Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

3 комментария
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

12 комментариев
Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
4 февраля 2015, 21:50 • В мире

Донецк приглашает непризнанных

Донецк приглашает непризнанные государства

Донецк приглашает непризнанных
@ flickr.com/UNPO Secretariat

Tекст: Евгений Крутиков

Глава МИД ДНР Александр Кофман предложил провести в Донецке «саммит непризнанных государств». Уже обещали быть баски, венецианцы, техасцы. Если мероприятие состоится, оно сможет придать новый смысл «клубу непризнанных», роль которого в последнее время растет как на дрожжах. В свою очередь, Новороссия сможет выйти на новый уровень политического влияния, которого ей объективно не хватает.

По словам Кофмана, «переговоры уже проведены», согласились приехать баски, представители Фландрии, Венеции, Техаса. Позже в этот список добавились Шотландия, Каталония и почему-то Ирландия (видимо, все же имеется в виду Северная). Постепенно уточнялись в сторону расширения и статусы участников: «частично признанные государства», непризнанные вовсе и «территории без государственного статуса». В Донецке также озвучили план создания новой «лиги новейших государств» на базе Организации наций и народов, не имеющих представительства (UNPO).

Тогда югоосетинская делегация в Голландию состояла из одного-единственного человека, а деньги на поездку собирались «с ларька по три копейки

Местом рождения этой малоизвестной широкой публике структуры считается Тарту, где в сентябре 1990 года собрались представители в основном советских национальных республик, полным ходом несшихся к независимости, – прибалтийских и закавказских. А 11 февраля уже в Гааге был подписан устав Организации непредставленных народов. Свои подписи поставили уже не только эстонцы, грузины, латыши и армяне, но также и курды, делегаты с островов Палау, из Тибета, австралийские аборигены, филиппинские горцы, греки Албании, крымские татары и даже кто-то с Тайваня. Собственно, Кофман изначально и предлагал провести в Донецке именно съезд «ко дню рождения» организации «непредставленных», но помешала военная обстановка. ДНР не может сейчас гарантировать в простреливаемом Донецке безопасность делегатам съезда, и многие из них (не понаслышке знакомые с войнами) не захотели рисковать. В результате съезд решено было передвинуть на март и продолжить переговоры с потенциальными участниками.

Вообще, в 1990 году прибалтийские делегаты просто подхватили и организационно оформили идею, которую все 80-е годы проталкивали Далай-лама, еще несколько тибетских активистов, лидеры уйгурского движения и примкнувшие к ним голландские борцы «за все хорошее». В Советской Эстонии просто нашелся человек с организаторскими способностями, тартуский профессор-востоковед, признанный знаток буддизма и языка санскрит Линнарт Мялль. Он, собственно, и довел до ума медитативно-буддистскую идею объединения народов, не имеющих своей государственности и, следовательно, не признанных ООН.

Хрупкость критериев, по которым народы вступали в эту сперва виртуальную организацию, определила постоянную смену ее членов. В разное время в ОНН входили, например, Восточный Тимор и Палау, получившие реальную независимость, Ачех и албанцы Македонии, достигшие соглашений о своем признании у «материнских государств», а также многочисленные националистические организации на российской территории, массово приостановившие свое виртуальное членство по естественным причинам («Кумыкистан», Саха, башкирские, татарские, лезгинские, бурятские, тувинские, коми и марийские оппозиционные движения). По разным причинам из ОНН выпали Таити, Бугенвиль, Гагаузия, Талыш-Муган, русины. Сербская Краина «вышла» в связи со своей трагической гибелью в результате хорватского контрнаступления. Индейское «государство Лакота» тоже покинуло ОНН, провозгласив свою виртуальную независимость от США, чем до сих пор и веселит, и раздражает окружающий мир, особенно учитывая незаурядную личность ее «президента» Рассела Минса – бывшего левацкого активиста и партизана, впоследствии сыгравшего роль Чингачгука в самой известной голливудской экранизации «Последнего из могикан».

Новое дыхание жизни ОНН получила в последние два года на волне «европейского распада», когда массово стали набирать вес и силу сепаратистские движения в нескольких регионах Северной Италии, а также в Каталонии и Шотландии. Сейчас состав ОНН настолько неоднороден, что и впрямь назрела необходимость как-то «пересмотреть» всю эту систему по формальному признаку. Так, наиболее серьезные в политическом плане движения басков, шотландцев и каталонцев в организации официально не представлены, но регулярно шлют своих представителей на разного рода съезды и форумы. Бывшие «локомотивы» движения – Нагорный Карабах, Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия, а также всё та же Баскония и турецкий Северный Кипр – в деятельности ОНН практически не участвуют. Абхазия и Южная Осетия в подобном формате уже не особо заинтересованы, а вот лет двадцать назад это для Цхинвала был едва ли не единственный «выход в мир». Тогда югоосетинская делегация в Голландию состояла из одного-единственного человека, а деньги на поездку собирались «с ларька по три копейки», то есть не всегда методологически цивилизованными способами.

