшный суд, который отделит зерна от плевел, достойных от грешников. Ревякин воспевает силу духа героев. Вспоминает набеги Аттилы, Чингисхана, Батыя. Славит подвиг гордой Рязани, которая в 1237 году была сожжена, но не покорилась хану Батыю.

Самая главная цель любой политики – чтобы человек не верил в Бога

– Это такой диктофон? Круто! – говорит Ревякин и заинтересованно оглядывает маленький цифровой диктофон. Затем хлебает чай и начинает рассказывать о том, что альбом «Жатва» повествует о столкновении европейской и азиатской цивилизаций.

– Столкновение как война или дружеское обнюхивание?
– Никакого дружеского обнюхивания быть не может. Нашествие Аттилы или нашествие монголов – это не дружеское обнюхивание.

– Речь об определенном историческом периоде? Или в широком смысле?
– Отчасти про исторических персонажей. И в широком смысле тоже, на примере нашествия гуннов и монгольской Орды.

– Тогда на какой стороне в столкновении цивилизаций находится автор?
– На стороне Европы, конечно.

– Почему? Разве мы не азиаты? Азиаты – не мы? Славянофилы считали русских азиатским народом.
– Кто себя считает азиатом, тот пусть будет азиат. А кто себя считает представителем белой расы – тот белая раса. Все просто.

А славянофилы и должны были так считать, потому что славянский народ – это помесь, а не чистый народ. До нашествия гуннов о славянах ничего не слышно. После гуннов появились славяне.

Обложка сольного альбома Дмитрия Ревякина «Жатва»

– И они были не правы в столкновении с европейской цивилизацией?
– Они же предавали, как правило. А отдувались готы, бургундцы, романские народы, латинские – они отдувались. Если говорить о Средневековье.

– На русском народе в этом контексте лежит культурно-историческая вина за предательство?
– Я не знаю, кто русский народ. Если говорить про славян, то известны истории их предательств. Например, Рязань предавала Владимирское княжество во время нашествия Батыя. Все это есть в летописях. Русский народ не представляется единым монолитом, и в расовом смысле в том числе. Это – этнос, который создался при помощи предательства Московского княжества во время владения Ордой территориями нынешней России. Москва предала идею освобождения от Орды и всячески способствовала закабалению собственного народа. Вначале Рязань была захвачена, потом Тверь, Новгород, Псков. Вот и думай, на ком лежит вина. Думаю, Москве ее хватает по шею.

И именно тогда сложилась золотоордынская «вертикаль власти», о которой так любят сейчас говорить. Нам самим приходится решать, азиаты мы, или евразийцы, или имеем отношение к белому населению мира.

– Тебе хочется, чтобы мы имели отношение к белому?
– Я не могу говорить за всех. Я могу говорить только за себя. Я в свое время был и евразийцем, и азиатом, и кем только не был в своих творческих и духовных исканиях. Сейчас я себя ощущаю белым человеком, потомком викингов, варягов. И продолжаю традиции казачества.

– Разве казачество не было насквозь азиатским?
– Нет. Казаки – из колен Иссахара и Гада. Они имеют отношение к ветхозаветным евреям – кровью, происхождением. Спартанцы, колено Дана, – тоже ветхозаветные евреи. Есть апокрифы, где указано, где какое колено обитает. Более того, собирание колен Израилевых произойдет на наших землях – это клочок Украины, Белоруссии, России. По традиции так. Пророк говорит об этом собирании.

– После Апокалипсиса или до?
– Думаю, до. И мне кажется, что это произойдет еще при нашей жизни. Есть такие предчувствия и предзнаменования.

