Евдокия Шереметьева Евдокия Шереметьева Почему дети застревают в мире розовых пони

Мы сами, родители и законодатели, лишаем детей ответственности почти с рождения, огораживая их от мира. Ты дорасти до 18, а там уже сам сможешь отвечать. И выходит он в большую жизнь снежинкой, которой работать тяжело/неохота, а здесь токсичный начальник, а здесь суровая реальность.

22 комментария
Борис Джерелиевский Борис Джерелиевский Единство ЕС ждет испытание угрозой поражения

Лидеры стран Европы начинают понимать, что вместо того, чтобы бороться за живучесть не только тонущего, но и разваливающегося на куски судна, разумнее занять место в шлюпках, пока они еще есть. Пока еще никто не крикнул «Спасайся кто может!», но кое-кто уже потянулся к шлюп-балкам.

5 комментариев
Игорь Горбунов Игорь Горбунов Украина стала полигоном для латиноамериканского криминала

Бесконтрольная накачка Украины оружием и людьми оборачивается появлением новых угроз для всего мира. Украинский кризис больше не локальный – он экспортирует нестабильность на другие континенты.

3 комментария
29 июня 2005, 19:39 • Культура

Узаконенная легкость бытия

Узаконенная легкость бытия

Tекст: Ольга Бобровская

О новой книге Кати Метелицы «Дневники Луизы Ложкиной» не хочется писать, ее хочется покупать и всем дарить со словами: «Обязательно прочти, это ужасно мило и смешно». «Познакомившись с главной героиней, испытываешь чувство, будто все твои жизненные неправильности взяли и узаконили», - пишет неизвестный автор на обложке книги.

Очень точно. Луша Ложкина естественна и проста. Это вам не вечно худеющая Бриджит Джонс, метущаяся между мистером Дарси и Дэниэлом Кливером, и не Кэри Бредшоу из «Секса в большом городе», озабоченная покупкой очередной пары туфель в перерывах между поисками Мужчины Мечты и обедами с подругами.

Это «смешное, неуклюжее существо» - маклер по роду деятельности и клоун по внутреннему ощущению. Она, как и названые барышни, тоже рефлексирует на тему отношения полов. Но «ложкинские» сюжеты куда как менее гламурны. Они остроумны, трогательны, ироничны, забавны, актуальны. В книге удачно передана атмосфера столичной жизни - в ее немного «бирюлевском» исполнении.

Действительно, не всем же жить на Рублевке, ездить на Porshe и ломать голову над планом убийства конкурентов. Девушки вроде Луизы Ложкиной никогда не будут, например, платить две сотни долларов на СПА-процедуры, а просто обмажутся кофейной заваркой, положат на лицо разрезанный огурец и будут счастливы. У таких как она, не вызовет изжоги цветущий вид подруги, которой подарили новое платье от Dior. Ложкина, например, не откажется от запеченного в белом вине лобстера, но и не будет чувствовать себя ущербной, если придется заменить его макаронами по-флотски.

Ложкина ест попкорн, воспитывает сына Тимофея, пьет аспирин, читает «Гарри Поттера», ходит на кастинги, ездит на дачу «сливаться с почвой», напивается с подругой-канадкой и с удивительным постоянством ввязывается в смешные истории, увлекая за собой своих закадычных друзей – геев Артура и Виталика. Иногда она трагически валяется в кровати и рассуждает о смысле жизни, в перерывах отвлекаясь на подругу, которая на протяжении всей книги бессмысленно и беспощадно борется одновременно с целлюлитом и с кармой. За этим хаотичным, но милым существом наблюдать очень приятно. Луша, Лукерья, Луиза Ложкина – очень непосредственная, «такая, как есть».

Катя Метелица, описывая приключения своей неутомимой героини, создала приятное и легкое чтиво, которое не претендует на звание «женской любовной прозы» и не является руководством к преодолению бытовых сложностей. Многие москвичи уже имели возможность почитать эти дневники – на протяжении двух лет в еженедельнике «Большой Город» публиковалась «Хроника подвига Луизы Ложкиной».

Имя автора специально не указывалось, чтобы заинтриговать читателей. Большинство было уверено, что Ложкина - это реальный человек. Но теперь стало ясно, кто ее alter ego. Кстати, Метелица до этого написала эссе «Азбука жизни», книги «Новый русский букварь», «Новая русская поваренная книга» и стала автором комиксов «Анна Каренина by Leo Tolstoy» и «Пиковая дама» by Alex Pushkin».