Мифология банка

В рамках проекта «Клуб читателей» газета ВЗГЛЯД представляет текст Евгения Каргина о том, какие подводные камни таит в себе нынешний курс, взятый Центробанком России.

Сегодняшний курс Банка России включает два центральных элемента – политику высоких процентных ставок и либерализацию режима валютного курса. Первую он традиционно объясняет необходимостью борьбы с инфляцией – ведь других путей борьбы с ней якобы нет.

Задача противодействия инфляции традиционно ставится именно центральному банку. Но у него нет других инструментов управления в данной сфере, кроме денежно-кредитной политики

А вторую... Вторую, в общем-то, и не объясняет: просто так надо, так рекомендует МВФ, так сделано в США, и вообще – если этого не сделать, произойдет что-то очень плохое (почему произойдет – тоже толком не объясняется).

1

Существует два базовых типа инфляции – инфляция спроса и инфляция издержек: первая вызвана ростом денежной массы, не подкрепленным ростом реального производства, а вторая, как нетрудно догадаться, ростом издержек реального производства.

На практике, как правило, наблюдается сочетание инфляционных факторов, относящихся к этим двум типам, к которому добавляются еще ожидания и спекулятивные наклонности участников рынка, но один из двух базовых видов инфляции всегда доминирует.

С инфляцией спроса необходимо бороться, ограничивая рост денежной массы и приводя его в соответствие с реальным производством. Повышение процентных ставок, снижающее количество выдаваемых кредитов, – один из путей решения этой задачи.

Но если применить его в ситуации инфляции издержек, проблема только усугубится: предприятия лишатся дешевых финансов для развития и модернизации производства (а значит, и снижения издержек), расходы на проценты по новым кредитам вырастут, рентабельность снизится. Все это приведет к еще большему росту издержек, а что самое главное – к торможению роста реального производства, что в совокупности только поддержит инфляцию издержек.

Как видно, ошибка в определении типа инфляции может оказаться фатальной для экономики. И в России произошла именно она. Результаты как теоретического анализа, так и математического моделирования однозначны: если в 1990-х инфляция была вызвана денежными факторами, то с середины 2000-х она носит явно выраженный характер инфляции издержек и вызвана двумя главными факторами – быстрым ростом тарифов на электроэнергию, энергоносители и ЖКХ в результате неэффективных реформ «по Чубайсу» с одной стороны и долгосрочным падением курса рубля при критической зависимости экономики от импорта (опять же – рост издержек для импортеров) – с другой.

В результате, повышая процентные ставки для борьбы с таким видом инфляции, Банк России загоняет реальный сектор между молотом растущих издержек и наковальней недоступных кредитов на развитие и модернизацию – с ожидаемым результатом в виде стагнации экономики, грозящей в любой момент свалиться в депрессию. Однако все это нисколько не мешает ему свято верить в необходимость политики высоких ставок для сдерживания инфляции.

2

Но виноват ли в этом Банк России? Как это ни странно, нет. Вернее, не совсем. Он стал жертвой еще одного квазирелигиозного убеждения – культа независимости центрального банка от государственных властей.

Почему центральный банк должен быть независим от правительства, а не участвовать в разработке и реализации экономической политики в ранге министерства? Ну, во-первых, потому что так рекомендует МВФ и так сделано в США. А во-вторых, потому что в противном случае правительство будет «злоупотреблять». Чем, как и зачем – вопрос.

Однако задача противодействия инфляции традиционно ставится именно центральному банку. Но у него нет других инструментов управления в данной сфере, кроме денежно-кредитной политики.

А объявить на заседании правительства, что инфляция вызвана немонетарными факторами, председатель Центробанка не может – он же независим и в тесном взаимодействии с правительством в области экономической политики не замечен.

Вот и пытается Банк России бороться с инфляцией единственно доступным ему инструментом, невзирая ни на логику, ни на последствия – у него просто нет иного выхода, ведь отказаться от своей догматики, да еще и раскритиковать догматику реформ электроэнергетики и естественных монополий – это страшнее, чем калечить российскую экономику заведомо неправильным «лечением».

3

С валютным курсом ситуация еще интереснее. В этой сфере у Банка России есть конституционная обязанность обеспечивать устойчивость национальной валюты, закрепленная в статье 75 Конституции России, и его от этой обязанности никто пока не освобождал.

Но догматы веры, как известно, сильнее земных законов. И Банк России освободил себя от этой обязанности сам. В своем официальном стратегическом документе «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2014 год и плановый период 2015 и 2016 годов» он прямо заявляет:

«В условиях повышения гибкости курсообразования обменный курс рубля будет формироваться под влиянием преимущественно рыночных факторов, в том числе трансграничных потоков капитала, подверженных резким и труднопредсказуемым колебаниям вслед за изменением настроений участников финансовых рынков. Следствием этого станет рост неопределенности динамики курса рубля в среднесрочной перспективе» (выделение мое).

Вот так просто: курсом рубля теперь будут управлять труднопредсказуемые трансграничные потоки спекулятивного капитала. Насколько это соответствует национальным интересам – вопрос риторический. Почему же Банк России принимает такое решение? Уже нетрудно догадаться: МВФ, США и т. д.

А как это будет выглядеть на практике, можно судить по опыту 2014 года. В марте – апреле в связи с событиями на Украине поток спекулятивного капитала резко опустил курс рубля к основным валютам. Банк России в авральном порядке повысил ключевую ставку процента сразу на 2 процентных пункта и истратил почти 50 миллиардов долларов на валютные интервенции (то есть задешево продал их спекулянтам), курс рубля несколько восстановился (спекулянты зафиксировали прибыль).

А в августе – сентябре он снова упал сначала до весенних минимумов, а потом и преодолел их – выходит, растрата золотовалютных резервов и «закручивание кредитных гаек» прошли впустую. Что теперь будет делать Банк России? Еще раз повысит ставку или потратит три–четыре десятка миллиардов из ЗВР на содержание валютных спекулянтов?

4

Невозможно полететь в космос, если в расчетах исходить из того, что Земля плоская и стоит на трех китах. Вернее, возможно, но полет будет недолгим и с печальным итогом. Точно так же невозможно построить успешно развивающуюся экономику, основываясь на далекой от реальности мифологии.

В случае Банка России такой мифологией стали универсальность ограничительной монетарной политики для борьбы с инфляцией, всеблагость либерализации валютного регулирования и культ автономии центрального банка, а пророком этой мифологии выступает МВФ, который со всей очевидностью мало озабочен экономическим развитием России, зато активно участвовал в разработке «реформ» 1990-х, нанесших народному хозяйству нашей страны ущерб, сопоставимый разве что с Великой Отечественной войной.

Когда же мифы сталкиваются с реальностью, рождаются удивительные оправдания провалов основанной на них политики – например, парадоксальное утверждение первого заместителя председателя Банка России о том, что экономическому росту в России препятствует дефицит трудовых ресурсов, поэтому стимулирование инвестиций в модернизацию производства не будет эффективно.

Скорейшее освобождение от подобных заблуждений и возврат к реальности – непременное условие стратегического развития нашей страны. Можно, например, восстановить полноценное тарифное регулирование, оградить валютный рынок от спекулянтов одним из главных ночных кошмаров МВФ – «налогом Тобина», а ЗВР пустить не на кормление спекулянтов, а на закупку современного оборудования для промышленности (как альтернативу дорогим кредитам) и для энергетики и ЖКХ (как альтернативу бесконечному повышению тарифов).

А если уж нашим экономическим властям так хочется копировать США – пусть копируют, только не «рейганомику», а «новый курс» Рузвельта.