Информационные войны – реальный фактор геополитики. Под ними мы обычно подразумеваем целый комплекс информационных операций по воздействию на психику и поведение людей, общества в целом, а также меры борьбы с этим влиянием.
России, чтобы выигрывать информационные войны, необходимо создать специальные организационно-управленческие и аналитические структуры
Информационные войны идут постоянно, прямо сейчас, и они не запрещены международным законодательством. И это глобальная угроза национальной безопасности России.
В 1967 году Аллен Даллес – главный организатор информационной войны против Советского Союза, выпускает книгу под названием «Тайная капитуляция», которая была посвящена тайным сепаратным переговорам между США и Великобританией с одной стороны и рейхсфюрером СС Гиммлером с другой.
Переговоры шли в Швейцарии, а советский разведчик Штирлиц и другие патриоты Германии и России препятствовали им.
Даллес, описывая в своей книге этот процесс, впервые вводит термин «информационная война», понимая под ним личные, разведывательные, диверсионные действия по подрыву тыла противника.
Следующий этап – 1976 год – американский инженер Томас Рона впервые использует термин «информационная война», применяя его к техническим системам.
А в 1985 году термин «информационная война» был озвучен в Китае. На мой взгляд, это не случайно, поскольку на сегодняшний день Китай является одним из лидеров ведения информационных войн.
Далее термин развивается, и в 1992 году в США появляется специальный документ Комитета начальников штабов США, который называется «Информационная война». Он был посвящен опыту действий вооруженных сил и государственных структур США в зоне Персидского залива во время операции «Буря в пустыне».
В 1995 году термин «информационная война» появляется и в России.
В российских СМИ и научных кругах начинаются бурные дебаты о том, что представляет собою этот феномен, но самой теории и методологии информационной войны еще не было.
В 1997 году мною в докторской диссертации «Информационно-психологическое обеспечение национальной безопасности России» была выстроена методологическая решетка теории информационной войны. Также был введен термин «информационное противоборство».
Чем отличается информационная война от информационного противоборства?
#{smallinfographicright=781990}Информационное противоборство – это форма борьбы сторон, заключающаяся в воздействии на информационную среду противостоящей стороны и защите собственной от негативных информационных воздействий.
Отличие этих двух понятий лишь в том, что информационная война производится более активно, с использованием диверсионных и террористических методов.
В 2012 году впервые публично термин «информационное противоборство» использовал президент Владимир Путин. В 2016 году термин «информационное противоборство» упомянул начальник Генштаба ВС РФ генерал армии Валерий Герасимов.
К сожалению, фактор активного ведения информационной войны против нашего Отечества недооценивается политической элитой России, как и ранее элитой СССР.
Наша страна – единственная в мире, которая распадалась дважды в ХХ веке (в 1917 и 1991 году).
Почему в 1917 году, когда развалилась царская Россия, и в 1991 году, когда развалилась идеологически совсем другая Россия, все произошло по похожим сценариям? Может быть, архитекторами развала были одни и те же силы?
Если подходить к этому вопросу с позиций единого системного процесса, на который не влияют идеологические компоненты и не влияет то, кто находится в критический момент у власти, то выстраивается четкий алгоритм развала.
Если мы посмотрим на Февральскую революцию 1917 года, то увидим, что это событие объединило три вида государственных переворотов, которые, с моей точки зрения, координировались Великобританией, главным геополитическим противником России.
Британцы проводили глобальные информационные операции, нацеленные на развал православной Российской империи. Затем они же сыграли ключевую роль в развале СССР, используя свой индивидуальный подход к Горбачеву.
Современной России, чтобы выигрывать информационные войны, необходимо создать специальные организационно-управленческие и аналитические структуры для противодействия информационной агрессии против нашей страны.
Россия отстала от Великобритании и США в использовании информации как оружия.
Если мы посмотрим на российские Вооруженные силы сегодня – к примеру, на нашу авиацию в Сирии – они на порядок эффективнее, чем были в августе 2008 года, в ходе операции по принуждению Грузии к миру.
Но в информационной сфере, в области формирования общественного мнения, создания собственной информационной повестки дня наши результаты намного хуже.
И вот первый стратегический шаг в этом направлении сделан – 22 февраля 2017 года министр обороны России Сергей Шойгу объявил о создании Войск информационных операций. Это важнейший, но лишь первый шаг к созданию мощной государственной системы ведения информационного противоборства.
Необходимы дальнейшие шаги по выстраиванию ключевых компонентов этой системы, таких как:
1. Государственный совет по информационному противоборству, включающий представителей госструктур, публичной дипломатии, медиасообщества, бизнеса, политических партий, НПО и т. д.
2. Советник президента России по вопросам информационных операций. Советник должен координировать деятельность информационно-аналитических подразделений госструктур и их взаимодействие с Войсками информационных операций Минобороны, а также центрами информационных операций ФСБ, ФСО, СВР и ряда других министерств и ведомств.
3. Внешнеполитический государственный медиахолдинг (медиаресурсы Первого телеканала, ВГТРК, нацеленные на зарубежную аудиторию, МИА «Россия сегодня» и т. д.). Целесообразно подчинение этого медиахолдинга МИД России, учитывая, а во многом и копируя американский опыт.
4. Войска информационных операций Минобороны России.
5. Центры информационных операций ФСБ, ФСО и СВР России.
