Мои премии

Сознавая, что эта позиция наивна и романтична, я все-таки не откажу себе в удовольствии стать на место жюри и произвести раздачу слонов по своему усмотрению.

Моя «Большая книга»

Ни один литературно-критический труд, появившийся в 2007 году, не сравнится с художественным исследованием Малецкого

В этом году я не стал бы вручать самую большую премию.

«Большую книгу», на мой взгляд, должны вручать произведениям, во-первых, высокохудожественным. Во-вторых – общественно значимым. А третьих – общедоступным, понятным и профессору, и студенту, и продавщице цветов. Таких книг в 2007 году не было.

А как же «Даниэль Штайн» Людмилы Улицкой?

В художественном отношении он значительно уступает «Медее» и «Казусу Кукоцкого». «Даниэль Штайн», собственно говоря, это вообще не роман, а идеологический трактат, где идея важнее, чем художественный образ.

Что до общественной значимости, то и здесь не всё просто. Критика вселенской церкви (католической и, в меньшей степени, православной) часто неосновательна и несправедлива.

Недоумение вызывают и некоторые «мелочи». Например, светлый образ эсэсовца Рейнгольда, с которым у Даниэля сложились даже не дружеские – отеческие отношения («как между отцом и сыном»). Странная «семейка», ведь Рейнгольд руководит уничтожением еврейского населения на подведомственной территории. А что сам «рук не марает», так Гиммлер с Эйхманом лично тоже никого не расстреляли и «Циклон Б» в газовые камеры не пускали.

Мой «Букер»
Александр Иличевский. «Матисс».

Здесь безоговорочно согласен с решением жюри. Давно не было у нас романа, в котором бы представлена была обобщенная картина современной России, при этом роман не превратился ни в растянутую статью, ни в приложение к политической программе.

Иличевский – писатель с романным мышлением. Свою картину мира он создает не публицистическими отступлениями, но всем строем повествования: через композицию, сюжет, судьбы героев, философию главного героя.

Писатель с истинно романным мышлением получил премию за лучший роман. Разве не справедливо?

Впрочем, об Иличевском и его «Матиссе» я писал уже немало (см. «Знамя», 2007, № 10).

Мой «Белкин»
Маргарита Хемлин. «Про Берту». «Про Иосифа».

Две скромные повести о жизни «маленького человека». Написаны языком маленького человека: «Жена (не местная и вообще сирота после погрома с малолетства) с сыном осталась в живых, так как успела примкнуть к партизанскому отряду поварихой и куда пошлют…»

Безыскусность создает ощущение подлинности. История трудолюбивой, болезненно скромной женщины («Про Берту») и провинциального «сиониста»-коллекционера («Про Иосифа») вернули нашей литературе одну из важнейших и, увы, забытых в 90-е годы тем.

Мой «Юрий Казаков»

На эту тему
• Осень литературы
• Дмитрий Бавильский: «Букер» поверженный
• Александр Иличевский: «Учиться у музыки…»
• Бином Букера
• Россиянин завоевал «Нобелевку» по фантастике

Ольга Славникова. «Басилевс».

Одна из лучших вещей Ольги Славниковой. И уж точно самая «доступная».

Рассказ стоит иного романа. Мир Славниковой сгущается здесь до предела.

Все характерно славниковские черты представлены: эстетизация безобразного, влечение к смерти, превосходство мертвой материи над живой. Нашел автор место и для политики, и для социологии.

Но прежде, чем ужаснуться авторской философии, читатель будет покорен мастерством Славниковой, ее редким даром к описанию вещей. Иные эпизоды (например, сцена автокатастрофы и гибели героини) в современной литературе не имеют равных по изобразительности и художественной силе.

Мой «Нацбест»
Игорь Сахновский. «Человек, который знал всё».

У этой книги судьба на редкость счастливая. Шорт-лист «Букера» и «Большой книги» и даже экранизация, а в нашем мире последнее и значительней, и выгодней литературной премии.

И все-таки премиальная история этого романа нелогична и несправедлива.

Легкий, увлекательный авантюрный роман не мог составить конкуренцию ни «Даниэлю Штайну», ни «Матиссу», ни «Концу иглы», ни романам Виктора Строгальщикова, ни даже новому «шедевру» Виктора Пелевина. Политика, философия, проблемы общественные и общечеловеческие, настоящее России и прошлое христианства – темы важные, серьезные, почти неподъемные.

Роман Сахновского авантюрный, а не социально-психологический, от него не стоило ждать развернутых картин социального бытия, многомерных персонажей, образов. Другой жанр.

В компанию хищных птиц, величественных и мрачных, вдруг затесался яркий и веселый попугай. Попугая, естественно, растерзали. Иначе и быть не могло.

Шаланда против броненосцев.

Кавалерист против танка.

Зато именно этого романа и не хватало в шорт-листе «Национального бестселлера».

Премия, которой пока нет

Юрий Малецкий. «Случай Штайна»: любительский опыт богословского расследования. Роман о романе.

Ежегодной всероссийской премии для критиков пока нет. Но если бы ее вдруг учредили, то в 2007 году лауреатом по справедливости стал бы Юрий Малецкий.

Критик – это внимательный, эрудированный и квалифицированный читатель. Наверное, ни один литературно-критический труд, появившийся на страницах толстых журналов в 2007 году, не сравнится с художественным исследованием Малецкого.

Редкий в наши дни добросовестный разбор не каждой строчки, но каждой идеи писателя.

Не столь важно, прав Малецкий или нет. Главное – сочетание профессионализма и эрудиции с живым, даже острым интересом к предмету.