Серьезная проблема – это степень маргинальности и виртуальности некоторых входящих в ОНН движений. Например, Союз венгров Трансильвании – вполне себе уважаемая, крупная и богатая организация, представляющая интересы почти двух миллионов человек в центре Европы. А вот чего ждать от представителей национально-освободительных движений народов тва, оромо, хмонги и рехоботских бастеров, никто толком не знает и даже как-то побаивается спрашивать. Курды представлены сразу двумя фракциями – иракской и иранской (к слову, недолюбливающими друг друга). Та же история с белуджами. С недавних пор к ОНН присоединились африканеры Южной Африки, объявившие себя непредставленным и угнетаемым народом, масаи, Занзибар, венда и индейцы Мапуче. И уж совсем сложно себе представить степень влияния на политическую жизнь США движения «Ка Лахуи Гавайи», которое, скорее всего, дальше интернет-сайта, поддерживаемого непосредственно с пляжа, не идет. Похоже, что и движение за независимость Нормандии состоит из пары-тройки любителей на Юрьев день переодеваться друидами. А на другом полюсе по степени влиятельности – сторонники независимости бельгийской Фландрии, вполне способные уже сейчас развалить королевство на волне бытового национализма и антиисламизма.

Все эти движения подчас находятся на прямо противоположных политических позициях (большинство индейских, африканских и папуасских организаций возглавляют крайние леваки-«чегеваристы», которые плохо сочетаются в одном помещении с респектабельными членами парламента из Шотландии и Каталонии), да и степень их влияния на местности не всегда сопоставима. Например, с подачи итальянской полиции принято считать, что движение за независимость Венеции – кучка радикалов и инвалидов умственного труда, которые совместно не то что бомбу, а скворечник построить не смогут. Между тем идею независимости региона Венеция на недавнем опросе-референдуме поддержало подавляющее большинство пришедших на голосование. То есть заявленной территории несколько радикалов и впрямь не контролируют (тем более многих переловили карабинеры), но сама идея – жива, ей не хватает лишь достойного оформления.

Сильно отличается и политический опыт членов ОНН. Привыкшие к парламентской форме борьбы шотландцы и каталонцы с некоторым подозрением смотрят даже на своих «европейских соседей» – басков, а теперь и на венецианцев, уличенных в попытках собрать в гараже танк на базе «Катерпиллера». Но те же баски, в свою очередь, были охарактеризованы автору этих строк членами югоосетинской делегации как «дети малые». Дополнительная проблема – степень внешней управляемости ряда движений. Никто не поручится, что за борцами за независимость Хузестана и теми же белуджами не стоит ЦРУ, еще совсем недавно пытавшееся опираться на национальные меньшинства в борьбе против «большого» Ирана. А движениями за независимость Синда или «Читтагонгского горного района» – великая и ужасная пакистанская разведка, таким образом «троллящая» Индию.

Для ДНР такое нестандартное решение, как организация на своей территории «съезда непредставленных» – бесценный и политический, и пропагандистский маневр. Во-первых, это первое и пока единственное реальное внешнеполитическое действие Донецка. Во-вторых, его пропагандистский эффект может быть необыкновенно сильным. Мало того, что это мероприятие обойдет СМИ всего мира, многие из которых не будут просто иронизировать «над убогими», оно привлечет дополнительное внимание и к самой организации, и к отдельным ее членам. В-третьих, если Кофману удастся «переформатировать» ОНН (хоть в «Лигу новейших государств», хоть в черта лысого) при некотором моральном и, возможно, финансовом доминировании Новороссии, то можно будет говорить о выходе Донецка и Луганска на новый политический уровень. Важно, как они смогут распорядиться этой возможностью на уровне пропаганды, работы со СМИ и пиара, потому что пока, к сожалению, особых достижений на этом поприще у официального Донецка нет.

Далеко идущие стратегические надежды еще в начале 90-х годов формировали питательную почву для утопических бесед в духе «вскоре ОНН составит конкуренцию официальной ООН». Не составит, конечно, никогда, но сейчас, когда ялтинско-потсдамская система мироустройства полетела к чертям, а международное право образца ХХ века превращается в застывший, почти мертвый обычай, из «переформатированной» ОНН может выйти некий толк. Национальные движения постепенно перестают быть «партизанами от политики», вмешиваясь в реальный расклад сил даже в «старой» Европе. С ними приходится считаться в глобальном масштабе, а, учитывая определенные «дефекты» международного права и национальных законодательств, у многих из них есть реальная политико-историческая перспектива.

Включение в эту игру ДНР и ЛНР – интересный и многообещающий ход, способный видоизменить саму обстановку на политической арене. Другое дело, что в атмосфере глобальной напряженности и на фоне идеологической изоляции Новороссии нужно приложить немало усилий, чтобы этим воспользоваться. У Донецка для этого достаточно харизмы, но почти совсем нет политического опыта, и ДНР, совершенно очевидно, потребуется профессиональная помощь, чтобы осуществить данную идею. Но похвально уже хотя бы то, что до неё додумались.

..............