Ошибочный тендер на сирийские медали оставил несколько неприятных вопросов

Информация о тендере на изготовление 20 тысяч медалей «За операцию в Сирии» была опубликована на официальном сайте Минобороны, но, как уточнили впоследствии, «при размещении документации об электронном аукционе была допущена ошибка». Вкрался лишний ноль, в реальности МО намерено изготовить только две тысячи медалей.

Стоит отметить хотя бы то, что «массового награждения» не случилось. Здравый смысл оказался сильнее

Ведомство планирует закупить знаки отличия, бланки удостоверений, коннекторы и футляры на общую сумму 45,3 млн рублей. Из них 4,5 млн предполагается потратить на две тысячи «сирийских» медалей, еще по 11 тыс. рублей уйдет на медали «За освобождение Пальмиры» и «За разминирование Пальмиры» (по 50 штук тех и других). Также в тендере указаны медали «За воинскую доблесть» I и II степеней, «За отличие в военной службе» различных степеней, знаки отличия «За дальний поход» с изображением надводного корабля и подводной лодки, а также памятные нагрудные знаки «Участникам и гостям военного парада на Красной площади».

Медаль «Участнику военной операции в Сирии» учреждена в ноябре 2015 года. Эксперты считают, что награду вручат в том числе планировавшим операцию офицерам и гражданским лицам.

Технические ошибки случаются, в нашем случае это даже не повод для иронии. Но еще летом прошлого года, когда слухи о создании новых медалей и наградных знаков для участников операции в Сирии только стали появляться, возник вопрос их статуса, ведь перечень государственных наград утвержден Госдумой и Верховным главнокомандующим, и этот список вроде как не менялся. Получается, медали «За освобождение Пальмиры» и «Участнику военной операции в Сирии» носят ведомственный характер, обладание ими с практической точки зрения не дает награжденному никаких дополнительных льгот. Они расцениваются как элемент морального поощрения – чрезвычайно важный в нынешней ситуации. Правда, наградной отдел МО мог и перестараться в изобретении новых почетных знаков, но здравый смысл все-таки возобладал.

На эту тему
• При подсчете ветеранов сирийской операции важно избежать старых ошибок
• Погибшего в Сирии сержанта похоронили на родине
• Перед смертью ИГИЛ способно больно «укусить» Россию
• За ликвидацию сотни игиловцев студентке грозит тюрьма
• От спасения Пальмиры сирийскую армию отвлекает слишком многое
• Возвращение авиакрыла «Кузнецова» обнажает проблемы Морской авиации
• Евгений Сатановский: Сирия в двух сценариях
• Сирия стала полигоном для испытания новейших разработок российского ВПК
• Сирийская оппозиция скатилась в расизм и истерику

Другое дело, что пытливые умы расценили публикацию данных тендера об изготовлении медалей как частичное рассекречивание численности российского воинского контингента, задействованного в операции в САР. И ошибочная цифра в 20 тысяч штук поражала. Это чуть ли не четыре дивизии (если исходить из среднестатистической численности «старой» дивизии – сейчас, с формированием армий и новых дивизий без бригадного деления, численность личного состава сильно разнится в зависимости от конкретной воинской части). Даже если добавить сюда гражданских лиц, которые достойны награждения за участие в подготовке операции в Сирии и в ней самой, включая журналистов и «парадных», это несуразно много.

Поправка вроде бы расставила все на свои места. Но и теперь надо понимать, что объявленный МО тендер относится к 2016 финансовому году и примерно отображает ту ситуацию, которую наградной отдел планировал по состоянию на прошлое лето. С того момента произошли, во-первых, ротация военнослужащих, участвующих в операции в САР, а во-вторых, официальное сокращение численности российского контингента после падения интенсивности боевых действий и взятия Алеппо. Наградной отдел получает представления от начальствующих командиров по рапортам, следовательно, в эти две тысячи награжденных входят в основном военнослужащие, участвовавшие в активных боевых действиях до осени 2016 года, а остальные будут ждать своих медалей и знаков на следующей волне. Это не касается тех, кто получает не ведомственные награды, а боевые, находящиеся в официальном перечне государственных наград, в частности «За воинскую доблесть» и «За отличие в воинской службе». То же относится и к специфическим наградам родов и видов вооруженных сил, например, морских – «За дальний поход».

Таким образом, заниматься вычислением общего количества российского контингента на основании данных тендера в принципе наивно. Минобороны не оглашает критериев, на основании которых присуждается медаль «За операцию в Сирии», что делает их чрезвычайно широкими. Наверняка появятся истории, когда эти медали получат некие государственные чиновники или даже звезды эстрады, слетавшие однажды на базу Хмеймим, что несколько обесценит значение награды на фоне, например, летчиков-истребителей или спецназовцев из групп корректировки огня.

По-хорошему, наградной отдел МО мог бы предусмотреть разные степени или дизайн наград и разграничить военнослужащих и гражданских лиц, чтобы избежать скандальных сравнений в дальнейшем. В этом плане примечательно, что медалей «За освобождение Пальмиры» и «За разминирование Пальмиры» планируется изготовить всего по 50 штук – это подчеркивает их статус и особое положение. Вполне возможно, что появится медаль и «За Алеппо», но этого следует ждать уже в следующую волну награждений.

В общем и целом система представления к государственным и ведомственным (МО) наградам в России до сих пор настолько бюрократизированна и запутанна, что приходится использовать даже такие данные, как публикации о тендерах с техническими ошибками, чтобы что-то понять. Так, по-прежнему не урегулированы вопросы с наградами воинам-интернационалистам в широком понимании этого слова (это не только афганцы). Нет точных критериев для определения понятия «участник боевых действий» для ветеранов вооруженных конфликтов на территории бывшего СССР, а несколько нормативных актов нулевых годов происхождения просто исключают из числа ветеранов большую группу лиц – тех, кто проходил службу в местных вооруженных формированиях, а также разнообразных добровольцев. В военном просто отсутствует запись о пребывании в воинской части с российским номером, значит, человека вроде бы как не существовало. В гипертрофированном варианте все это проецируется на Донбасс, что вызывает особое раздражение. Ответственность за общий бардак во многом лежит на местных военкоматах, которые, однако, абсолютно бесправны по отношению к Главному управлению кадров – и сделать ничего не могут, даже если очень хотят.

Возможно, что ситуация с награждением военнослужащих, участвующих в операции в САР, послужит толчком для пересмотра множества устаревших критериев и «категоризации» наград. Моральная составляющая такого рода награждений огромна, но можно было бы рассмотреть и возможность предоставления отличившимся ряда льгот. Например, при поступлении в высшие учебные заведения для молодежи или пенсионные льготы (пусть и не фундаментальные) для старших офицеров. В нынешней финансовой ситуации это не настолько большие траты, чтобы проводить по этому поводу сложные переговоры с Минфином.

Но уже сейчас стоит отметить хотя бы то, что «массового награждения» не случилось. Здравый смысл оказался сильнее.