– В песне про гордую Рязань в тексте заметно влияние стилистики Крученых, Хлебникова, речь трибуна. Так ли это?
– Речь трибуна есть, оно так и задумано. Но влияние Хлебникова или Крученых тут ни при чем. Уж кто был трибуном в те годы, так это Николай Гумилев. А Хлебников был застенчивый…

– Но называл себя председателем земного шара.
– При этом да, называл. Вот это я понимаю – застенчивость. Потом, Крученых нормально совсем не писал, все выдумывал формы. У Хлебникова хоть стихи красивые есть. Я в свое время много занимался футуристами, для меня Хлебников был маяком, на который я чуть не молился. Я изучил его творчество вдоль и поперек и про Хлебникова все знаю. Отрывок про «гордую Рязань» никакого отношения к будетлянам не имеет.

– Возможно, интонация напомнила. «О рассмейтесь, смехачи!»
– Это было предвоенное время. И у Гумилева выходил «Путь конквистадора». Но Гумилев верил в Бога, что мне импонирует. А Хлебников верил только в цифру, он пифагореец-оккультист. Это уже меня не греет.

– Леонид Федоров спел тексты Хлебникова и Крученых.
– «Жилец вершин» – очень хороший альбом. Но мне кажется, что там взята только одна грань Хлебникова, а он многогранен. Но попытка «Аукцыона» заслуживает уважения.

– Путь великого героя – это путь воина или путь монаха?
– Монах и воин, по сути, одно и то же. В старину монахи так владели оружием, что о-е-ей! Мало не покажется. Защищали монастыри. И когда монголы штурмовали города, последним прибежищем всегда был храм.

Музыка – это передовая политика, потому что через нее происходит захват души человека. И на чьей он стороне, решает музыка

– То есть герой – сила, укрепленная духом. Но в столкновении с европейской цивилизацией она оказывается неправой?
– Я говорю о тех временах, когда потомки варягов основали российские княжества – Рязанское, Владимирское. Европа и Русь – были единым организмом. И Ярославна выходила замуж и ехала в Европу, и русские участвовали в крестовых походах. Уместно говорить о том, что когда с приходом монголов на Руси поменялось население, тогда и появились конфликты с Европой. Потому что Русь проводила свою политику в соответствии с золотоордынской вертикалью.

Если бы не было монгольского нашествия, Россия представляла бы из себя множество отдельных княжеств. Как это и было в Европе. Уже к Возрождению по Европе пошли объединительные походы Людовика.

– Интересен интервал между нашествием гуннов в V веке и принятием христианства на Руси в X веке. Является ли принятие Христа искуплением вины времен гуннов?
– Так ведь не только славяне предавали. И готы предавали, и в Европе были народы, которые предавали. Это политика. А когда идет политика, не думают о Боге.

– То есть «Жатва» – это альбом о политике?
– В том числе и о внутренней политике. Этот альбом не будешь слушать за столом в компании. Каждый найдет для себя что-то свое, я думаю. И по-своему сформулирует главную мысль альбома.

– В древние времена жизнь человека полностью зависела от политики. Сейчас, кажется, зависимость от политики поубавилась. Означает ли это, что человек стал более свободным за прошедшие века?
– Да нет, сейчас столько цепей на человека повешено, столько гирь, что свободнее человек не стал. И политика – в том числе. Человеку кажется, что он вне политики, но он смотрит в телевизор – а это сконцентрированная политика. Когда он делается апатичным к политике – это тоже политика. И самая главная цель любой политики – чтобы человек не верил в Бога. А верил во всякие мази, в рекламу, в пустышки.

– Музыка дает возможность отвлечься от политики?
– Нет, конечно. Потому что музыка – это тоже политика. Когда играет трип-хоп – это политика, потому что там звучат негритянские ритмы. Ее пихают везде, крутят по музыкальным каналам. Музыка – это передовая политика, потому что через нее происходит захват души человека. И на чьей он стороне, решает музыка. А человек, как подопытный кролик, просто начинает притопывать, прихлопывать…

Ну вспомни себя в школьные годы! Это сейчас ты выбираешь, что слушать. А тогда ты все слушал подряд, и все впитывал. И если говорить про меня, то я до сих пор выдавливаю из себя то, что я в своей жизни нахватал. И музыка – она всегда авторская. Даже русская народная – она тоже написана конкретным автором. Музыка – передовая битвы между цивилизациями.